Rosario to Vampire. Reloaded
Шрифт:
– Думаешь, как я мог проиграть?
– Игараси-сенсей аккуратно переворачивал сочащееся жиром мясо, нанизанное на вертел.
– Учитель!
– Со злобой вырвалось у меня, переодевающегося в чистую и сухую одежду.
– Хватит использовать магию вне Хогвартса!
– Магия, говоришь.
– Наставник пожевал травинку.
– Цукуне, пока ты не научишься скрывать эмоции на своем лице. Держи.
– Учитель протянул мне довольно здоровый кусок, истекающий брусничной подливой, крольчатины и прожаренную до хрустящей корочки картошку в армейском котелке.
– То моя "магия", будет всегда действовать на тебя.
– Ушитель, вы так и не дорашкажали
– Давясь обжигающей едой, еле-еле удалось произнести мне. И, как всегда, возмутиться тем, что Игараси-сан поделил еду в мою пользу, очень большую пользу. Тихонько так возмутился, про себя, шепотом. Вспомнилось как когда-то, лет сто назад (от силы около года), наставник надавал мне несколько нежных и очень ласковых зуботычин (я видел смерть, нет, точно видел!), за невинный вопрос - "Почему моя порция всегда больше, чем у учителя?".
Лишь много лет спустя, я узнал, что Игараси-сан, в детстве, несколько раз едва не умер голодной смертью. Случилось это всего лишь через месяц, после смерти родителей наставника. Родственники очень огорчились, прямо очень-очень! Настолько очень, что отправили девятилетнего ребенка в военизированный интернат. Как рассказывал Игараси-сан, качая на коленях мою дочку, только в этом, с позволенья сказать, интернате он узнал, что значит выражение "подножный корм".
– До конца? Да там и нечего рассказывать. У братьев близнецов умирала младшая сестра. Документов нет, связей нет, денег нет. Вот и решились, в общем-то, неплохие ребята, на нападение.
– Учитель швырнул обглоданную кость в костер и сыто цыкнув, достал сигарету.
– Неделю ждали в засаде и вот он я, весь такой уверенный, шагаю по лесу с АК 74 за спиной. Тогда, впрочем, так же как и сейчас, это оружие было не так трудно достать. Надежное, дешевое, мощное, но даже оно не помогло, повязали как кутенка.
Учитель слегка приподнял глаза, без какого либо выражения смотря, как переливаются разноцветными искрами небольшие волны, в лучах заходящего солнца.
– С их стороны.
– Продолжил наставник минут через десять, когда я уже отчаялся дождаться продолжения.
– Было глупостью притащить меня в свой лагерь и еще большей глупостью, резать путы, сковывающие движения. Две подсечки, семь ударов и два связанных противника. Пусть они и были быстрыми, да и силы парням было не занимать, вот только опыта и мастерства, у ребят было не больше чем у младенца, то есть тебя, - Игараси-сан потрепал мои волосы, от чего я, конечно, попытался отмахнуться. Окончилось, как и всегда тем, что посудомойщиком в этот вечер, назначили кого? Правильно, одного очень неуклюжего ученика.
Вернувшись, и убрав стерильно чистую посуду в походный рюкзак (один раз недомыл и привет десять километров пробежки по ночному лесу), я внимательно посмотрел на ворочающего угли Наставника. Тот, правильно поняв взгляд, вздохнул и, подкинув несколько толстых сучьев в костер, продолжил:
– Когда я уже хотел прикончить противников. Небольшой, топорно построенный шалаш развалился, и перед моими глазами, широко расставив руки, возникла девчушка, лет двенадцати, но с такой яростью в глазах, что я невольно отшатнулся. Представь сам: Перед тобой, стоит девочка в потрепанном, видавшим лучшие времена платье. С тягучей, капающей из уголков губ кровью, дрожащими, тонкими даже для ее возраста ногами, взглядом, пылающим ненавистью и желанием защитить кого-то близкого.
Игараси-сан судорожно вздохнул.
– Я, едва успел подхватить падающего без сознания ребенка и, воткнув нож в путы одного из захватчиков, крикнул, что бы те скорее грели воду! Впервые в жизни, моя благодарность за то, что выбрал специализацию полевого хирурга, превысила мыслимые и немыслимые пределы. Те глаза, глаза человека, готового защищать самое дорогое до самого конца, напомнили матушку, обнявшую меня за секунду до того, как на ее шею, с громким хрустом, опустилась металлическая бита.
Мой взгляд коснулся лица замолчавшего наставника. Впервые в жизни и надеюсь, в последний раз я видел его в таком состоянии. Сжатые в тонкую полоску губы, хрустящая ветка в кулаке и пустое, настолько пустое, что я неосознанно вздрогнул, выражение глаз. В панике метнувшись к камуфляжной палатке, я достал небольшую фляжку и, не обращая внимания на слабые протесты (не считать же пару синяков протестами?) влил часть содержимого в рот Игараси-сана и тут же, от мощного удара, улетел в ближайшие кусты, благо место "долгого раздумья" находилось в противоположной стороне.
– Цукуне...Цукуне!
– Я приоткрыл глаза, и первое что увидел, было обеспокоенным лицом Игараси-сенсея.
– Фух, ты очнулся, а я уж боялся...
– Наставник, ваши истории конечно интересные, но уж слишком болезненные...для окружающих!
– Я с трудом улыбнулся губами, с запекшеюся рваной нитью кровью. Все-таки удар учителя, даже в пол силы, это что-то с чем-то.
– Если шутишь, значит, жить будешь.
– С этим афоризмом Игараси-сан аккуратно опустил меня возле костра.
– Спасибо тебе Цукуне, за то, что не дал уйти в неконтролируемую "холодную ярость". Стой!
– Увидев мой красноречивый взгляд, учитель вытянул руку.
– Придет время, и я научу тебя этому приему.
– Наставник, я понимаю, что вам тяжело вспоминать, но... что было в конце, девочка выжила?
– Выжила.
– Учитель впервые за весь наш разговор улыбнулся.
– Было тяжело. Полевая операция, в прямом смысле этого слова, с минимумом инструментов и совсем малым количеством лекарственных препаратов... была бы безуспешна, но, после того как я удалил дем... опухоль с ее сердца, вступила в силу врожденная регенерация и она пошла на поправку.
На следующее утро, когда я уже собрался уходить, передо мной возникли близнецы - братья спасенной. Я уж думал, все, опять будет драка, но те неожиданно встали на одно колено и, выдав непонятную присягу, пообещали, что если понадобятся их жизни, то стоит только позвать.
Я задумчиво смотрел на полную луну, оттирая следы крови с подбородка и, покусывая губы, старался не спросить, что же случилось с той девочкой дальше?
– С ней и сейчас все нормально.
– ИГАРАСИ-САН! ОТДАЙТЕ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ!!!
– И ты ее знаешь.
– Учитель, вновь ставший невозмутимым, подкинул несколько веток в почти затухший костер.
– Знаю?
– Я, от удивления выронил дезинфицирующую салфетку, за что был награжден выразительным взглядом от учителя.
– Через шесть лет, я встретился с братьями той девушки и не раз прикрывал их в бою, впрочем, как и они меня. После сокрушительного поражения я так и не узнал, живы они или нет. Спустя год, вернувшись из очередного путешествия, я, с удивлением, заметил, стоявшую перед моим домом молодую женщину. Стройная девушка, со светло-каштановыми, вьющимися волосами и карими, выразительно чистыми глазами. Глазами, что я видел когда-то в далеком прошлом. Так, как ее зовут?
– Учитель ехидно посмотрел на меня и слегка улыбнувшись, кивнул моей безумной догадке.
– Харука Канаме, моя жена.