Росомаха
Шрифт:
Двое ещё были живы, и дико клацали зубами, пытаясь добраться до нас, о чём свидетельствовали глубокие борозды в земле. Но с перебитым позвоночником, сильно не побегаешь.
Скуля и подвывая от боли, я поднялся на всечетыре лапы и поплелся к ним. В сердце дико полыхнула ненависть и я вытащив кинжал, схватил за уши первого из оставшихся в живых и перерезал ему горло.
Миг и на лезвии кинжала, вспыхнули слабым белым цветом маленькие значки рун и голова «иуды» легко отделилась от тела. Но я настолько вымотался, что даже не удивился этому.
Подойдя
Кинжал легко проник в тело и выпил из него жизнь, — на секунду вспыхнули маленькие руны и снова погасли. А я, обойдя все лежащие фигуры, проверил свой уровень здоровья.
Несмотря на полученные раны, регенерация сделала своё дело, и теперь, у меня было 50 % жёлтой и 60 % красной, от максимального значения шкал обозначающих силу жизни. Только синяя не радовала и была не больше 5 %. Но для активации навыка «знахарь», — мне больше и не требовалось!
Активировав навык, я стал искать целебные ингредиенты, вокруг себя. Мельком глянув на иконку напарника, я убедился, что у него, стабильно тяжёлое состояние и статы хоть и меньше, чем у меня, но ненамного, и кровотечения у него нет.
Что меня серьёзно порадовало, как нам быть дальше, я не представлял, но то, что нам надо было побыстрее сваливать отсюда, — было очевидно. В небе, постепенно снижаясь, стали появляться чёрные точки и очевидно, что скорее всего это были стервятники почуявшие добычу.
Мой взгляд улучшенный навыком, стал осматривать местность, но почему-то в отличии от леса, степь не собиралась меня радовать, целебными растениями. Случайно посмотрев на тела наших врагов, я с удивлением увидел, что у них внутри изумрудно-зелёным огнём, горела судя по форме и размерам их печень.
И этот огонёк становился всё более тусклым, значит, время уходит, и целебные свойства печени этих зверей иссякают. Выхватив кинжал, я бросился вырезать из их тел, целебную часть, после чего, съел её.
Насытившись, я вырезал печень у вожака и принёс её Сяо, тот тоже уже очнулся и, не кочевряжась, стал, её есть. Не насытившись, он вопросительно посмотрел на меня, и я принялся освобождать от неё всех остальных зверей и скармливать ему.
В ходе этого процесса, я насчитал порядка пятнадцати штук убитых нами зверей. Было ли их столько изначально, я не знал, да и не собирался этого узнавать, нам нужно было зализать свои раны и уйти отсюда.
Свои раны, я аккуратно вылизывал, морщась от резкого вкуса крови и грязи, а панде намекнул, что ему тоже надо бы активировать свой лечебный навык, и он не приятно пахнущая самка, чтобы каждый раз его вылизывать, даже зная, что спасаешь его.
Панда, намёк понял и принялся заниматься своим здоровьем. Где-то, через полчаса, когда стервятники уже кружили, почти над нашими головами, мы отправились дальше, стремясь уйти от побоища, как можно дальше и как можно быстрее.
Но густая и высокая трава, не позволила нам набрать высокий темп, но зато хорошо скрывала нас от чужих любопытных глаз. В конце концов, вдалеке показалось несколько деревьев.
Эта степь, была похожа больше на африканскую саванну, чем на степи Калмыкии или Ставрополья, и каждое дерево в ней, было уже чьим-то и на нём кто-то жил. Или хищные птицы, или семейство хищных, а то и растительноядных зверей, но очень многочисленное.
Поняв, что нам тут делать нечего, мы покружили рядом и найдя недалеко небольшой родник с вытоптанной тропой к нему, напились воды из него и обмыли наши морды и шкуры постаравшись смыть с себя кровь, как свою, так и чужую, что нам удалось.
Но удаляясь от родника, услышали большой переполох и истошные визги, пришедших после нас туда зверей и обнаруживших, запахи крови и неведомых посетителей. Пришлось экстренно ретироваться и запутывать следы в густой траве.
Убегая с места битвы, я всё-таки нашел несколько целебных растений и, сорвав их, жевал на ходу. Найдя, аналогичные — передавал их панде для той же цели. Кроме того, на глаза мне попалось, необычное растение с резким запахом, которое я тоже сорвал и растерев между лапами, чуть не задохнулся от резкой вони, забившей мне нос на полчаса.
Его, я и решил сейчас использовать. Найдя и сорвав несколько штук, мы вдвоём натерли им свои лапы и бросились дальше, надеясь, что нас не станут преследовать. Не спав ночь и сделав большой переход днём, да ещё раненые, мы быстро выбились из сил.
И остановились передохнуть в одной из неприметных лощин. Решив дежурить по-очереди, я остался дежурить первым, как только солнце стало склоняться к горизонту, разбудил панду и улёгся сам.
— Шэн, Шэн, звуки незнакомого имени раздражали меня, и я не хотел просыпаться, пока особо сильный тычок не выбросил меня из царства Морфея.
— А? — Что? — Где? Никак не мог очнуться я. Всё моё тело болело, лапы крутило, а пальцы скрючило, как от подагры — было так больно, что я заскулил.
— Шэн! Нам пора идти!
— Что? Какой Шэн?
— Шэн — это ты!
— Какой, я тебе Шэн! — Я, Ярослав!
— Для меня, ты всегда будешь Шэном! (по-китайски — Добрый), и Сяо, поклонился мне в пояс.
Его худая и теперь нескладная фигура, вся покрытая коростами старых и новых ран, была преисполнена скрытого достоинства и уважения, к спасшему его товарищу.
Оценив момент, я тоже наклонил свою голову в знак благодарности и уважения к словам панды и сказал: — «Ты теперь друг мне, а не просто напарник» И я приложил правую лапу к своему сердцу, одновременно склонив свою голову.
Торжество момента прервал, чей-то далёкий и заунывный вой. Встряхнувшись, мы засуетились и стали сворачивать свой полевой лагерь. Вещей у нас не было, только мой топорик, кинжал и привязанные к кожаному поясу трофеи и особо ценные травы в сплетённом мною из веток мешочке.