Романтическая ночь перед убийством
Шрифт:
Умирать в мои личные планы отнюдь не входило, по крайней мере, в ближайшие сорок лет. Я уже открыто встала в боевую позицию. Мужик либо не видел этого, либо не придал моему движению значения. Он бросился на меня, выставив нож перед собой, и попытался им меня ударить. Пришлось мне ногой выбить у него лезвие, а потом приемом заломить ему руку за спину, причем так круто, что он закричал от боли. Все произошло так быстро, что он и сам, похоже, не успел ничего понять. Он только завопил:
– Пусти, сука, больно же!
– Ах, тебе больно? А тем, кого ты резал этим ножичком, им не больно было?
Мужик попытался было вырваться, но я еще сильнее заломила ему руку за спину, вывернув ее еще больше. Он взвыл и рухнул на колени.
– Ты кто, падла?!
– Я
Мужик вопил и матерился.
– Глеб! – крикнула я.
Но секретарь не услышал. Он продолжал сидеть в машине. Тогда я набрала воздуха в легкие и рявкнула как следует:
– Глеб!!! Мать твою!..
Секретарь выскочил из машины, увидел меня и скрученного мужика на коленях и опешил:
– Что… Что здесь происходит?!
– В «Соловья-разбойника» играем! Вынь у него ремень из брюк и свяжи ему руки! – приказала я.
Глеб аж затрясся весь:
– Я?! Почему я?
– Ну, тогда ты держи ему руки, а я его свяжу, – съязвила я, при этом сама не заметила, как перешла с Глебом на «ты».
– Я… я не могу… я… не умею… – Глеб попятился от нас.
Я вздохнула – тяжело и громко. Ну что за мужики пошли, честное слово! Нет бы женщине помочь…
– Тогда вызывай милицию, – приказала я.
– Как вызывать?
Он что, и правда такой тупой? Или от страха перестал соображать? А еще говорил, что деловой человек, хвастал своим умом и дипломом!
– Мобилу свою бери и звони по 02! Не видишь – человеку больно.
Мужик между тем все стонал. Еще бы, руку я ему вывернула так, что малейшее движение причиняло ему нестерпимую боль, это я на своем опыте знала. Глеб достал из кармана свой суперовский мобильник и дрожащими пальцами принялся тыкать в кнопки. Похоже, с первого раза ему не удалось попасть на нужные, потому что он пробовал это сделать, наверное, раз десять. Наконец, он поднес трубку к уху и заговорил:
– Милиция! Добрый вечер…
– Ты еще спроси, как у них дела! – съязвила я.
– Как у вас де… То есть мы тут преступника поймали… Что?.. На улице…
– Дай сюда трубу! – приказала я. Этот кретин от страха будет еще полчаса нести всякую околесицу!
Глеб осторожно придвинулся ко мне и вытянул руку далеко вперед, и при этом стараясь всем телом отклониться подальше от меня и, соответственно, от преступника. Я взяла у него мобильник, коротко объяснила дежурному, что я задержала человека, напавшего на меня с ножом, потом сказала, где я нахожусь – что, мол, стою на дороге, около светлой «девятки». Мне ответили, что они сейчас подъедут, и отключились. Я отдала телефон Глебу.
– А можно, я в машине милицию подожду? – спросил он.
– Можешь даже один домой поехать, – разрешила я.
– Нет, нет, я с вами… – Глеб сел в машину, но, правда, дверь не закрыл и наблюдал за мной с пассажирского сиденья. Должно быть, он предпочитал находиться от нас как можно дальше.
Когда подъехал милицейский «воронок» и из него вышли трое дюжих ребят, я коротко объяснила им ситуацию, не забыв указать, кто я такая.
– Слышь, Сеня, а этот подходит под описание маньяка, что женщин режет! – сказал один.
Сеня, плечистый детина ростом примерно метр девяносто, встряхнул мужика, напавшего на меня, за шиворот:
– Разберемся! А вам, товарищ частный детектив, придется проехать с нами в отделение.
– Да я знаю. Ребята, я за вами поеду на своей машине. По пути высажу моего знакомого на остановке, ему же надо как-то до дома добираться.
Ребята посмотрели на Глеба, так и не вышедшего из моей машины, усмехнулись и уселись в свой «воронок». И мы все двинулись в город.
В двенадцать часов ночи, выйдя из отделения милиции после дачи показаний и написания заявления, я уселась в мою «девяточку», покорно ожидавшую меня на стоянке перед зданием РОВД, повернула ключ в замке зажигания и отправилась домой, как говорится, с чувством глубокого удовлетворения. Черт возьми! Как приятно: я поймала маньяка, покалечившего четырех женщин! Этот урод рассчитывал,
Уже лежа в постели я еще раз подумала о своей догадке, внезапно осенившей меня еще в доме Василевского, которую мне не дал додумать маньяк. Догадка была, прямо скажем, дикая, но ничего тут не попишешь. Плохо, если это окажется правдой. Еще один удар по бедному Дмитрию Алексеевичу…
Глава 8
Утром я проснулась почти в девять. Плохо, проспала! Я рассчитывала встать хотя бы в восемь. Но раз уж так получилось, ладно! Быстро умывшись и попив наспех кофейку, я оделась и спустилась к машине. Итак, я еду в деревню Сорокино, где родился и прожил двадцать лет Архипов Антон. Я достала из бардачка атлас автомобильных дорог и посмотрела, как лучше добираться до этой самой деревни. Хорошо, когда едешь на поезде, поглядывай себе в окно да чай попивай, а тебя везут, и думать тебе ни о чем не надо. А вот когда ты везешь, тут надо хорошо покумекать, как побыстрее и покороче доехать до пункта назначения.
Я убрала атлас и выжала сцепление. Все ясно, если поеду так, как я решила, доберусь, пожалуй, часа за два. Моя «девятка» вырулила со двора.
По дороге я размышляла о превратностях судьбы. Вот жил себе человек, никого не трогал, никому ничего плохого не делал. Воспитывал дочь. Даже с женой не сам развелся – это она от него ушла. Ну и ладно, женился на другой. Занимается бизнесом, создал рабочие места. Ребята в его магазине трудятся, зарплату получают. И сам бизнесмен не внакладе – вон какой домик себе отгрохал, еще один магазин собирается открывать. Дальнему родственнику тоже, вон, помог – пригласил парня к себе, дал ему работу, жилье. И вдруг… Вот всегда это «вдруг» обрушивается некстати! Я давно заметила: беда приходит всегда не вовремя. Не вовремя человек заболел, вот не надо бы сейчас, у него дел полно. Не вовремя умер, не вовремя в тюрьму угодил. Как будто, если бы он туда угодил на месяц раньше или позже, было бы в самый раз! Да-а… Что ж так Василевскому-то не повезло, все свалилось на него разом. Убили водителя, заболела дочь, и, что самое интересное, непонятно, чем. Что-то меня ее «отравление» очень настораживает… Сам – в «обезьяннике». Да еще сюрприз его ждет: жена оказалась лесбиянкой! Мрак! Остается только застрелиться. Только вот из чего? Пистолет-то теперь в милиции…
Черт! Откуда же выплыл этот злосчастный пистолет? Василевский клянется, что в глаза его не видел. Глазами не видел, а руками, получается, трогал? Как такое может быть? В темноте, случайно? Подсунули, а он и не знал? Да нет, железо холодное, и потом рукоятка – ее же сразу почувствуешь. Он бы насторожился. Нет, он трогал пистолет, причем конкретно так взял его в руки, Андрей сказал – отпечатки пальцев четкие. Да… Загадка! А если он находился в невменяемом состоянии и кто-то вложил этот пистолет ему в руку, а он спал и даже не чухнулся? Что ж, такое возможно. Но тогда это сделал только близкий ему человек или друг, потому что в подобном состоянии мы можем быть либо дома, либо в гостях у хороших друзей. И ведь потом этот пистолет еще подбросили на место преступления – а что его именно подбросили, я не сомневалась. Если его не нашли вместе с трупом, значит, оружие подкинули после того, как тело увезли. Но у кого мог быть этот пистолет и кто знал, что Антона убили? Мог это сделать Глеб? Он не любит Василевского, хотя бы уже потому, что любит его жену. Во всяком случае, ухлестывает за ней. Нет. Глеб не мог. Кишка тонка! Посмотрела я вчера на этого пижона, как он затрясся при одном только виде преступника! Смело могу сказать: Глеб отпадает. Если раньше у меня на его счет и были некие сомнения, то после вчерашнего случая он из списка подозреваемых выбыл.