Россия на Средиземном море
Шрифт:
Белле начал с захвата находившейся в бухте французской корсарской шебеки «Азард». 16 февраля 1806 г. семь русских шлюпок под командованием лейтенанта Сытина (командира шхуны «Экспедицион»), воспользовавшись ночной темнотой, шквалом и градом, подошли к «Азарду» на дистанцию абордажного боя. Однако до боя дело не дошло, так как внезапное появление русских гребных судов в такую погоду настолько ошеломило французов, что они сдались «без всякого сопротивления».
Одновременно в Которскую область вступил двухтысячный черногорский отряд, который вместе с бокезцами обложил крепость Херцегнови (Кастельново). Черногорскими войсками командовал сам Петр Негош.
19 февраля Белле предъявил австрийцам требование о передаче Херценгови и других крепостей Которской
Направляя свой ультиматум, Белле предоставил австрийским властям два часа для ответа. Однако австрийцы воспользовались тем, что письмо было адресовано не полномочному представителю австрийского двора в Которе Гизлиери, а подчиненным ему комендантам. Чтобы оттянуть время, коменданты ответили Белле, что ему надлежит адресоваться к Гизлиери.
Переговоры с Гизлиери Белле вел в течение всего дня 20 февраля, а утром 21 февраля 140 русских «морских солдат» и канониров вышли на бере г. Броневский [97] рассказывает, что русских осыпали цветами, обнимали и угощали всем лучшим. В течение всего дня не смолкали приветственные ружейные и пушечные салюты. Люди нарядились в праздничные одежды, а дома и суда бокезцев расцветились флагами.
97
Броневский В. – Автор «Записок морского офицера в продолжении кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год» (СПб., 1836—1837).
Присутствие кораблей сенявинской эскадры имело огромное значение для обороны Которской области. По узким и извилистым горным дорогам французам было крайне сложно перебрасывать войска в Которскую область и поставлять Далматинской армии артиллерию и боеприпасы. Местного продовольствия для снабжения армии было недостаточно. Так, весной 1806 г. французы смогли «выкачивать» из населения Далмации провиант лишь для шеститысячной армии. Поэтому французский командующий генерал Молитор был крайне заинтересован в бесперебойных морских сообщениях между Италией и Далмацией и вдоль далматинского побережья. Сенявину же было необходимо нарушить адриатические коммуникации противника.
Однако выполнение русской эскадрой этой задачи осложнялось, так как французы могли осуществлять каботажное плавание, используя при этом огромное количество островов и полуостровов, за которыми удобно укрываться, а также множество удобных бухт, в которых всегда можно было отстояться.
Сенявину все же удалось с минимальными силами справиться с трудной задачей и нарушить морские сообщения французов в Адриатике. Сами же французы признали, что одному русскому фрегату с несколькими малыми судами удалось прервать их коммуникации между Северной и Южной Далмацией. Сенявину удалось это сделать благодаря удачно выбранной позиции в районе Рагозницы. Тянущаяся вдоль всего побережья Далмации гряда островов в этом месте разрывается, поэтому здесь легче было обнаружить и настичь французские суда. К тому же у русских имелась в Рагознице удобная якорная стоянка.
Русские корабли были также направлены для активных действий на сообщениях противника в проливы Каломото и Неретлянский, к далматинским островам Корчула, Хвар, Брач, Вис и к Дубровнику и Цавтату. Позиции в узкостях выбирались так, чтобы лишить противника возможности проскочить к портам, в которых были сосредоточены его передовые отряды (Макарска, Сплит), а также к портам, лежащим на пути следования французов к Которской бухте (Стон, Дубровник, Цавтат). Русские
В состав отрядов, действовавших на сообщениях противника в Адриатическом море, Сенявин включил по одному-два корабля или фрегата и по нескольку легких (обычно бокезских) и гребных судов. Мощный артиллерийский корабль обеспечивал действия легких судов и сам действовал там, где позволяли глубины. А легкие и гребные суда перехватывали даже неприятельские лодки на мелководье и у самых берегов.
Действия русских кораблей вызвали у Наполеона сильное раздражение, и он потребовал, чтобы австрийцы закрыли для русских, а заодно и для английский военных кораблей и судов свои порты. В итоге этим запретом был нанесен большой урон морской торговле жителей Которской области, а множество находившихся в Триесте бокезских судов оказались в крайне опасном положении. После того как требование Наполеона было принято австрийцами, губернатор Триеста объявил, что все суда под российским флагом, которые в течение шести дней не покинут порт, будут задержаны. Угроза эта касалась и бокезских судов, поскольку со времени вступления отряда Белле в Которскую область они почти все ходили под российским флагом. Около пятидесяти бокезских судов, находившихся в Триесте, не могли в течение отведенных губернатором шести дней подготовиться к плаванию, и тогда командир корабля «Елена» Быченский решил срочно доложить о случившемся Сенявину.
Сенявин, получив донесение Быченского, 13 мая отправился к Триесту. Вместе с флагманским кораблем «Селафаил» шли корабли «Москва» и «Петр» и один фрегат. 20 мая отряд встал на якорь на триестинском рейде напротив береговых батарей. Для «Селафаила» был поднят сигнал завести шпринг и приготовиться к бою. Австрийский военный комендант Цах поздравил Сенявина с прибытием и напомнил, что русским кораблям вход в австрийские порты запрещен. Поэтому Цах предложил Сенявину отойти от берега на пушечный выстрел, на что адмирал ответил: «Стреляйте, я увижу, где ваши ядра лягут и где мне должно стать». Завязались переговоры, в ходе которых австрийцы уверяли, что у самого Триеста стоит 20-тысячный французский корпус, грозящий захватить город, если Сенявин немедленно не удалится.
Дмитрий Николаевич смело пошел на обострение ситуации, ответив Цаху следующее: «Если час спустя не возвращены будут суда, вами задержанные, то силою возьму не только свои, но и все ваши, сколько их есть в гавани и в море. Уверяю вас, что двадцать тысяч французов не защитят Триеста. Надеюсь, однако ж, что через час мы будем друзьями. Я только и прошу, чтобы не было и малейшего вида к оскорблению чести Российского флага клонящегося» [98] .
Когда срок ультиматума истек и русские корабли только ждали сигнала, чтобы начать обстрел батарей противника, на набережной раздались возгласы «виват!» и на задержанных австрийцами судах вновь взвились российские флаги.
98
Цит. по: Шапиро А.Л. Адмирал Д.Н. Сенявин. С. 126—127.
Сенявин не ограничился обороной Которской области, действиями на коммуникациях противника и защитой своих морских сообщений. Он разработал план изгнания французов из Далмации и овладения новыми стратегическими позициями в западной части Балканского полуострова. И план этот был весьма реален. Сенявин хорошо знал обстановку и реально оценивал силы противника. Адмирал знал, что в Далмации дислоцируется всего около 6 тысяч французских войск, а на далматинских островах гарнизоны противника совсем малочисленны. В то же время русские сухопутные силы превышали 12 тысяч человек. Сенявин учел и то, что далматинцы с нетерпением ждут помощи русских, чтобы поднять восстание против французов. После освобождения Которской области и присоединения черногорских войск можно было выделить и сухопутные, и морские силы для помощи далматинцам.