Романтика
Шрифт:
– Я собираюсь убить главнокомандующего открыто, с применением своей подписи. Пока Барис будет за мной гоняться, надеюсь, они отвлекутся от войны. А вас отсылаю, потому что после убийства все возможные пути отступления будут перекрыты и неизвестно, на какой срок. Нам невыгодно, чтоб вы тут застряли. Всем все понятно?
Ответом мне было молчание. Но я знал, меня услышали: может, не одобрили, но приказ выполнят. Пока мой отряд готовился к отступлению, нужно решить еще одно дело.
– Клинок, -начал я отозвав Анну в сторону.
– Думаю, объяснять не надо.
– Я поняла - по возвращению в "Штаб" я занимаю должность командира, пока ты не вернешься.
–
В ответ Анна поморщилась. Да, я тоже не очень люблю общаться с начальством. Но куда деваться.
– Как я узнаю?
– уточнила Клинок.
– Следи за новостями. Там будет видно. Дальше, если я не вернусь в течении двух недель, ты объявляешь о моей смерти - тут тоже, думаю, объяснять не нужно. Отсчет ведется с того момента, как вы покинете планету. На это у вас сутки, не больше.
– Алекс, ты понимаешь, что, скорей всего, подписываешь себе смертный приговор?
– спросила меня Анна.
Понимаю ли я? Конечно, я все понимаю. Пугает ли меня этот факт? Нет. Помнится мне, как-то прикрывая отступление отряда, я умудрился попасть в плен. Меня пытали в течении недели. Безостановочно и жестоко. Поначалу было больно, потом стало все равно. Имеют ли пытки эффект?Конечно, имеют. Под пытками сознаются даже в том, чего не делали. Я не исключение. Но суть в другом: я не мог раскрыть того, чего от меня добивались. Откуда мне, простому наемнику, знать, кто заказчик. Даже командиры не всегда знают. Я готовился к смерти - точнее, я всегда к ней готов. Но, видимо, я действительно ценный сотрудник. Других объяснений тому факту, что начальство пошло на сделку и удовлетворило все требования моих палачей, не вижу. Точно не помню, как проходил обмен, но мой бывший отряд рассказывал, что меня просто выкинули в условленном месте, а они подобрали. Состояние мое было хуже чем плачевное: месяц Коновал корпел над моим полусознательном телом, просто пытаясь привести его в чувство. И это в то время, когда открытый перелом полностью вылечивают за три дня. Даже сейчас не могу понять, почему остался жив. С моим-то пофигистическим отношением к собственной жизни!
К чему я все это вспоминал? Да просто сейчас, если поймают, даже пытать не будут, просто казнят и все. Чего бояться! Но ответил я иначе, и даже не знаю почему:
– У меня будет две недели, чтобы вытащить свой бесценный зад отсюда. Справлюсь.
– Надеюсь. Не хотелось бы получать по шее за твои подвиги, - произнесла Анна.
– Ладно все это мелочи. Думаю, ты понимаешь, чем отряду грозит провал задания. Удачи тебе.
И Анна объявила отряду, что до моего возвращения они выполняют ее приказы. Мне еще раз пожелали удачи, и они уползли. Надеюсь у них не возникнет проблем. А мне пора действовать. Еще по прибытию я заприметил одну симпатичную скалу к северу от барийского лагеря. Вряд ли они ждут нападения оттуда. А зря.
Дождавшись ночи и взбираясь по отвесному склону, я обдумывал. Что грозит моему отряду, если я не справлюсь? За шесть лет работы наемником я не участвовал ни в одном проваленном задании. Я вообще слышал о таком от силы раза три. На выполнение отряду предоставляется от двух недель до месяца, это если задание требует предварительной подготовки. Если за отведенный срок задание не выполнено, только тогда оно считается проваленным. Что бывает за невыполнение задания? По-разному. Если задание было легким, то командира и помощника увольняют. Остальным предоставляется возможность пройти обучение повторно и вступить в другой отряд. Если задание было средним, то отряд расформировывают и отправляют на переподготовку. Если задание было сложным, то на репутацию отряда ложится жирный минус, и достаточно долгое время ему не доверяют заданий выше легкого - что-то вроде испытательного срока. Степень сложности определяет наше незыблемое начальство. Задание, доставшееся нам, входит в разряд сверхсложных, так что если я провалюсь, моему отряду кроме подпорченной репутации
Теперь можно и передохнуть. У моего отряда сутки на отступление, так что до наступления темноты я ничего предпринимать не буду. Надеюсь, за это время главнокомандующий соизволит явиться, не хочется терять время. А еще было бы неплохо поспать. За прошедшие трое суток я не сомкнул глаз. Но такое удовольствие в данный момент - непозволительная роскошь. Чем себя занять? Да просто лечь, расслабиться и ни о чем не думать, уже благо. За время жизни наемника я научился получать удовольствие от простейших вещей.
И вот ночь, на небе светит Криб, один из трех спутников Табарса. У подножья моего убежища раскинулся целый мир: леса, реки, равнины. Где-то вдалеке, а не над головой, свистят пули, рвутся снаряды. Кажется, я был неправ и признаю это. Все, что говорят о работе наемником, правда: вот она, романтика!
А вот и главнокомандующий явился. Сейчас будет азарт. За минимальное количество времени уничтожить максимальное количество мишеней. Я замер. И уже по накатанной прицелился, выдохнул, выстрелил. Прицелился, выдохнул, выстрелил - и так еще три раза. Все, в лагере поднялась паника. Пять мишеней меньше чем за минуту, неплохо. А главное, я убрал главнокомандующего и его советника в придачу. Вот спрашивается, какого черта обоим было соваться в лагерь? Идиоты. Но мне это на руку. Что еще говорят про наемников? Мы серые кардиналы правителей? О да! Теперь я согласен даже с этим: не расстреляв магазин до конца, я только что решил судьбу целой планеты, несмотря на то, что перед мной стояла отнють другая задача. Черт,я могу собой гордиться и с чистой совестью носить данное мне прозвище! Осталось только сущая мелочь - выжить. Через полчаса каждая барийская собака будет знать,что лишил их правителя именно я. И тут начнутся приключения.
У наемников своя слава. Многие из нас имеют фирменную подпись, специально для таких случаев, отработанную до автоматизма. Часто она схожа с прозвищем, как, например, у Анны. Она любит резать горло обоюдоострым клинком. Или у меня: я убираю мишень точным выстрелом в правый глаз. Много кто может попасть в глаз, но с тем учетом, что сейчас ночь и растояние от скалы до лагеря ого-го какое... В общем, любой уважающий себя сотрудник спецслужб, коих тут сейчас собралось немало, сразу поймет, кто стрелял. Нет, они не видели меня в лицо. И не знают моего имени. Зато знают, что есть такой наемник по прозвищу Снайпер, которого за спиной называют Смерть. И только ему такая задача по плечу. Все, хватит рассуждать, пора сматываться и попытаться спасти свой зад. Не бывает безвыходных ситуаций, как шутит Коновал: "Даже когда вас съели, у вас есть два выхода".
В "Штаб" я вернулся через двенадцать дней. Что я делал это время и как спасся? Стоит признаться, не без труда. Неделю путал следы по лесам и топям. А чтоб не было скучно, обдумывал, как можно слинять с полностью закрытой для любых вылетов планеты и возможно ли вообще. Возможно. И на решение этой задачи я потратил еще два дня. А точнее, сутки разыскивал контрабандистов. Они как крысы с тонущего корабля, убегают первыми и по возможности незаметно. Договорился. И еще сутки прождал вылета. Как только попал на безопасную территорию, послал сообщение Анне о том, что жив. Еще сутки ждал вылета катера до Земли. Полет занял два с половиной дня. Все это время я проспал. На Земле добрался до своего гаража, сел в машину и через пару часа был в "Штабе".
Я не поехал в "Контору" докладывать начальству о выполнения задания. У меня первоклассный помощник и я в ней не сомневаюсь. В "Конторе" я все равно должен буду появиться, но позже. Первостепенной задачей для меня было убедится, что с моим отрядом все в порядке. Сразу по прибытию на Землю я связался с Анной и она доложила, что все прошло по плану. Я догадывался об этом еще на Табарсе. Контрабандисты поведали, что Объединенного Королевства Барис больше не существует. Но несмотря на осведомленность и доверие, я должен лично убедиться, что ни один член моего отряда не пострадал. На то я и командир.