Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах
Шрифт:
7 февраля 1788 г. в Государственном совете «читана была записка бывшего в Александрии генеральным консулом майора барона Тонуса с изъяснением его мнения, каким образом можно употребить в пользу нашу нынешнее расположение беев египетских и об удобнейших к отправлению его туда способах». В случае наделения его соответствующими полномочиями, барон фон Тонус брался «побудить беев предпринять, опираясь на поддержку флота русского, набег на Сирию», дабы помешать оказанию оттуда помощи турецким войскам, более того, – отвлечь тем самым часть турецких сил с театра военных действий с Россией. Кроме этого, брал на себя задачу договориться с беями о предоставлении стоянки для кораблей русского флота в Александрийском порту (после его перехода в их руки) и снабжения экипажей продовольствием. Взамен этого Россия должна была признать независимость Египта, отложившегося от Османской империи, и оказать беям военную помощь, снабдив их некоторым количеством медных пушек с боеприпасами.
10 февраля 1788 г. Государственный совет признал направление в Египет барона фон Тонуса в складывавшихся тогда обстоятельствах делом «весьма полезным, предоставив на его собственное благоусмотрение удобнейший и безопаснейший для себя путь».
«… Для побуждения беев к сохранению оказываемой нам от них благонамеренности, небесполезно было бы, – говорилось в решении Совета, – запретить военным судам, да и корсарам нашим, нападать на торговые суда египетские», и поручить барону фон Тонусу известить об этом беев 30 .
30
Там же.
Екатерина II проект барона фон Тонуса утвердила (февраль 1788 г.). Императрица считала, что в условиях объявления Портой войны России, «диверсию» в Египте, в «наичувствительнейшем месте» Османской империи, предпринять было не только можно, но и должно. В инструкции, данной ею Кондратию фон Тонусу, писала: «Мы, будучи в открытой войне с врагом имени Христианского, можем не зазорно все способы употребить на вред ему …» 31 .
Весной 1788 г., получив звание подполковника, барон фон Тонус инкогнито отправился в Египет с грамотой Екатерины II на заключение «военной конвенции» с мятежными беями мамлюков. Переговоры вести ему предписывалось в строжайшей тайне, под контролем командующего Средиземноморской эскадры адмирала Самуила Карловича Грейга, на которого возлагалась также обязанность по доставке мамлюкским беям пушек и боеприпасов. В Высочайшем секретном наказе императрицы барону фон Тонусу указывалось, что ему надлежало передать беям, на словах, что в России «приятно видеть будет их [мамлюкских беев] исторгнутыми из-под обладания постороннего, пользующихся независимостью и безопасностью» 32 .
31
АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Т. 2. Д. 980. Л. 6.
32
АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Т. 2. Д. 980. Л. 2-3.
Будучи «употреблен в секретную поездку в Египет» и не имея в России ни поместья, ни крепостных, барон просил императрицу в случае гибели его позаботиться о его семье и детях – пожаловать им «кусок земли, где бы жена могла найти пристанище и дать детям достойное воспитание» 33 .
10 мая 1788 г. барон Кондратий фон Тонус прибыл в Геную под видом страсбургского купца Петра Лормана. Оттуда на судне, взятом в аренду с помощью Акима Григорьевича Лизакевича, русского поверенного в делах (с 1786 г.), отправился на Мальту (05.06.1788). И уже с Мальты, на мальтийском судне, ходившим в Средиземном море под русским флагом, проследовал в Египет. Высадился там, выдавая себя за заезжего турка. В грамотах к беям, что он привез и передал им, как сообщает египетский историк Абдуррахман аль-Джабарти, содержался призыв изгнать турок из Египта и «избрать себе руководителей из своей среды» 34 .
33
АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Д. 977. Л. 11 об.
34
Абдуррахман аль-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798 гг.). Т. 2. С. 268. М., 1978.
Будучи узнанным двумя французами, которые донесли о нем туркам, барон фон Тонус был схвачен, доставлен в Каир и заточен в крепость. При участии симпатизировавших ему «беев из русских» участь его удалось облегчить: «изворотливого русича», как о нем отзывались турки, из крепостной тюрьмы выпустили, поселили в одном из частных домов Каира и даже разрешили свободно передвигаться по городу. Полагая, что русская военная эскадра в Александрию, как и задумывалось, скоро придет, он с нетерпением ждал ее. Но случилось нечто непредвиденное. Летом 1788 г. к войне России с Турцией добавилась еще одна – очередная война со Швецией. И русская эскадра поход к берегам Египта и Сирии, как планировалось, не совершила.
Однако Мурад-бей и Ибрахим-бей надежд на получение помощи от России не теряли. В 1789 г. еще раз обращались за предоставлением таковой (на сей раз – к монархам России и Австрии). Высказывались в том плане, что «их благодарность не будет иметь границ». Обещали, что той державе, которая «поможет им вернуться к власти в Каире», они предоставят «огромные преимущества», в том числе в торговле и судоходстве 35 .
Надо сказать, что данному обращению предшествовало еще одно, инициированное Ибрахим-беем, – о присылке в Египет 500 русских солдат. Командование сформированным из них «русским отрядом» Ибрахим-бей собирался поручить, судя по всему, своему «племяннику, артиллерийскому офицеру российской армии», ушедшему в отставку и перебравшемуся на жительство в Египет 36 .
35
АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Д. 1001. Л. 6 об.
36
АВПРИ. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 8. Т. 2. Д. 980. Л. 4-4 об.
Реакции Санкт-Петербурга на обращения беев не последовало. Стало ясно, что оказать поддержку беям в схватке с Портой в новых обстоятельствах, возникших после вступления в войну с Россией, помимо Турции, еще и Швеции, русское правительство не сможет.
И Кондратий фон Тонус, обвиненный в подстрекательстве мамлюков к восстанию против Порты, вновь оказался в темнице, в Каирской цитадели, где в сентябре 1789 г., 27 или 28 числа, его толи задушили, толи отравили, толи забили палками. В Санкт-Петербурге об «умерщвлении подполковника барона Кондратия фон Тонуса» узнали только 3 декабря 1789 года 37 .
37
Фрумин Д. В. Указ. соч. С. 13.
И в заключение повествования о российском дипломате бароне Кондратии фон Тонусе, первом генеральном консуле Российской империи в Египте, с резиденцией в Александрии, уместным, думается, будет рассказать и о самой Александрии.
Александрия Египетская. Город с историей
Основал Александрию Египетскую, в 332 г. до н. э., Александр Македонский, первооткрыватель Востока. На том месте, где заложили город, располагалось древнее поселение Ракоти, что значит – «основанное богом Ра» (датируется 1500 г. до н. э.). Впоследствии название это носил один из кварталов Александрии (Ракотис по-гречески). Построил город Динократ (Дейнократ), личный архитектор Александра Македонского, известный также реконструкцией храма Артемиды в Эфесе. Древняя Александрия, описанная Страбоном (64 г. до н. э. – 23 г. н. э.), который осматривал этот город вместе с префектом Египта Элием Галлом во время посещения Египта в 25 г. до н. э., состояла из 5 районов (климатов), обозначавшихся первыми пятью буквами греческого алфавита. При императоре Адриане (правил 117–138) Александрия увеличилась еще на один район, названный в его честь Адриановым.
Когда Александр увидел то место, где стоит ныне Александрия, сообщает Страбон, то «решил построить укрепленный город у гавани». При разметке «контурных линий будущего города запас мела у архитекторов истощился». Выйти из создавшегося положения помогли «чиновники, заведовавшие продовольствием». Они выдали «часть муки, приготовленной для рабочих. И с помощью этой муки и были разбиты улицы». Притом «в большем числе, чем прежде». Происшедшее сочли «за благоприятное предзнаменование». Так и появилась блистательная Александрия 38 .
38
Страбон. География. Книга XVII, глава I (Описание Египта). Ст. 6.
«По очертанию территория города, – рассказывает Страбон, – похожа на хламиду [македонский военный плащ]. … Весь город пересечен улицами, удобными для езды верхом и на колесницах, и двумя весьма широкими проспектами». В городе есть красивые «священные участки». В нем много дворцов, «которые составляют четверть или даже треть всей территории города». Дело в том, что каждый царь «из любви к пышности обычно прибавлял какое-нибудь украшение к фамильным памятникам». Наряду с этим он воздвигал в Александрии, «на собственные средства, дворец вдобавок уже построенным» 39 .
39
Там же. Ст. 8.