Россия и Европа – поддавки с Пугачевым
Шрифт:
– Рискуешь, Палыч, зачем это надо. В любом случае, скоро нас здесь не будет.
– Тут ещё один нюанс, для нас очень важный. Уходить мы будем через Алтай, там полно бывших и действующих демидовских заводов. Если Аксёнов даст нам рекомендательные письма и карту заводов, мы сможем там остановиться и отдохнуть, когда прижмёт. Да и преследований от властей не будет, Демидовы там котируются. Потом, кто мешает нам сотрудничать? Демидовские заводы, по слухам, стоят возле Байкала. Пусть они своё железо нам продают, на Амур, им же выгоднее, чем в Россию везти. Говорят, он мужик практичный, думаю, сойдёмся во взглядах. Не волнуйся, мы припасы с собой возьмём, в селения заходить не будем, тайно пойдём.
– Хорошо, отправляйтесь.
Кроме башкир, Палыч взял с собой взвод вогул, для «обкатки»,
Основной упор оружейники делали на создание максимального запаса патронов и снарядов. По самому пессимистичному расчёту, боеприпасов требовалось на два года частых перестрелок. Исходили мы из расчёта сотни патронов на револьвер и двухсот патронов на ружьё. Для создания такого запаса предстояло работать месяца четыре, не меньше, при нынешних темпах. Пока нас такие сроки вполне устраивали. Кроме того, используя свободное время, я нарабатывал запас капсюлей, надеясь перезаряжать стреляные патроны по мере расходования. На этот раз, со мной производством бертолетовой соли занимался Володя, ему предстояло остаться на заводе и поставлять капсюли и порох на столичный завод Никиты. По нашим расчётам, в разгроме Пугачёва будет участвовать полк солдат, вооружённых «Лушами». Была определённая надежда, что ружья проявят себя хорошо и оба завода получат государственный заказ на перевооружение армии. Под это перевооружение Володя уже разработал съёмный штык на одностволку.
После Рождественских праздников всё больше забот уходило на подготовку к переезду. Список необходимых мелочей постоянно рос, превышая всякие разумные пределы. Даже при самых скромных подсчётах наш караван требовал полтысячи фургонов, нужно было что-то менять, искать выход из положения. Тут ещё подвели наши слабые познания истории. Пугачёв с основным войском, после захвата Уфы пошёл не на Казань, а отправился по южному берегу Камы в Приуралье. Видимо, он не успел получить вести о разгроме своего отряда в Воткинске, но, на обратном пути от демидовских уральских заводов нападение на посёлок восставших становилось неминуемым. Слухи о численности войска Петра Фёдоровича ходили разные, но все не опускались ниже десяти тысяч человек. В лучшем случае, это давало реальное количество восставших не меньше пяти тысяч. Такая орда сомнёт защитников Таракановки без всякого оружия, просто раскатают стены по брёвнышку.
Весть о движении пугачёвского войска на Урал, сразу навеяла беспокойство за Палыча, того не было почти месяц, как бы пригодилась, чёртова радиосвязь. Очередной раз выругавшись на эту тему, я споткнулся и уставился на телефонный аппарат на своём столе. Телефон мы «изобрели» меньше, чем за месяц, до отправки на Дальний Восток остаётся почти восемь месяцев. Кто мешает заняться радио? Да никто, смело ринулся я в радиодело, призвав на помощь консультанта Владимира Анатольевича. В своё время, мы вместе увлекались собиранием приёмников, жаль, что на транзисторах и полупроводниках. Сейчас придётся начинать с основ, простейших радиоламп. Ничего, у Попова оборудование было совсем примитивным, и, в отличие от него, мы немного помним теорию и собирали приёмники-передатчики на транзисторах.
Понимая сложность задачи, я сразу собрал под своё крыло троих опытных мастеров и пятерых рабочих. С одним мастером, Порфирием, мы год назад ладили воздушные насосы под свою забаву – акваланг. Испытать его в пруду я так и не сподобился, лежали все три аппарата в сундуке, тщательно пересыпанные ржаной мукой от слипания резины. Зато с той поры остались два насоса и опыт их изготовления. Калина Чалый, так звали нашего стеклодува, прибился нынче зимой, бежал из разорённой мастерской в Бабке. За пару месяцев он освоился, накопал нужного песка и пытался заняться привычным делом – выдувать посуду. Тут я его и прихватил, пообещав интересную оплату за очень интересную работу. Третьим мастером был мой ученик, Ерошка Килин, с ним мы начинали делать телефоны. Парень полюбил электричество и повторил все опыты, что я помнил из школьного учебника физики. Услышав от меня поставленную задачу, собрать аппарат для разговора по воздуху, без проводов, мастера откровенно не поверили.
Пришлось долго их убеждать, ссылаясь на телефон, на мой опыт. Я, не особо отклоняясь от истины, рассказал, что у меня был такой аппарат, который пришлось бросить в стране далёкой. Сам аппарат делал не я, потому и не могу сразу его собрать. Но, мы с Володей помним основное устройство радио, что не помним, придётся искать самим. Главное, мастера поверили мне, авторитет Владимира Анатольевича для механиков был непререкаем. Пока мастера пытались изготавливать первые диоды и триоды, мы с Вовкой вспоминали теорию. Трудное это дело, доложу вам, выводить самому половину формул и расчётов радиодела. Не легче, оказалось, отойти от формул с чёткими размерностями, омами, вольтами и прочими амперами, в мир первопроходцев. Туда, где нет никакой измерительной аппаратуры, никаких стандартов и, более того, нет физической возможности выйти на эти стандарты.
Чтобы немного представить себе наше положение, попробуйте высыпать в ведро набор радиодеталей всех калибров и марок, стереть с них маркировку, а, затем собрать передатчик. Каково? Мы, пытались действовать постепенно, начиная с простейшего приёмника, способного принимать любые сигналы в широкой полосе вещания. Повторяли описанные шаги развития радиодела, но, каждое наше достижение давалось исключительно тяжело, главное, медленно. Лампы, выходившие из рук наших умельцев, выглядели мутными пузырьками, а то и чекушками. Каждый экземпляр был эксклюзивным, с непредсказуемыми характеристиками. Лучше других шли дела по изготовлению сопротивлений, нарезать отрезки проволоки разного сечения и длины проще всего. Одних серебряных монет на контакты ушло полфунта, не меньше. Не буду упоминать о мороке с конденсаторами, хотя, в принципе, их можно собрать из двух листков бумаги. Но, не забывайте, у нас не было ни единого измерительного прибора, грубо говоря, мы даже не знали напряжение в наших аккумуляторах.
Пока мы вожгались с радио, наши вогульские взводы исправно несли службу, патрулируя окрестности. Парни приобрели опыт, уверенность, пару раз им удавалось разгонять банды мародёров самим, без посторонней помощи. В одну из своих поездок они заметили большой отряд, явно приближавшийся к нашей крепости. Глядя на разворачивающиеся, на поле вокруг крепости повозки, на уверенные действия казаков, ставивших палатки и разводивших костры, мне стало страшновато. Крестьян в отряде, окружившем нашу крепость, практически не было, разве, что, обслуга. Казаков мы насчитали около двух сотен, все с огнестрельным оружием, у некоторых заметно выделялись наши «Луши». На пригорке, под сильной охраной, неторопливо устанавливали шесть пушек. Судя по основательной неторопливости, казаки не сомневались, что захватят нашу крепость. У нас же, как на грех, не набиралось и сотни умелых бойцов. Вооружать рабочих с бабами я собирался в самом крайнем случае.
Ко мне поднялся Володя, тоже оценивший профессиональное поведение казаков.
– Что делать будем? – не дождавшись ответа, он предложил, – не надо бы нашим ребятам из бойниц не стрелять, их тут быстро ответным огнём побьют.
– Сдаться, что ли? – хрипло удивился я.
– Нет, вести огонь исключительно из миномётов и пушек. Миномёты во дворе, пушкари закрыты стальными щитками. Другой вопрос, как быть, когда казаки под стены подберутся, не знаю.
– Ты прав, чего боеприпасы экономить, подберутся под стены, забросаем гранатами, – я мысленно прокрутил наш план по уже проходившим сценариям штурмов, – посмотри здесь, парней проинструктирую. Только, придётся тебе на пяти наших наблюдательных башенках стальные листы установить дополнительно.