Росомаха
Шрифт:
Ночи, последовавшие после разговора с капитаном, Илья почти не спал. Он слегка компенсировал это днем, но дальше беспокойной дремы не шло. Илья вскидывал голову, прислушиваясь к тишине в доме, убеждаясь, что Оля и Данила рядом и с ними ничего не случилось.
Дни становились все теплее, и они с Олей не могли держать ребенка в доме. Чтобы как-то обезопасить сына, они договорились находиться рядом с ним во дворе по очереди. К счастью, мальчик не порывался выйти к лесу, и вообще он часто просто сидел и смотрел
Илья по-прежнему считал ночи самым опасным временем.
Лишь сегодня Оля легла в их общей спальне. До этого она спала вместе с Данилой в его комнате. Илья вообще не ложился. Он приносил кресло в коридор, ставил рядом ружье и садился, временами проваливаясь в сон, напоминая сам себе наемного убийцу Леона из фильма Люка Бессона.
Время притупляет и хорошие эмоции, и плохие, и сегодня Илья решил, что ляжет в кровать рядом с женой, только не разденется. И, как обычно, не закроет двери в спальнях.
И все же один вопрос не могло притупить ни что: как долго все это будет продолжаться?
После посещения их дома капитаном Оля молчала, но становилось ясно, что до бесконечности так не будет. Пока они вслух об этом не заговаривали, но это ничего не меняло — и сам Илья, и его жена без конца размышляли, как им быть дальше?
Сегодня Илья, вздремнув перед рассветом и заметив, что жена уже не спит, сказал ей, что ненадолго отлучится. Он проехал в торговый центр и там остановился, не понимая, что это ему даст — он ведь и так знал, что ничего не изменилось. Действительно — уезжавших жителей не было. Лишь чуть позже в поселке появилось пару приезжих машин, но это все.
Как сказал капитан, люди приспособились и ждали, когда все изменится само собой. Им было, что кушать, было, где спать, их положение еще не стало критическим, после чего страх перед чем-то необъяснимым перестанет их сдерживать. И у них была связь с внешним миром. Они, конечно, не могли съездить к своим родственникам, но они могли пригласить этих родственников к себе.
Правда, Илья сомневался, что многие этим воспользовались. Скорее всего, для внешнего мира ситуация в поселке оставалась не более известной, чем времяпрепровождение жителей далеких экзотических стран.
Дождавшись, когда приезжие покинули поселок, Илья вернулся домой. После обеда он проехал за продуктами и какое-то время наблюдал за дорогой. Ничего не изменилось. Если кто-то и появлялся в поселке, это были приезжие и оказывались они здесь по работе.
Вернувшись домой, Илья обнаружил, что Оля тоже предприняла что-то, что могло хоть как-то снизить напряжение. Взяв с собой Данилу, она сходила к Короткевичам. Оля надеялась, что соседи будут рады их обществу и позже придут в дом Даменковых. Она сказала Илье, что будет только за, если соседи согласятся переночевать здесь.
Ничего не вышло. Люда по-прежнему находилась в заторможенном состоянии, а Виктор не стремился поддерживать разговор. Сказав, чтобы они приходили в гости, Оля ушла. Она старалась не показать этого, но Илья заметил — жена сильно расстроилась. И он ее понимал. В конце концов, будь с ними еще кто-нибудь рядом, у них бы не было ощущения, что они находятся в полной изоляции.
Стоя у окна и вспоминая это, Илья спрашивал себя: он случайно не заснет так, чтобы не стало слишком поздно, если сегодня суждено чему-то случиться? Поколебавшись, он еще раз проверил заднюю дверь, подхватил ружье и прошел в спальню к жене. Прислушавшись к ее дыхание, он с удовлетворением понял, что она спит.
Опасаясь разбудить ее, какое-то время он стоял и думал, не устроиться ли снова в кресле у входа в спальню. Потом все-таки медленно, осторожно прилег на кровать.
Задремал он быстро, но ненадолго. Ему показалось, что прошло всего несколько минут, когда его разбудили крики у кого-то из соседей.
Илья привстал с кровати, потянулся к ружью.
Спустя минуту, когда он решил, что ему что-то приснилось, снова послышался крик. Женский крик в одном из соседних домов. И снова тишина.
Илья приник к окну, и в этот момент понял, что кричали у Короткевичей. Он посмотрел на Олю — жена, странное дело, так и не проснулась. Наверное, слишком измучилась в предыдущие ночи. Илья поколебался, но не решился ее разбудить.
Он выбежал из комнаты, на ходу набрав номер Назарова.
Капитан, который в две предыдущие ночи, патрулируя поселок, приезжал на эту окраину не менее десятка раз, сегодня сделал перерыв. Закон подлости в действии.
— Илья? — откликнулся встревоженный голос Назарова.
— У Короткевичей что-то случилось!
— Выезжаю!
Илья выскочил на веранду и вдруг понял, что после звонка Назарову пытается набрать номер Короткевичей. Чертыхнувшись, он нажал «сброс». Распахнул заднюю дверь и вышел во двор.
Крики не повторялись, но тишина была какой-то неплотной, словно что-то скрывала в своем чреве. Казалось, будь у Ильи слух собаки, он бы что-то услышал. Теперь у него возникли сомнения, что кричала Люда, а не другая женщина. С чего он вообще взял, что кричали у Короткевичей?
Понимая, что должен пойти к своим соседям, он еще раз подумал, не разбудить ли жену. Впрочем, на это времени не было. Илья закрыл на ключ заднюю дверь и выбежал со двора на тропу.
Проверив ружье, прислушиваясь, он миновал два дома и в полумраке заметил, что у Короткевичей распахнута задняя дверь. Как бы в подтверждение, что это не зрительная галлюцинация, слух уловил приглушенный скрип — дверь толкнул несильный ночной ветерок. Последние сомнения исчезли — к Короткевичам пришла беда.