Российская история в афоризмах
Шрифт:
Экономическое благополучие страны было относительным по многим параметрам. Имевшиеся возможности использовались властью по своему усмотрению. Так, в 1897 году по инициативе министра финансов С. Ю. Витте была введена государственная монополия на продажу «питей», как тогда говорили. За 1895–1914 годы только казна получила 20 млрд 960 млн рублей питейных доходов. В 1913 году доход от вывоза хлеба составил 589,9 млн рублей. Доход от водки был больше – 899,8 млн. За счет продажи водки государство решало многие проблемы. 25,5 % доходов шло на содержание государственного аппарата, 28,4 % – на армию, 28,9 % – на финансирование государственных предприятий, 4,6 % – капитализировались, 12,6 % – на платежи по долгам. С 1895 по 1914 год капиталы, вложенные в промышленность, составили 2 млрд 246 млн рублей (включая 1 млрд 50 млн
92
Бутков Д. А. Алкогольная политика и экономическое развитие России // Известия экономического факультета Политехнического института им. М. И. Калинина. Л., 1928. С. 152–154.
Да, все шло совсем неплохо. Но царь не очень дорожил достижениями своей страны. Он не прислушался к наиболее дальновидным советникам, которые предостерегали его от вовлечения в военные конфликты. Сначала он проигнорировал предостережения С. Ю. Витте, отправил его в отставку и влез в русско-японскую войну. С таким же упорством он отказывался слушать П. А. Столыпина, которого, по мнению современников, просто «заказал». Возможно, Николаю II хотелось войти в историю новыми территориальными приобретениями. Но амбициям императора явно не соответствовала «амуниция» страны. Правитель рассчитывал на «волю Божью», на «провидение» и фактически не подготовил страну к новой «большой войне». Царь, его окружение, правящие круги были уверены, что народ на своем горбу «вытащит войну» и сил на новую революцию у него просто не хватит. И война «все спишет».
Получилось наоборот: война «приписала», а народ поднялся на революцию.
Верхи не могут, а низы не хотят
В советское время школьники и студенты наизусть учили «три признака революционной ситуации»:
1. Низы не хотят жить по-старому.
2. Верхи не могут управлять по-старому.
3. Выше обычного повышается активность масс [93] .
В научной и учебной литературе в соответствии с тремя этими признаками определяли наличие революционных ситуаций накануне первой русской революции 1905–1907 годов, а также перед Февральской и Октябрьской революциями 1917 года. В научных кругах считалось, что революционная ситуация была налицо также и в 1859–1861 годах. Но тогда революционная ситуация не переросла в революцию, так как крепостное право было отменено «сверху». Применительно к 1879–1881 годам большинство специалистов было склонно считать, что революционной ситуации не было.
93
Остроумные люди даже в советские годы облекали это понятие в формулу «на грани фола» и запоминали содержание революционной ситуации с помощью формулы «мужчина-импотент на фригидной женщине». Что и соответствует формуле: верхи не могут, низы не хотят.
Понятию «революционная ситуация» дал определение В. И. Ленин. Еще в июне 1913 года в статье «Маевка революционного пролетариата» он утверждал: «.Для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для нее требуется еще, чтобы верхи не могли жить, как прежде». Кстати, многие считали, что в 1913–1914 годах постепенно складывались все признаки революционной ситуации, которая не перешла в революцию из-за начавшейся Первой мировой войны.
Марксизм не случайно называли историческим детерминизмом. Марксистское обществознание исходило из того, что в развитии всего мира и отдельных государств действуют определенные исторические закономерности. Одной из таких закономерностей считалась неизбежность смены революционным путем одного общественного строя другим. Для революционеров
Сами большевики почему-то считали, что марксизм нельзя применить в качестве аналитического инструмента в отношении их собственной деятельности. Так, в конце гражданской войны (конец 1920 – начало 1921 года) они признавали наличие острого политического кризиса, но никто не говорил о противоречии между производительными силами (крестьяне получили землю и хотели использовать ее по своему разумению) и производственными отношениями (большую часть продукции крестьян забирали через систему продовольственной разверстки). Только в постсоветский период стали писать о том, что в Советской России назревала «четвертая революция». Верхи не знали, что делать дальше. Об этом разброде свидетельствовала внутрипартийная дискуссия в РКП(б). Низы не желали жить по-старому, о чем говорили восстания в Сибири, «антоновщина» на тамбовщине, Кронштадтский мятеж и забастовки в Петрограде. Пришлось переходить к новой экономической политике.
Очевидная революционная ситуация возникла в 1989–1991 годах. В верхах произошел явный раскол. Союзное руководство подвергалось жесткой критике, но так и не смогло найти выход из постоянно ухудшавшегося положения. Низы стучали касками, перекрывали железнодорожные магистрали и голосовали за кого попало, но не за номинальных руководителей. Перестройка, как и предполагали наиболее дальновидные люди, закончилась перестрелкой, а революционная ситуация переросла в августовскую революцию (или контрреволюцию) 1991 года.
В условиях «реформ», начавшихся 2 января 1992 года, материальное положение значительной части населения резко ухудшилось и оставалось на низком уровне более десяти лет. Но лидеры левых политических сил с удивлением обнаруживали, что низы при явном нежелании жить в условиях бешеной инфляции, разгула криминала и простора для жулья всех мастей (от Мавроди до Березовского) почему-то в массе своей не проявляли желания идти на улицы, на баррикады, под красные знамена. Знаменитая ленинская формула о революционной ситуации трансформировалась в следующее «определение»: «низы не хотят, а верхи их все могут и могут!»
Есть такая партия
3 апреля 1917 года в Петроград из Швейцарии через Германию, Балтийское море, Швецию и Великое княжество Финляндское вернулся Владимир Ильич Ленин (1870–1924), признанный лидер большевиков – радикального крыла Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Он выступил на ряде партийных собраний со своей оценкой ситуации в стране, возникшей после победы Февральской революции и прихода к власти Временного правительства. Позиция Ленина, заявленная публично, в печати, в так называемых «Апрельских тезисах», вызвала бурное обсуждение. Пионер русского марксизма Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918), стоявший вместе с В. И. Ульяновым у колыбели российский социал-демократии, назвал рассуждения Ленина «бредом сумасшедшего» и не уставал повторять, что история еще «не смолола для России пшеничный пирог социализма».
Ленин же, не обращая внимания на нападки со всех сторон, наращивал пропаганду своей программы, разъяснял суть своего «проекта». В плане стратегии Ленин предусматривал переход от буржуазно-демократической революции к социалистической. Политическим стержнем его программы была идея установления республики Советов рабочих и беднейших крестьян и в связи с этим отказ от поддержки Временного правительства. В экономической сфере предлагалась конфискация помещичьей и национализация всей земли; переход к контролю со стороны Советов за производством и распределением продуктов; национализация банковской системы. Большевики выступали за немедленный выход России из империалистической войны. Их программа исключала сотрудничество с «умеренными» социалистами и в принципе была нацелена на захват политической власти.