Россия 2000-х. Путин и другие

Путин стоял в окружении журналистов и покорно выполнял их просьбы. Он поворачивался то в одну, то в другую сторону, давая возможность многочисленным фотографам с удобством запечатлевать то и дело пристраивающихся к Президенту счастливых звезд телеэкрана. С какого-то момента Владимир Владимирович принял правила этой игры и уже не пытался сопротивляться. На его лице появилось выражение покорной обреченности. Так, наверное, звезды Голливуда терпят назойливые приставания случайных прохожих с вечной просьбой об автографе или фотографии на память. Автографа у Президента так никто и не попросил. Забавно, что подобная перемена ролей ни в коей мере не смущала телевизионных кумиров, и они с радостью вели себя, как свои же обезумевшие фанаты. Все происходило в Ново-Огарево, куда нас пригласили на шампанское в честь вручения высоких правительственных наград. Но для многих присутствующих так до конца

и не стало ясно, что же было для них большей наградой – медаль или возможность увидеться и даже сфотографироваться с самим Путиным. Так, незадолго до этого мой приятель из числа награжденных депутатов Государственной думы с горечью в голосе жаловался, что награды вручал не сам. Я был уверен, что и нам непосредственно сам вручать ничего не будет, так как аналогичное мероприятие, состоявшееся за полгода до описываемого летнего события 2007 года, проводил не кто иной, как руководитель Администрации Президента Сергей Собянин. А зная, как трепетно относится кремлевский аппарат к соблюдению баланса сил, я абсолютно ясно отдавал себе отчет в том, что и на этот раз нас выделять не станут.

Но, несмотря ни на что, встречи с Путиным ждали. Хотя и понимали, что, случись такое, все равно никаких решений ни принято, ни озвучено не будет, а все происходящее здесь – не более чем довольно формальная процедура. Особенно учитывая уж очень большое количество приглашенных – под семьдесят! И, тем не менее, я видел, как настраивались на подход к Президенту мои коллеги, старательно проговаривая все, что они собирались сказать. И как уже после они мучительно долго анализировали каждое сказанное им слово и сделанный жест, малейшее движение мимических мышц и возникшие смысловые паузы.

Стоя в толпе коллег, я смотрел на все происходящее вокруг меня и задавался одним-единственным вопросом – почему? Почему внимания и расположения одного человека добивались и добиваются все те, кого обычно считают «кумирами и властителями умов»? В чем причина? Что это – банальное проявление их рабской сущности? Заигрывание с сильным мира сего в страшной мечте о власти, вся мощь которой сосредоточена в руках этого человека, столь неожиданно возглавившего Россию и столь разительным образом отличающегося от всех своих предшественников?

Ответу на возникший у меня вопрос и посвящена эта книга.

Кто вы, мистер Путин? Этот вопрос задавали и задают все, кому не лень. Количество книг и исследований на тему «Путин и…» постепенно приближается к поистине астрономической величине, а ответа все нет и в ближайшее время, видимо, не предвидится.

Не мучайтесь вопросом – почему. Узнать, кто же такой этот Путин, всегда будет крайне сложно, ведь главная особенность Кремля заключается в том, что власть, в нем сконцентрированная, преображает Президента. Она выпячивает сильные и слабые стороны любого взгромоздившегося на эту вершину человека, одновременно ослепляя всех смотрящих на него жгучей ненавистью или распирающей сердце любовью. Равнодушию здесь не место. Под таким гигантским увеличительным стеклом даже самый простой человек становится загадкой, а Путин совсем не прост. Для всех нас он одновременно оказался и «терра инкогнита», и зеркалом истины, и продавцом иллюзий, и сокрушителем мечтаний. И это не могло не затронуть души его современников. У каждого из политиков было, есть и останется крайне эмоциональное отношение к Президенту, что, казалось бы, никак не совпадает с более чем скромной и неброской фигурой гаранта Конституции.

Как только заканчиваются выборы и вновь избранный Президент оказывается в Кремле, с ним приходится заново знакомиться. В случае с Путиным это было сделать нетрудно. Совсем немногие хорошо знали его за полгода до досрочных выборов, так что новые впечатления почти не конфликтовали с уже сложившимися. Тем не менее, его приход вызвал ряд значительных изменений в психологии российской политической общественности. За время работы в средствах массовой информации мне удалось побеседовать с немалым количеством политиков всевозможных мастей, и было крайне интересно наблюдать за тем, как год за годом кардинальным образом менялось их личное отношение к Путину. Можно с уверенностью сказать, что с какого-то момента политические воззрения многих из тех, кто еще недавно казался себе могучим и значимым, отошли на второй план и на первый выползли личные обиды и не оправдавшие себя прогнозы.

Процесс знакомства с новым Президентом – неизбежная процедура для всех. Если вы знали Путина и общались с ним до того, как он возглавил страну, это отнюдь не означает, что теперь вам не придется узнавать его, что называется, с чистого листа. Так, Михаилу Комиссару, некоторое время назад работавшему на высокой должности в кремлевской администрации, довелось столкнуться с Путиным уже в новом, непривычном качестве. Если лет десять назад их рабочие столы стояли совсем рядом, то теперь их разделила самая настоящая кремлевская стена, хотя взаимная симпатия никуда не делась. Результат – сбой в привычном общении. Однажды Путин, во время одной из своих встреч с журналистами в Кремле, подошел к Михаилу и обратился к нему с вопросом: «Миша, чего в гости не заходишь?» Ответа не последовало в силу очевидной шутливости сказанного. Это закономерная ситуация – люди вроде бы и остались прежними, но обстоятельства поменялись раз и навсегда. Конечно, и сам Путин постепенно преображался – укрепляясь, набираясь душевных сил и публичной уверенности в себе, что внешне проявлялось, например, в том, как он становился все более и более раскованным перед камерами. И это ему шло. В личных беседах с Президентом подобные метаморфозы тоже становятся заметны. Он по-прежнему замечательно слушает, и ответ на поставленный вопрос: «Кто вы, мистер Путин?» – получить все же можно, необходимо лишь понять, кто именно его задает. Проекция отразит искомый образ. В нашей жизни легче любить Путина, чем не любить.

Практически каждый, заходящий к Путину в кабинет, выходит оттуда абсолютно счастливым и очарованным им. Евгений Киселев приписывает это профессиональным навыкам Владимира Владимировича, развитым у него во время службы в разведке, но я не считаю это предположение близким к истине. Огромное число людей, прошедших схожую подготовку, не вызывают и тени такого рода эмоций, в том числе и сам многоуважаемый господин Киселев. А уж такие высокие чины разведки, как Гордиевский или Калугин, и вовсе раздражают с первого взгляда. Так что дело тут совсем в другом. Причина обаяния Президента, по-видимому, кроется в колоссальном магнетизме его должности, помноженном на выдающиеся личностные характеристики самого Путина. Он нравится – это его неотъемлемая особенность. В принципе, понравиться людям не так уж и сложно, на эту тему написано немало книг, но вот как понравиться одновременно и выступая по телевизору, и при личной беседе? То есть не одному конкретному человеку, а всему народу, причем голосовавшему не только за тебя, что само по себе уже преобразует относительно легкую задачу в почти невыполнимую.

В личной беседе Путин приятно удивляет.

Так уж получилось, что по роду своей профессиональной деятельности я беседовал не только с Путиным, но и с рядом других действующих президентов, далеко не последних по уровню влияния на ход мировых событий, в частности с Бушем-младшим и с его отцом за десятилетие до этого. Могу заметить, что каждый из них отнюдь не был слабаком и личный магнетизм, несомненно, присутствовал, но ни у кого не было подобной включенности в собеседника, которую замечаешь у Путина. Общаясь с Бушем, я чувствовал только то, что он хорошо подготовился к нашей встрече. Причем подготовили его явно те самые помощники, которые за день до аудиенции часов шесть мучили меня надоедливыми расспросами. Благодаря их усилиям Буш пришел на встречу во всеоружии, но мне было совершенно ясно, что как личность я для него не важен. Он меня «не видел». Ему была поставлена четкая задача – произвести нужное и, желательно, благоприятное впечатление, для чего в ход шли наработанные приемы: вопросы о детях и сувениры для них, похлопывания по плечу и состраивания дружелюбных гримас. Тем не менее, было очевидно, что все это наносное – шаг в сторону, и наступит неловкая пауза.

Путин совсем другой, более, пожалуй, искренний, дружелюбный и открытый к людям. Хотя нельзя утверждать, что абсолютно каждый собеседник доставляет ему радость. Например, после нашей беседы в июне 2007 года у меня почему-то сложилось впечатление, что ко мне Владимир Владимирович относится более чем сдержанно. Просто Президент не теряет времени даром, и если уж встреча состоялась и время так или иначе будет потрачено, то лучше использовать его с толком – для получения информации, ее верификации или формирования мнения путем ее передачи. У Путина вообще не существует намеков, никогда не знаешь, как он к тебе относится. У меня не раз возникало ощущение, что я сильно не нравлюсь Путину и как минимум вызываю у него чувство отторжения, однако после встречи мне говорили, что он очень доволен, ему было интересно, он возвращался к этой беседе и даже хвалил. Обычно я довольно легко могу угадать реакцию людей, но в случае с Путиным это не удается – он слишком хорошо скрывает свои эмоции. При этом его ни в коем случае нельзя назвать неэмоциональным. Он эмоционален, подчас настолько, что даже проговаривается, – например, о своем отношении к прессе. Как-то раз я сказал ему, мол, напечатали статью, – а он отмахнулся: «Да кто ее читает, вашу прессу?» Это убеждение Путина абсолютно искренно – какой смысл обращать внимание на газеты, если все равно их никто не читает? Именно поэтому газеты в России чувствуют себя гораздо вольготнее и свободнее, чем электронные средства информации.

Каждый раз возвращаюсь к вопросу: почему Путина так любит народ? Ведь Путин никогда не заявлял о своем плане, хотя действительно есть набор его «посланий к народу», никогда не ставил жесткую цель, не обещал, что каждый из россиян получит по новой квартире к такому-то году, не говорил о продовольственной программе. Нет! Россия – это абсолютная стихия, она всегда чем-то напоминает океан, где вдруг возникают отливы, приливы, может родиться эмоциональное цунами… Все что угодно. Система, в которой живет и существует Россия, гораздо сложнее и при этом менее структурирована, чем жизнь на Западе. Вот это во многом интуитивное начало прекрасно чувствует Путин.