Ромка, Фомка и Артос
Шрифт:
А рассвет только-только начинался. Едва видны мохнатые смолистые стволы великанов кедров, чёрно-синие колкие лапы угрюмых елей, крохотные сосенки по колено в позолоченном мху. Тут небось любая коряга чудовищем кажется! И взрослому страшно. А каково маленькому?
Снова долетел тягучий жалобный плач. Ромка кинулся на голос, следом — Артос с Фомкой.
Шиповник шипами впивался в бока им. Боярка колючками больно кололась. А лапы царапала злая осока. И сучья, как пики, торчали повсюду.
Исхлёстанный, поцарапанный, задохнувшийся
— Где-то здесь, — выговорил он, вытряхивая хвою из бороды.
— В-вроде, — пророкотал Артос, выдирая из лап колючки.
— Наверное, — буркнул Фомка, снимая репьи с длинного хвоста.
И снова тишину прорезал плач. Такой жалобный и призывный, что друзья, позабыв об ушибах, занозах и царапинах, опять ринулись было в чащу.
Но тут под самым Ромкиным носом вынырнул Гриб Боровик и еле слышно пискнул:
— Стойте.
И Тонкая Берёзка склонилась над ним. Тихо-тихо прошелестела:
— Стойте... Стойте...
— Стойте! — пророкотал Древний Кедр.
И разом весь лес ахнул:
— Стойте!
Ромка с ходу — кувырком. На него — Артос верхом. А в Артоса — Фомка носом.
— Ах!
— Ох!
— Ой!
А у них над головой... Что-то затрещало. Что-то падать стало.
Не успел Ромка сообразить, что бы это значило, как перед его носом шлёпнулась в мох какая-то птица.
Огромная и чёрная, как смольё. Тяжёлые, словно из чугуна отлитые, крылья тускло блестели. Крючком загнутый клюв казался откованным из чёрной стали. И глаза у чёрной птицы были тоже чёрными с жёлтыми горящими зрачками.
— Кт-то в-вы? — переполошился Ромка.
Медленно поднялась чёрная морщинистая лапа. С металлическим хрустом разомкнулся стальной клюв. И друзья услышали:
Я — Дрревний Воррон Каррыкарр. Карр! Мне трриста лет. Я очень старр. Карр! Зверрям больным и хилым в дарр. Карр! Варрю целебный я отварр. Карр! А злых настигнет мой ударр. Карр! Карр! Карр!И деревья, и птицы, и травы, и цветы — все замерли, пока пел Каррыкарр.
— Куда вы стрремитесь? — строго спросил Каррыкарр.
— «Куда-куда», — передразнил ворчун Фомка. — Не слышали разве: малыш плачет.
— Кха-ха-ха! — засмеялся Каррыкарр. — Кррасиво рразыграл вас Клык-Клык Гррумбумбес. Не зрря он владыка сонного царрства Спиешьпей...
Хотел Ромка спросить: почему страшила Клык-Клык
Но когда тот сказал:
— Здесь же не паррк. Не скверр. Тайга...
Ромка рассердился и огрызнулся:
— Видим, что тайга, и что?
— Бррысь, кррасивый и глупый щенок! — грозно прокаркал Каррыкарр. — Любой тррухлявый Мухоморр муд-ррее вас трроих...
Артос набычил голову, оскалил клыки и хотел цапнуть обидчика Каррыкарра за крыло. Но крохотная Бабочка села Артосу на нос и еле внятно пропищала:
— Слушай старого Каррыкарра. Он всех мудрей. Он всё знает.
А Каррыкарр, важно расхаживая перед растерянными друзьями, заговорил сердито и назидательно:
— Тайга — огрромный, дрревний лес. Поррядки здесь дрругие. Законы стрроги... Клык-Клык Гррумбумбес мстит вам за спасённых порросят. Хоррошо ещё, что за грраницами своего царрства он не имеет колдовской силы. Но и хитррости у него больше, чем у вас трроих.
— Как сказать, — встопорщился Артос.
— Не хррабррись! — прикрикнул на него Каррыкарр. — Это не малыш плачет, а Клык-Клык Гррумбумбес крричит. Прритворряется, заманивая вас в дебрри. Вы поверрили, потерряли трропу и теперрь не найдёте дорроги через лес...
— С моим-то нюхом! — вскочил обиженный Ромка.
— С моим-то слухом, — буркнул рассерженный Фомка.
— С моим-то зреньем! — рокотнул разгневанный Артос.
— Тогда сррочно обрратно! — прокаркал Каррыкарр. — Быстрро! Прридёте на трропу — и ррысью, аллюрром. — Вдруг голос у Каррыкарра сник, и он уныло выговорил: — Только от крровожадного, коваррного Клык-Клыка Гррум-бумбеса вам не удррать. Он пррячется где-то ррядом. Всё рравно нас-стигнет. Ррастерзает...
— Что же нам теперь? — растерянно спросил Фомка, свивая вопросительным знаком длинный хвост.
— Как же мы? — забеспокоился и Ромка.
— Сррочно рразыщите хитррого Кррасного Лиса, — посоветовал Каррыкарр. — Крроме него, не вырручит никто. Скоррее. Скоррее...
– Бегите, — зашумели кедры. И ели. И сосны. И осины.
— Бегите, — зашелестели травы и цветы.
— Бегите! Бегите! — разом крикнули птицы и звери.
И друзья напролом через чащу бегом. К потерянной тропе. По болоту, по траве. По колючим кустам. А за ними по пятам скачет Клык-Клык Грумбумбес. И вопит на весь лес:
— Не спасётесь! Не уйдёте! Все мне в зубы попадёте.
И в самом деле Клык-Клык Грумбумбес быстро нагонял друзей.
И хоть перед псами кусты раздвигались, и травы сгибались, и прятал шиповник шипы, и хоронила острое жало злая крапива — всё равно друзья выдохлись, притомились и бежали всё медленнее...
Красный лис
Он был красный, будто пламя. От ушей до самых пят полыхал он, как закат.
Его знал весь лес, потому что другого такого Красного Лиса не было больше в тайге.