Романов. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Снайпер выпустил пулю, но она замерла передо мной, а потом упала на разбитый асфальт. Подняв щит, я развернул его в форму светящегося герба Русского царства.
— Все ко мне! — прокричал, тут же образуя полусферу, чтобы прикрыть солдат.
Бойцы побежали ко мне быстро, и я встретился глазами с сержантом.
— Держу щит, вы убиваете, — распорядился я. — За поле — ни шагу!
— Есть! — отозвался тот.
И я повел их на штурм. Бесполезные пули, зависающие в воздухе, быстро сменились гранатами, которые отлетали в сторону и хлопали
По-хорошему, нужно было разделиться, но я не мог себе позволить так растягивать щит. А потому мы миновали регистратуру и двинулись к лестнице, выбрав правую сторону.
— Растяжка!
Я замедлил шаг и позволил солдатам ее обезвредить. Второй этаж встретил нас залпом огня, и сперва мои бойцы брызнули в стороны. Я поднял автомат и прикончил первого поляка, прежде чем мои солдаты опомнились.
— Вперед, — приказал я, вновь шагая первым.
Безо всяких проблем мы прошли этаж насквозь. На лестнице на третий уже сюрпризов не было, и мы катком прокатились по засевшим в кабинетах полякам. Солдаты приободрились, а когда последний враг пал, кто-то даже прокричал «Ура!».
Толпой спустившись обратно в фойе, бойцы рассредоточились, и я дернул за плечо замеченного среди них связиста.
— Доложи, что больница отбита.
— Есть.
Выйдя через проем с выломанными дверьми, я свернул в сторону пылающего над заревом города. Моя работа здесь еще не окончена.
Но стоило мне отойти буквально метров на пятьдесят от здания, как с неба, объятый ярким пламенем, рухнул живой метеор. Врезавшись в дорогу, он распрямился, оказавшись здоровым двухметровым лбом.
Найдя меня взглядом, враг вытянул руку в мою сторону, и с его пальцев сорвался поток яркого оранжевого пламени. Я сделал пару выстрелов, но пули просто испарились от жара, а поляк наступал. Присоединив к первой ладони вторую, он шагал уверенно напирая.
Быстро собрав вокруг себя кокон, я секунду принимал на себя его атаку, а после, когда до врага оставалась пара метров, резко перебросил щит на него. Поляк взъярился, пытаясь прожечь путь на свободу, но я сжимал кокон до тех пор, пока человеческое тело не начало скукоживаться с хрустом.
Стоило убрать кокон, изломанное тело рухнуло мне под ноги, и я уже привычно отрубил ему башку. Раз уж ему мозгов не хватило понять, что меня так просто не взять, она все равно ему не нужна.
— Романов! — позвал меня капитан по рации.
— Здесь.
— Где ты есть?
— Убил одаренного. Зачистил больницу.
— Сиди там, не высовывайся, мы сейчас тебя заберем.
Ну что ж, значит, будет время немного перевести дух. Засевшие в больнице бойцы смотрели на лежащее обезглавленное тело с уважением. Только сейчас я обратил внимание, что многие из них держат оружие. И, похоже, они вели по нему огонь, только горячий польский парень плевать хотел на простое оружие.
— Бойцы, есть у кого-нибудь вода? — войдя обратно в здание, спросил я с улыбкой. — Что-то в горле пересохло.
Мне тут же предоставили две фляги. Взяв одну, я смочил рот и вернул воду хозяину.
— Благодарю.
На дороге завизжали шины, и перед больницей, заложив крутой вираж, остановился внедорожник с выбитыми стеклами. Сидящий за рулем капитан махнул мне рукой, и я припустил к нему бегом.
Запрыгнув в дыру на месте вырванной дверцы, я накрыл транспорт щитом.
— Куда теперь? — спросил я.
— Здесь и без нас справятся, — ответил тот. — А Ефремова накрыли за городом. Ты там будешь как нельзя кстати. Что с оружием? Где наушник?
— Попался один урод, спалил все, — ответил я. — Жарил так, что смог танк растопить.
— Польские курвы, — прошипел капитан, разгоняя автомобиль.
Я же взялся за рацию и, зажав кнопку, произнес:
— Семен, я иду. Держись.
Никто мне, разумеется, не ответил. Но я старался не переживать о друге. Да, это война, и здесь он в опасности, как ни в каком другом месте. Но Ефремов умеет за себя постоять, в конце концов, он укладывал на лопатки императорскую дочку. А в этом мире это что-то да значит.
Капитан вел уверенно, объезжая уничтоженные дома и разбитые машины. Но время, казалось, все равно тянулось, как резина, мне чудилось, что вот-вот, еще секунда, и мы не успеем.
— Жми! — потребовал я, и вояка не стал спорить, прибавив ход.
Машина вылетела за городскую черту, и я увидел объятое огнем поле. Навскидку квадратный километр был выжжен дотла, в небо поднимался густой смог, и где-то там мелькали несколько фигур в бешеном темпе.
Амурский тигр, сверкая когтями, вел свой отчаянный бой. Против него было как минимум пятеро противников с разными атрибутами, вспыхивающими разными цветами на фоне угасающего пожара.
— Жми, — велел я. — Еще!
Капитан вдавил педаль в пол, рискуя перевернуться, а я расправил крылья и, оттолкнувшись от расхристанного внедорожника, взмыл в воздух. Расправив поле, выровнял полет и, раскрыв щит шире, вновь сформировал из него герб Русского царства.
Пусть знают, пусть видят. Пусть боятся. Пусть передадут всем и каждому, как это жутко, когда видишь русский герб в ночном небе, сияющий ярче солнца.
Русские идут.
Том 2 Глава 6
Княжич Ефремов.
Амурский княжич стоял на полусогнутых ногах и, разведя руки с полыхающими когтями, тяжело дышал. По лбу сочилась кровь, смешиваясь с копотью, легкие забивал густой травяной дым.
Трое поляков уже нашли свою смерть на этом поле, но еще пятерка оставалась. Семен Константинович скривился, сплевывая черную слюну. Силы были на исходе, а врагов слишком много. К тому же враги действовали слаженно, и лишь чудом удалось положить тройку нерасторопных.