Ромашка
Шрифт:
И не успела Нила среагировать, как черный шар сорвался с рук Амиры и полетел в Константа, Нила дернулась к нему, понимая, что этот шар — верная смерть. И почувствовала, что не может сделать и шага — лодыжки ее ног плотно обвивал темный туман. А ее собственный, переливающийся белыми искрами, магический шар пролетел мимо черного, не сумев его разрушить.
Доли секунды, что длились бесконечно, и черный шар разбивается, распадается брызгами о тонкую защитную пленку, что неведомым образом растеклась над Константом. Но не все остается на пленке. Часть черной энергии
Амира зло заскрипела зубами, в отличие от Нилы, которая и знать не знала, что это за пленка, она прекрасно поняла, что это такое.
— Значит, на твою защиту даже ее бестолковые прихвостни встали?! Думаешь, мир тебя принял, да? Не надейся даже! Я уничтожу твоих друзей, уничтожу этот мир, а ты на все это будешь смотреть. И умрешь самая последняя.
Амира резко развернулась и вскинула руки. Огромный по своим размерам шар ее магии завис в воздухе…
Женщина взглянула на троих смертных, одна из которых была без сознания.
И растерянно заморгала…
«Сукхат.» — Руки ее дрогнули и шар сорвался. Он летел на большой скорости. И две женщины замерли, следя за его полетом. Одна, в ужасе, широко раскрыв глаза, вторая — с широко раскрытым в беззвучном крике ртом.
Он летел. Приближался.
Миай усилил щит, надеясь на невероятное спасение.
И оно пришло — магический сгусток, отклонившись от первоначально заданной траектории из-за дрогнувших рук Амиры должен был пролететь мимо.
Облегченно выдохнули не только Миай и Ткахт, но и Амира с Нилой.
И тут случилось то, чего никто не ожидал.
В той стороне, куда летел шар, на самом краю большой поляны открылся портал и в нем показался силуэт высоко мужчины.
Доли секунд понадобились на то, чтобы Нила узнала Вана и стала кричать, предупреждая его об опасности.
Доли секунд понадобились на то, чтобы Миай принял решение, почувствовав нарастающий животный ужас Нилы. Она знала последствия удара этого шара. Она видела. И понимала, что Ван живым не останется.
Доли секунды.
И наперерез шару изо всех сил прыгнул крупный изящный барс.
Доли секунды.
И он, пересекаясь в прыжке с черным магическим заклятием, вспыхнул огромным огненным шаром и осыпался пеплом на жухлую темную траву. Практически под ноги, ослепшему от интенсивного свечения, сбитому с ног магической отдачей, сильфу.
Нила раньше и не подозревала, что едва возникшие и расправленные крылья могут, могут настолько безжалостно отобрать. Обрубить. Искромсать. Кинуть под ноги и втоптать в грязь.
От шока она даже не ощутила боли разрыва связи.
Она не чувствовала ни боли потери, ни черной бессмысленности
Злость и ненависть распирали девушку изнутри.
Она задыхалась от этой ненависти.
Уничтожить.
Вот и все, на что она была сейчас способна. О чем думала и к чему стремилась.
Амира, с искаженным лицом обернулась к девушке, черная мгла всколыхнулась и спеленала тех, кто присутствовал на поляне. Практически всех.
Кроме проморгавшегося сильфа-некроманта и невысокого худощавого мужчины, скромно восседавшего на нижней ступени храма и внимательно наблюдавшего за происходящим, даже не пытаясь вмешиваться в борьбу.
Амира посмотрела на Нилу и улыбнулась. Девушка была на грани. Еще толчок, маленький, крошечный шаг вперед. И Равновесие падет.
Превратится в еще более отвратительную и страшную сущность, чем сама Амира.
Могущественная, всесильная тьма, которая уничтожит и этот мир, и еще не один.
Увидеть ее рождение и можно уходить. И даже умереть. Умереть, почувствовав себя отомщенной.
Такое равновесие уничтожит и Ниэля тоже. И всех. Неподвластная никому жестокая машина смерти, вот в кого превратится эта девушка.
Она даже уже не пытается бороться. Практически приняв свою темную половину.
Месть.
Нила думала только об одном — отомстить.
Страшно. Так, чтобы сжимались от ужаса сердца, содрогались горы, тряслась земля и выходили из берегов водоемы.
Нила медленно обвела взглядом всю поляну.
Задержалась глазами на изломанном Тэе, на все еще мечущемся по земле Константе, в агонии царапающем землю, на, спеленутых тьмой с головой и уже не дышащих, Ткахте и Дельфине, перевела взгляд на ступени храма.
Мужчина смотрел в ее глаза. Без страха. Без гнева. Без отторжения.
Усталость и сожаление. Сочувствие. Печаль.
Нила внутренне сжалась.
И посмотрела на Амиру.
Та все еще растягивала губы в предвкушающей улыбке.
«Оставаться Равновесием… Что бы не случилось, и как бы не провоцировали…» — Смутно знакомый голос раздался в памяти. Ниле казалось, что она его где-то слышала, где-то раньше. Он сильно просил. Оставаться равновесием.
Высшей справедливостью.
На глазах у изумленной Амиры вместо глубокой черноты по волосам Нилы одна за другой стали пробегать белые искры, а глаза сменили цвет на изумрудно-зеленый.
— Ах, ты ж, дрянь! — И прекрасная, грациозная женщина, совсем забыв о том, что она магичка и Покровительница, совершенно по-простому кинулась с вытянутыми руками на ненавистную выскочку, в попытке ее задушить.
Защищаясь, Нила тоже вытянула руки и с ее пальцев сорвались белые искры.
Амира зашипела и в ужасе отпрянула.
— Ты… Ты-ы-ы! Ты не можешь еще быть богиней! Ты — смертная… Смертная! — Кричала в ярости покровительница, брызжа слюной. Рот ее исказился от гнева, аглаза вот-вот готовы были вылезти из глазниц. Бывшая Повелительница Любви настолько забылась в гневе, что ей стало все равно как она выглядит. Ведь, согласно ее планам, свидетели ее позора выжить не должны.