Россия и русские. Книга 1
Шрифт:
Реформа высшего образования затронула самые насущные проблемы царской системы. С одной стороны, правящий режим нуждался в знающих и квалифицированных кадрах, соответствующих самым высоким стандартам, и для этой цели предоставлял свободу к приобретению и распространению знаний, как это было заведено в лучших университетах Европы. С другой стороны, выполнение этого требования означало развитие у студентов независимого и критического мышления, что абсолютно не соответствовало ценностям, чтимым в патримониальном иерархическом обществе.
Одним из результатов этой двойственности стало формирование интеллигенции, начало
Несмотря на сомнения правительства, высшее образование было полностью реформировано в 1860-е годы. Высшие учебные заведения впервые открыли двери для бывших крепостных крестьян. Ограничения на поступление в высшие учебные заведения сыновей священников были существенно ослаблены.
Университеты вернули себе право на самоуправление, теперь они сами могли присваивать ученые звания своим преподавателям, устанавливать собственные исследовательские и образовательные программы, принимать, оценивать и поддерживать дисциплину среди студентов.
Студентам, однако, запрещалось создавать свои собственные организации. Женщинам разрешалось посещать лекции, но оценок и дипломов об окончании учебных заведений они не получали25.
С 1865 по 1899 г. количество университетских студентов выросло вчетверо (с 4 до 16 тысяч). Социальный состав студентов стал более разнообразным. В университеты стало поступать больше крестьян, мещан и, до 1879 г., сыновей священников. Сыновьям священников было разрешено поступать в университеты в начале 60-х гг. XIX столетия, чтобы таким образом повысить культурный уровень священнослужителей. Вскоре, однако, обнаружилось, что многие из них используют свои университетские дипломы для того, чтобы избежать церковной службы. В 1879 г. ограничения на поступление сыновей священников в университеты были возобновлены26.
Получение высшего образования требовало большого напряжения. Для всех студентов, кроме тех, кто принадлежал к знатным и богатым семьям, поступление в высшее учебное заведение означало резкое повышение социального и личного статуса. Оно также влекло за собой перемену образа жизни. Молодые люди, привыкшие к жизни в семье, в сельской местности, должны были научиться жить в больших городах. Эта перемена была особенно трудна для женщин, которые сталкивались с гораздо более жестким выбором — либо поддаться семейному гнету и остаться просто матерями и женами, либо попытаться сделать карьеру и добиться финансовой независимости.
Следуя русской тенденции воспринимать все стремления в мировом контексте, это изменение в окружающем мире и переход к внезапному взрослению нашли выражение у многих в настоящем поклонении науке.
Будущий историк Павел Милюков вспоминал, что он в 1878 г. вошел в Московский университет «как в храм»27. Его «священные врата» возбуждали у новичков надежды не только получить образование, но и расширить
Более близкое знакомство с переполненными аудиториями, скучными лекциями, плохими библиотеками и высокомерными профессорами разочаровывало студентов. Однако многие из них находили выход в создании различных организаций самопомощи: учебных кружков, фондов взаимопомощи, общих библиотек и т. д. Строго говоря, такие организации были запрещены, но на практике они все же существовали. В таких организациях студенты приобретали практический опыт взаимодействия и чувство собственного достоинства, что усиливало их отвращение к субординации и иерархии. Этот опыт впоследствии выльется в движение 70-х гг. XIX в. «хождение в народ», студенческие забастовки и столкновения с властями в период 1899–1906 гг.28
Средства массовой информации и цензура
В конце 50-х — начале 60-х гг. XIX в. власти решили создать условия для более свободного обсуждения общественных проблем. Термин «гласность», введенный тогда в словарный оборот, стал политическим лозунгом. Действие довольно жесткой до того времени цензуры было ослаблено, хотя новые цензурные положения не были обнародованы вплоть до 1865 г. Ежедневные газеты больше не подвергались ежедневной цензуре. Это правило распространялось на все книги и периодические издания объемом свыше 160 страниц, а также на все научные издания. Однако Министерство иностранных дел сохранило за собой право изымать из оборота публикации, показавшиеся «неблагонадежными», и преследовать их издателей по суду. Газеты могли быть сокращены в объеме, приостановлены, а при повторном нарушении правил цензуры власти имели право газету закрыть.
Сохранив за собой эти привилегии, правительство думало, что тем самым гарантирует себя против средств информации, направленных на подрыв общественных устоев. На практике эти гарантии оказались менее эффективными, чем ожидалось. Все преимущества оказались на стороне прессы. Петр Валуев написал в служебной записке 1866 г., что пресса «обращается к чувствам читателей, используя попеременно правду, полуправду и откровенную ложь». Правительство часто оказывалось беззащитным перед нападками прессы. Оно не могло отвечать на них по соображениям государственной безопасности, но, если оно молчало, сокращало публикации или закрывало газету, общественное мнение было не на его стороне29.
Только процветающие и твердо стоявшие на ногах массовые издания могли извлечь выгоду из создавшегося положения. Новые цензурные правила открыли новую эпоху в русском издательском деле, целью которого было распространение информации и идей.
С другой стороны, это осложнило жизнь издателей и редакторов, которые больше не могли прятаться за цензором. Теперь они должны были принимать решения самостоятельно.
Ситуация благоприятствовала смелым редакторам с серьезной финансовой поддержкой. Лавируя на грани дозволенного, они стремились возбудить любопытство читателей. Число читающей публики в России росло очень быстро, поэтому стоило рисковать штрафом, чтобы продать хороший роман и тем самым приобрести новых читателей.