Россия против России. Гражданская война не закончилась
Шрифт:
Почему Владимир Ильич Ленин, русский интеллигент из просвещенной дворянской семьи, воспитанный на классической литературе, считал возможным сажать и расстреливать людей без суда и следствия? Он же сам прошел через тюрьму и ссылку! Но это не воспитало в нем чувствительности к ущемлению прав человека.
Ленинская попытка построить коммунизм за несколько месяцев разрушила экономику и привела Россию к голоду. Обычно провалившееся правительство уходит, уступая место более умелым соперникам. Большевики нашли другой вариант: изобретали все новых врагов, на которых перекладывали вину за собственные неудачи.
Ленин
В штаб к Духонину
В областном театре Могилева до сих пор существует царская ложа, потому что именно в этом городе в Первую мировую войну находилась Ставка Верховного главнокомандования. В 1915 году император Николай II принял на себя звание главковерха и из Могилева почти не выбирался. Спектаклей император здесь не смотрел, постоянной труппы в театре не было, а гастролеры его не интересовали. Здесь императору показывали свежую военную кинохронику – вести с фронтов.
И сохранилось здание, в котором в 1917 году находилась служба дежурного генерала. Здесь император, уже отрекшись от престола, прощался со своими генералами, и многие из них плакали… А осенью того же революционного года хозяином стал генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин, начальник штаба Ставки Верховного главнокомандования. После того как большевики разогнали Временное правительство и взяли власть, он по уставу принял на себя обязанности главковерха.
Генерал Духонин был талантливым штабистом. По отзыву Керенского – «широкомыслящий, откровенный и честный человек, далекий от политических дрязг и махинаций». Духонин демонстративно не желал заниматься политикой. Но в 1917 году это была должность не для профессионального военного без политического опыта и политических амбиций. Генерал хотел исполнять свой профессиональный долг – командовать армией, но не сумел ни сохранить контроль над вооруженными силами, ни спасти самого себя.
Держа в руках все нити управления вооруженными силами России, генерал Духонин медлил и считал, что кто-то другой должен подавить большевистский мятеж. Но власти большевиков генерал не признавал:
– Полномочного правительства сейчас в России нет. Его еще надо создать.
Ленин этого не стерпел. В Смольном, где находился Совет народных комиссаров, приняли решение сместить генерал-лейтенанта Духонина и назначить Верховным главнокомандующим прапорщика Николая Васильевича Крыленко. Ленин приказал Крыленко сформировать боевой отряд из верных большевикам солдат и матросов, выехать на фронт, начать с немцами переговоры о перемирии, а заодно захватить Ставку.
Крыленко – один из немногих большевиков, имевших хоть какой-то военный опыт. Он хорошо выступал и пользовался популярностью среди солдат. Генерал Духонин воспринял назначение прапорщика главнокомандующим как неуместную шутку или как свидетельство полного авантюризма большевиков.
Духонин пытался уберечь страну и от вероятного наступления немцев (Первая мировая еще продолжалась), и от междоусобной розни. Приказал штабу Северного фронта: «Вам надлежит с верными национальной чести войсками прикрывать подступы к Москве. Людей, покидающих самовольно фронт, силой оружия не пропускайте вглубь России или предварительно обезоруживайте их. Мы должны спасти Россию от гражданской войны».
Генерал Духонин обратился к солдатам:
– Дайте время истинной русской демократии сформировать власть и правительство, и она даст нам немедленный мир совместно с союзниками.
Но вот времени у него уже не оставалось! Да и войска вышли из повиновения.
Генерал Духонин провел в Могилеве совещание, на котором решили перевести Ставку в Киев. Но на Украине возникла своя власть, желавшая отгородиться от России. Центральная рада ответила отказом, заявив, что Киев «мало пригоден по техническим условиям». Главнокомандующему русской армией некуда было деваться.
Генерал хотел избежать братоубийственного сражения между солдатами русской армии и приказал верным ему ударным батальонам покинуть Могилев. Ревком, состоявший из большевиков и левых эсеров, объявил, что помещает Духонина под домашний арест. Главнокомандующий остался совершенно один. Никто не пришел ему на помощь. Даже батальон георгиевских кавалеров, охранявший Ставку, перешел на сторону красных. Генерал горько сказал:
– Я имел и имею тысячу возможностей скрыться, я знаю, что Крыленко меня арестует и, может быть, даже расстреляет, но это будет солдатская смерть.
Смещенного с должности генерала Духонина держали в его собственном салон-вагоне. Судьба его решилась в тот день, когда на вокзал прибыл поезд с наркомом по военным делам Крыленко. Арестованного Духонина привели в крыленковский поезд.
Его должны были отправить в Петроград. Но опьяненные сознанием собственной власти матросы требовали выдать им Духонина на суд и расправу. Все это произошло в считаные минуты. Собралась толпа: матросы и пехотинцы жаждали крови. Требовали, чтобы генерал вышел к ним. И когда он вышел, толпа растерзала его.
«Ставка взята, и весь технический аппарат командования в руках новой власти», – удовлетворенно писал в своих воспоминаниях Крыленко.
Он сообщил в Петроград: «Если передать дело судебному следователю, обязательно вскрытие. Предлагаю прекратить дело постановлением государственной власти… Возбуждение дела с обязательными допросами матросов едва ли целесообразно».
Убийство осталось безнаказанным.
В годы Гражданской войны выражение «отправить в штаб к Духонину» стало крылатым и означало казнь без суда и следствия. Сам Крыленко никогда не выразил сожаления по поводу гибели Духонина.
Возможно, Николай Васильевич отнесся бы к этому трагическому эпизоду иначе, если бы подозревал, что с ним через двадцать лет поступят точно так же: в 1938 году расстреляют как «террориста и контрреволюционера»…
Русской армии как единого механизма, подчиняющегося воле командования и способного выполнять боевые приказы, больше не существовало. Начальник штаба 12-й армии прислал новому главкому Крыленко свой доклад:
«Армии не стало – есть огромная, усталая, плохо одетая, с трудом прокармливаемая, озлобленная толпа людей, объединяемая жаждой мира и всеобщим разочарованием. Достаточно натиска небольших неприятельских сил, чтобы вся эта масса людей ринулась в тыл, все сокрушая, поедая и уничтожая на своем пути».