Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну
Шрифт:
Во всяком случае многое в масонстве в начале ХХ-го века стало смотреться как-то иначе, чем ранее. Так Людендорф — уже после войны — громогласно заявлял, что в военном поражении Германии виновно франкмасонское влияние в армии.
Но в Германской армии оно было скрытым, а вот во французской нелояльности к масонству пресекалась открыто… А что же Россия?
Знаменитая Елена Кускова, жена лидера кадетов Прокоповича и сама видная кадетка, в глубокой эмигрантской старости написала воспоминания, в которых приоткрыла немного завесу таинственности: «Движение это (масонское. — С.К.)
Впрочем не будем углубляться в «масонскую» тему. Безусловно, масонство — наиболее очищенная от национального и конкретно государственного интереса форма организации «золотой» мировой элиты. И это — очень серьезный и давний фактор в политической истории мира. Масонство формировалось, вырастало, совершенствовалось и видоизменялось не один и не два века. Однако дело не в фартуках и мистике, а в кошельках и экономических интересах. Интересы Капитала вообще вненациональны, а точнее — наднациональны.
Но в Германии, в силу особенностей ее новейшей истории, капитал имел весьма выраженную национальную окраску.
И вот теперь осенью 1918 года этот национальный (по преимуществу) германский Капитал капитулировал перед Капиталом интернациональным.
А последнему рейхсканцлеру кайзеровской Германии принцу Максу оставалось лишь направить к победителям парламентеров.
Вечером 7 ноября 1918 года автомобиль германской делегации под белым флагом пересек линию фронта. Немцев посади ли в спецпоезд, и утром они уже подходили к штабному вагону маршала Фоша на станции Ретонд в Компьенском лесу. Фош руки им не подал и с отсутствующим видом полюбопытствовал:
— Чего вы хотите, господа?
— Мы хотим получить ваши предложения о перемирии.
— О, у нас, — Фош издевательски развел руками, — у нас нет никаких предложений такого рода. Нам очень нравится продолжать войну.
— Мы считаем иначе. Нам нужны ваши условия прекращения борьбы.
— Ах, так это вы просите о перемирии. Это другое дело.
Компьенское перемирие ещё не было подписано, а его условия уже ориентировали Германию на вражду с новой Росси ей. Статья 12-я предусматривала, что германские войска должны покинуть русскую территорию только тогда, когда «союзники признают, что для этого настал момент, приняв во внимание внутреннее положение этих территорий».
Если кому-то было что-то непонятно, то публичные комментарии к «14 пунктам», с которыми Вильсон выступил в Нью-Йорке 27 сентября 1918 года, все объясняли вполне определенно.
6-й пункт из 14, «озвученных» их «автором» еще 8 января, касался России: «Урегулирование всех затрагивающих Россию вопросов, которое обеспечит России самое полное и свободное сотрудничество других наций в предоставлении ей беспрепятственной и ничем не стесненной возможности принять не зависимое решение относительно ее собственного политического развития и ее национальной политики».
О том, как США и «другие нации» «помогали»
А можно просто сообщить о том, что Вильсон прокомментировал 27 сентября 6-й пункт так: все белогвардейские правительства на территории России должны получить помощь и признание Антанты; Кавказ — это часть проблемы Турецкой империи; Средняя Азия должна стать протекторатом англосаксов; в Сибири должно быть отдельное правительство, а в Великороссии — новое (то есть не советское).
У народов России на эти американские комментарии был взгляд, отличающийся от вильсоновского.
В Германии же 9 ноября установилось правительство, с Вильсоном согласное, под «руководством» правого социал-демократа Эберта. Рано утром 11 ноября условия перемирия бы ли подписаны. В честь такого события в 11 часов в Париже прогремел артиллерийский салют в 101 залп.
А 13 декабря 1918 года в Париж на «мирную» конференцию прибыл из Вашингтона главный «миротворец».
Правда, до того как «умиротворить» Европу и мир, предстояло решить вопрос с Германией. Хотя немцы и не очень-то дружно вели дело к социалистической республике, но «краснела» Германия быстро.
И в начале 1919 года в Берлин со срочным заданием направляются офицеры Его Королевского величества. Облегчало им жизнь только то, что в самой Германии оказалось просто найти желающих помочь. Вчерашние враги объединили усилия, и 15 января 1919 года цель была достигнута: в Берлине зверски убили Карла Либкнехта и Розу Люксембург. Проблем у Капитала в Германии сразу поубавилось.
Вскоре все и вообще пошло на лад. 6 февраля в Веймаре открылось Национальное учредительное собрание, а 13 (дату опять-таки выбрали такую то ли случайно, то ли намеренно) февраля Шейдеман там же сформировал первое правительство «веймарской коалиции».
Началась бесславная и бездарная история Веймарской республики.
А в Париже 18 января в зале Министерства иностранных дел Франции на Кэ д'Орсэ речью французского президента Пуанкаре открылась Парижская мирная конференция. Француз сразу же выдвинул идею расчленения Германии на ряд мелких государств. Французским патронам Пуанкаре и Клемансо явно хотелось повторить давнюю историю Вестфальского мира 1648 года, завершившего Тридцатилетнюю европейскую войну и закрепившего раздробленность Германии. Конечно, это были пустые мечтания — ни Лондон, ни Вашингтон такой вариант не устраивал.
Зато их устраивало и радовало другое… Посол Англии в Париже лорд Берти записал в своем дневнике: «Нет больше России! Она распалась. Если только нам удастся добиться не зависимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т. е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т. д., то, по мне, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку».
Заметим, читатель, что английского лорда особенно заботило то, как бы отгородить «санитарным кордоном» Россию не просто от Европы, а именно от Германии. В геополитике этот лорд явно знал толк! Но и Дядя Сэм ему, нужно сказать, не уступал. За океаном тоже хорошо понимали, как Россия потенциально опасна для интернационального Капитала.