Российская дань классике. Роль московской школы в развитии отечественного зодчества и ваяния второй половины XVIII – начала XIX века

Предлагаемая книга представляет собой посмертное издание труда действительного члена Академии художеств, доктора искусствоведения Игоря Васильевича Рязанцева (1932-2014), долгие годы руководившего отделом русского искусства НИИ теории и истории изобразительных искусств Академии художеств. Комплектуя по достижении восьмидесятилетия свою книгу, Игорь Васильевич сам тщательно работал над ее содержанием и структурой, обсуждал ее главы с коллегами и внимательно прислушивался к их пожеланиям. Книга включает положения, разработки и идеи, нашедшие ранее воплощение в разновременных трудах [1] , в том числе и в неопубликованной

рукописи «Основные черты архитектуры раннего классицизма в России» (1968). Она давно получила признание специалистов и неоднократно использовалась в различных изданиях по истории отечественного зодчества, а также при атрибуции и реставрации памятников.

Книга отражает преимущественные интересы автора к стилевой проблематике в отечественном искусстве, в том числе и в связи со спецификой локальной, местной, в данном случае московской, школы. Родившийся и выросший в Москве Игорь Васильевич с детства постигал историю и топографию местных памятников. Это не могло не сказаться впоследствии на формировании научного взгляда на «московские предпочтения». Его же личные предпочтения нашли отражение в структуре книги, состоящей из трех частей: «Зодчество», «Ваяние» и «Тема памяти в зодчестве и ваянии».

Широта понимания проблем изучения отечественного художественного процесса способствовала тому, что в течение многих лет Игорь Васильевич не только сам занимался разными сторонами искусства XVIII–XX веков, но и стал инициатором создания серии научных сборников «Русское искусство Нового времени». В течение долгого времени он неизменно был составителем и одним из его авторов. Так, благодаря его энтузиазму и активному участию ответственного секретаря издания Екатерины Александровны Тюхменевой вышло 16 выпусков. В них печатались статьи как сотрудников НИИ PAX, так и многих московских, петербургских и работающих в различных регионах страны специалистов, давно известных и начинающих авторов. Материалы издания высоко оценивали профессионалы, знатоки и любители отечественного искусства. Сборники неоднократно были результатом научных, в том числе международных, конференций.

Добавим, что нам хотелось сделать книгу не сугубо специальной, а способной завоевать интерес самого широкого читателя, любящего русскую историю и искусство, московскую старину и сам город, претерпевший, как и любая крупная европейская столица, значительные изменения за свою многовековую историю, но сохранивший неповторимость художественной атмосферы. Текст сопровождается большим количеством иллюстраций, в том числе обычно не публикуемых. Иначе говоря, думалось сделать издание интересным для людей самого разного возраста – от школьного до преклонного, одинаково стремящихся сблизиться с отечественной стариной. Игорь Васильевич – москвич в четвертом поколении – не просто знал ее как профессионал, но глубоко любил, прекрасно чувствовал и умел сообщить эти качества своим читателям и слушателям.

Мы, выпускающие книгу коллеги ушедшего автора – его жена (О.С. Евангулова) и друг (А.А. Карев), приложили все возможные усилия к тому, чтобы, реализуя его последнее желание, максимально сохранить стиль исследователя, и надеемся, что в большинстве случаев он бы согласился с последней редакцией.

Выражаем огромную благодарность издательству «Прогресс-Традиция» и прежде всего Елизавете Давидовне Горжевской за то, что она предложила и сделала возможной эту публикацию.

Мы признательны Екатерине Александровне Тюхменевой, курировавшей в качестве секретаря поэтапное обсуждение рукописи на заседаниях отдела, и всем коллегам Игоря Васильевича, принимавшим участие в этом обсуждении.

Подготовка рукописи к изданию была бы невозможна без бескорыстной помощи Татьяны Викторовны Яблонской и Георгия Константиновича Смирнова, за что мы им тоже очень благодарны.

О.С. Евангулова, А.А. Карев

И.В.

Рязанцев, как уже говорилось, был потомственный москвич. Он так рассказывает о своем детстве: «Я родился в 1932 году (2 декабря. – А.К.) в роддоме имени Клары Цеткин в Шелапутинском переулке, в районе Ульяновской улицы, сейчас – Николо-ямской. В роддоме моя мама работала медсестрой… Наш дом, – продолжает Игорь Васильевич, – стоял на углу Товарищеского и Хивинского (сейчас Добровольческий) переулков, это дом № 31 – усадьба Баулиных XVIII века. Дом был довольно сильно перестроен и разбит на коммунальные квартиры. Большая печь была, отделанная кафелем без рисунка. В огромную коммунальную кухню выходили шесть или семь комнат. Под ней был сводчатый подвал – казенное хранилище картофеля, в подвал вели лестницы из люков… Двор был замкнутый. Ворота висели на огромных петлях… А калитка была старинная, невероятной толщины и тяжести… Наш переулок и все улицы в округе были вымощены, но мы все равно катались на велосипедах… Зимой было еще одно безобразное занятие, мы на коньках катались по мостовой и проволочными крючками цеплялись за машины, которые ехали тогда очень медленно.

Я ходил в школу в Товарищеском переулке. Тогда она называлась № 468… На Большой Коммунистической сохранилось здание эпохи модерн, там была центральная детская библиотека с хорошим читальным залом – в одной из больших гостиных старого особняка… В наше время замечательная церковь Мартина Исповедника была занята каким-то архивом, и между этажами внутри были сделаны перекрытия. По Таганской улице был Дом науки и техники, мы ходили туда в кино. Здание было конструктивистского типа, доукрашательской эпохи… Кино можно было смотреть и в кинотеатре «Таганский», в нем был смешной зал, невероятно длинный и высокий. Желательно было сидеть не дальше середины.

В детский парк имени Прямикова мы ходили на каток, со временем я понял, что парк расположен был на бывшем кладбище Покровского монастыря. Но монастырских построек уже тогда не осталось… Купаться мы ездили в Фили, там сохранялась старая усадьба, двухэтажный барский деревянный дом… На Калитниковском кладбище похоронены обе мои бабушки, мама, папа, дедушка. Кладбище старинное, там церковь позднего ампира, и попадаются саркофаги белого камня… промысел, возможно, мячковский, несомненно, XVIII века.

Мой отец (Василий Антипович Рязанцев. – А.К.) работал на заводе «Динамо», на территории была закрытая церковь, использовалась как литейная. Потом я узнал, что в этой церкви похоронены Пересвет и Ослябя, иноки, которые сражались вместе с Дмитрием Донским» [2] .

Выбор профессии состоялся в старших классах мужской школы и во многом благодаря преподавателю из МГУ, который сумел заинтересовать молодых людей гуманитарной сферой. Во всяком случае, золотой медалист Игорь Рязанцев решил поступить на отделение искусствоведения исторического факультета МГУ.

Уже на собеседовании, которое проводил тогда будущий академик аспирант Д.В. Сарабьянов, он был замечен в нетривиальном для абитуриентов мышлении. За годы учебы (1751-1756) были прослушаны курсы А.А. Федорова-Давыдова, В.Н. Лазарева, Ю.Д. Колпинского, Г.А. Недошивина, В.М. Полевого, PC. Кауфмана, Б.Р. Виппера. Дипломным руководителем стал Михаил Андреевич Ильин, что отвечало тогда уже наметившемуся интересу к московской архитектуре. Кроме аудиторных занятий М.А. Ильин для слушателей своих спецкурсов устраивал «прогулки по памятникам», которые способствовали формированию знаточеских навыков и особого вкуса к архитектурной конкретике. Поэтому не случайно в качестве дипломной темы было избрано творчество московского зодчего И.В. Еготова. И хотя впоследствии И.В. Рязанцев к этой теме специально не обращался, уже в работе над ней сформировался круг научных предпочтений на ближайшие годы: русская, по преимуществу московская архитектура эпохи классицизма.