Россия в 2017 году. Чем закончатся эксперименты со страной?
Шрифт:
Что касается других программных требований российской антимонархической оппозиции, сформулированных в крике души Н. В. Шелгунова, то их судьба была весьма разной.
Так, в 1862 году была впервые обнародована роспись государственных доходов и расходов. До этого российские императоры распоряжались общими средствами по своему усмотрению. Петр I, по воспоминаниям его сподвижников, после посещения английского парламента был в ярости. «Чтобы какие-то торговые мужики указывали государю: куда ему деньги тратить. У нас этого никогда не будет!» Но, несмотря на обнародование бюджета, распоряжение общенациональными финансами до 1906 года оставалось исключительной прерогативой императора. С 1906 года бюджет стал рассматриваться и утверждаться Государственной думой. Но при ее отказе утвердить бюджет за основу брался бюджет предыдущего года. Часть государственных расходов (примерно четверть
Уже в 1864 году в России появился «открытый и словесный суд» с прокурором и адвокатом, с присяжными заседателями и т. д. После 1917 года характер суда существенно изменился, и к воплощению идеальных представлений последней трети XIX века о скором, справедливом и т. д. суде Россия во втором десятилетии XXI века в принципе только приступает. Российская судебная система признается многими аналитиками одной из самых косных, неэффективных и коррумпированных структур.
От телесных наказаний дворян и священнослужителей освободили Петр III (Манифест о вольности дворянской, 1762) и Екатерина II (Жалованная грамота дворянству, 1785). После этого мужиков и посадских пороли еще полтораста лет. Последняя большая порка была произведена в 1902 году. Телесные наказания были употреблены в отношении нескольких тысяч участников крупного крестьянского выступления в Харьковской и Полтавской губерниях. После уже проведенной порки адвокаты отказались участвовать в судебном процессе, которым самодержавие хотело увенчать это воспитательное мероприятие. И, как уже успели догадаться читатели, в 1906 году телесные наказания в отношении крестьян были запрещены.
С некоторыми программными положениями или предсказаниями Н. В. Шелгунова все оказалось не так просто.
Цензуру отменила Февральская революция, но уже после Октябрьской революции 1917 года большевики ее вновь восстановили.
Декретом от 20 ноября 1917 года было отменено деление жителей Российской империи на сословия, чины ит. д. и впервые в русской истории установлено единое для всех наименование «граждан», равных перед законом. Но уже первая Советская конституция (10 июля 1918 года) создала группу так называемых «лишенцев». Граждане РСФСР, лишенные избирательного права и некоторых других прав, составляли до принятия Конституции СССР (5 декабря 1936 года), «конституции победившего социализма», от 2 до 8 % взрослого населения страны.
Мечты о ликвидации тайной полиции, разумеется, остались лишь мечтами.
Два же вопроса, заявленных Шелгуновым, «тянут» на большую общественную дискуссию, в которой люди, стоявшие и стоящие у кормила власти, никогда не были заинтересованы и вряд ли проявят когда-нибудь интерес. Нет по этим вопросам и достойной литературы.
Вопрос о самоуправлении народа начал решаться уже Александром II, когда с 1864 года в России были созданы земства. Их функции были ограниченными, полномочия были малы, но правящая элита очень быстро оценила земства как «пятое колесо в телеге». Александр III ограничил полномочия земств, поставив их под контроль земских начальников. А Николай II до конца боролся против появления земств волостных и земства Всероссийского. Большевики, не мудрствуя лукаво, земства ликвидировали, а Советы в течение нескольких лет превратились в ширму для жесткой партийной диктатуры.
Б. Н. Ельцин сначала было предложил всем «проглотить» суверенитета столько, сколько кто сможет. Некоторые чуть «не подавились», «заглатывая» побольше суверенитета. Призывов А. И. Солженицына обратить внимание на опыт функционирования дореволюционных земств никто в эшелонах власти не услышал. По очень простой причине. Современные либеральные демократы или даже православные чекисты, любящие покритиковать большевиков-коммунистов в рамках очередной предвыборной кампании, не склонны в соответствии с российскими традициями ни с кем делить деньги и власть. Для того чтобы местное самоуправление могло что-то делать и за что-то отвечать, у него должны быть соответствующие полномочия и постоянные источники денежных средств. У населения должна быть выработана привычка спрашивать с местных властей за их работу и при необходимости менять эту власть. Проводимая в России реформа местного самоуправления является, к сожалению, как и многие другие преобразования, имитацией реформаторской деятельности. Ответов руководителей страны во время телемостов и бесед с журналистами для решения многочисленных сугубо местных проблем на всех может и не хватить.
В наиболее развитых демократических странах демократия начинается как раз с органов местного самоуправления, или, как говорят, «от корней». Большая часть налогов, собираемых с граждан и юридических лиц
Как проблему местного самоуправления, так и решение вопросов землепользования, причем пользования землей, «принадлежащей всей стране», то есть национализированной, Н.В. Шелгунов связывал с общиной. В советской историографии довольно приглушенно звучала мысль о преемственной связи между колхозами и общиной. Признавалось, что общинная организация жизни многомиллионного крестьянства во многом способствовала проведению сплошной коллективизации 1930–1937 годов.
Община — это многозначное слово, которое существует во многих языках и обозначает явление, которое имеет место у многих народов. Для современных россиян наиболее известными являются слова «commune» и «community». Общиной называют традиционную форму социальной организации, которая уходит своими корнями в первобытную древность. В ряде современных стран община выступает в роли административно-территориальной единицы, обычно 2-го, 3-го или 4-го уровней. Это коммуны, муниципалитеты, муниципальные образования и т. д. Общиной может быть совокупность представителей определенного вероисповедания, религиозного толка или национальности в стране, городе и т. п. (религиозная, национальная община).
Будущность русской общины была ключевой темой на протяжении десятилетий движения России по пути первого капитализма. Так, Д. И. Менделеев видел будущее русской промышленности в развитии общинного и артельного духа. Он предлагал реформировать русскую общину так, чтобы она летом вела земледельческую работу, а зимой — фабрично-заводскую на своей общинной фабрике. Внутри отдельных заводов и фабрик предлагалось развивать артельную организацию труда. Фабрика или завод при каждой общине — «вот что одно может сделать русский народ богатым, трудолюбивым и образованным», считал гениальный химик и малоизвестный экономист Д. И. Менделеев.
Ни при проклятом капитализме, ни при развитом социализме, ни при втором российском капитализме данная идея Менделеева своего воплощения не получила. Во всяком случае, автору данной книги об этом не известно. Кому-то данная идея может показаться чистым идеализмом, некоей технологической и организационной утопией. Почему, например, промышленное оборудование должно простаивать в летний период, если его продукция является достаточно востребованной?
Столыпин попытался развалить русскую общину, видя в ней лишь тормоз для прогресса сельского хозяйства, а следовательно и всей экономики страны. Но после 1917 года большинству хуторян и отрубников, по мнению историков-аграрников, пришлось вернуться в общину, вновь подчиниться общим требованиям. И эта сторона аграрных отношений в послереволюционное десятилетие изучена крайне плохо.
Надо сказать, что на рубеже XIX–XX веков в России стало развиваться и шириться кооперативное движение. На 1 января 1915 года в России было 35,2 тыс. кооперативов (кредитных обществ — 14 тыс., сельскохозяйственных обществ и товариществ — 6,6 тыс., маслодельных артелей — 2,7 тыс., кустарных и пр. — 650). В годы Первой мировой войны в результате возросших правительственных заказов, продовольственных трудностей кооперативная сеть вырастает почти вдвое. На 1 января 1917 года было 63 тыс. кооперативов всех видов, которые объединяли 24 млн членов (потребительская кооперация — 35 тыс. обществ и 11,5 млн членов, кредитная — 16 261 и 10,5 млн членов, сельскохозяйственные общества -5500 и 1,6 млн членов, сельскохозяйственные товарищества — 2300 и 230 тыс. членов, молочные артели — 2900 и 435 тыс. членов, кустарные и производственные артели -1200 и 60 тыс. членов). Российская кооперация была в основном деревенской. С учетом 31 тыс. сельских потребительских обществ, объединявших 7,5 млн членов, вся кооперация, обслуживавшая сельское население, включала в себя 56,6 тыс. кооперативов с 18,6 млн членов, или 88,8 % всех кооперативов и 76,2 % всего ко оперированного населения. Сельская кооперация обслуживала 94 млн человек, или 82,5 % деревенского населения (из расчета среднего состава крестьянской семьи в 5 человек).