Российская психология в пространстве мировой науки
Шрифт:
Снижение требований к психологическому образованию в постсоветской России, стремительное расширение этого образования, не достаточно подкрепленное методически, которое имело место в рассматриваемый период и отчасти продолжается и сегодня, являются факторами, препятствующими полноценной интеграции отечественной психологии в мировую науку.
Представляется уместным вспомнить и трагический опыт отечественной школы – разгром педологии, существенную роль в котором сыграло и то, что педология была скомпрометирована в глазах общества деятельностью недостаточно профессионально подготовленных специалистов, наскоро переученных представителей других профессий, которыми спешно заполняли места в открываемых повсюду педологических лабораториях [Психологическая… 1997].
1.2. Фундаментальная психология в России в 80-х – 90-х годах XX века
В рассматриваемый период продолжалось, несмотря на трудности, и развитие фундаментальной психологии в крупных научных центрах, сохранивших традиции и квалифицированные кадры.
Существенной
5
Отметим, что такое отношение имеет глубокие корни в отечественной культуре, например, в дневниках Л. Н. Толстого настойчиво повторяется мысль о необходимости относиться к себе как к орудию улучшения мира, заботиться о себе лишь постольку, поскольку это необходимо для поддержания себя как орудия.
Важной особенностью развития психологии личности в 80-е – 90-е годы является также обращение к исследованию реальной личности и создание таких моделей, в которых воплощались бы особенности личности данного общества в данный период времени. Эта тенденция не является новой для отечественной школы, она была максимально выражена в психологии двадцатых годов. В силу этой тенденции исследования приобретают все более конкретный характер.
Большинство фундаментальных научных разработок в этот период, несмотря на упразднение в отечественной психологии тех идеологических барьеров, которые сдерживали свободное творческое развитие психологов, по-прежнему опирается на принципы, обоснованные в рамках советской психологии. В 80-е – 90-е годы исследования в области психологии личности представлены несколькими направлениями [Психологическая… 1997].
Во-первых, предпринимаются попытки рассмотреть личность как целое – как систему, включенную в общественные отношения, общение (Б. Ф. Ломов, А. А. Бодалев и др.), как развивающуюся систему (Л. И. Анцыферова), как систему, включенную в отношения коллектива (концепция деятельностного опосредования межличностных отношений А. В. Петровского и личностных «вкладов» в другого человека В. А. Петровского).
Второе направление – это, напротив, изучение отдельных личностных образований: способностей, эмоций, мотивов, воли, сознания, самосознания, потребностей. Учениками и продолжателями Рубинштейна разрабатывается концепция зонного (с учетом актуального и потенциального характера) строения системы мотивации [Асеев, 1976; 1990; 1993]. В ряде работ раскрываются механизмы духовных, эстетических, нравственных потребностей (Л. И. Анцыферова, Г. С. Тарасов, И. А. Джидарьян) и дискутируется вопрос о самой природе потребностей (П. В. Симонов и др.). В русле деятельностного подхода осуществляются исследования таких высших личностных образований, как сознание [Петренко, 1983; Зинченко, Моргунов, 1994 и др.]. Разрабатывается теория самосознания (В. В. Столин, И. И. Чеснокова). Проводится теоретический анализ эмоций (В. К. Вилюнас), соотношения эмоций и чувств (Б. Д. Додонов), предлагаются теоретическая типология переживаний (Ф. Е. Василюк) и эмпирическая типология эмоций (А. Е. Ольшанникова).
В 80-е – 90-е годы продолжается теоретическая и эмпирическая разработка одной из труднейших проблем: соотношения личности, субъекта, индивида (как природного уровня организации) и индивидуальности. Сложность проблемы, во-первых, заключается в том, что понятие индивида употребляется в нескольких значениях без их четкой дифференциации. В первом (близком психологии) социально-философском контексте (прежде всего у Маркса) оно обозначает общественного индивида, употребляется для раскрытия социальной сущности личности как совокупности общественных отношений (последнее становится наиболее общепринятым определением личности). Однако понятие индивида в этом смысле не раскрывает сущности личности, так как одновременно понятием «индивид» в философии обозначается любое единичное явление, особь. В самой же психологии все более и более понятие индивида используется для обозначения именно биологической, а не социальной природы человека. Отмечается [Психологическая… 1997], что возникает явное противоречие двух значений понятия «индивид» – биологического и социального.
Сложность имеется и в соотнесении понятий «индивид», «индивидуальность», «личность». Когда сущность последней связывается преимущественно с социальными детерминантами, то индивидный уровень исключается из ее определения и одновременно из него исчезает особенное, индивидуальное, тем более индивидуальность. Если же индивидуальный уровень включен в определение личности, то требуются уточнение и разведение понятия «индивидуальные различия», которое относится преимущественно к сфере дифференциальной психофизиологии, и понятия «индивидуальность» как определения качества личности, относящегося к области психологии личности.
Восьмидесятые годы становятся периодом ренессанса концепции субъекта, которая была разработана Рубинштейном и Узнадзе еще в двадцатые годы, позднее конкретизирована Ананьевым, а начиная с семидесятых, с момента выхода в свет книги Рубинштейна «Человек и мир» (1973), стала широко распространяться и была конкретизирована и развита его учениками – Абульхановой-Славской и Брушлинским. Она стала основным научным направлением исследовательской работы Института психологии РАН по крайней мере на два пятилетия [Брушлинский, 1994]. Если в предшествующие периоды развития отечественной психологии сущность подхода к личности проявлялась либо в утверждении идеала гармонически развитой личности и стремлении ее сформировать [Веденов, 1956; Вопросы…, 1965; Давыдов, 1986; Костюк, 1948; Макаренко, 1956-58; Психологические основы… 1981 и др], либо – более глубоко и содержательно – в понимании ее развития как человеческого духовно-нравственного становления (Анцыферова, Чудновский и др.), в признании ее индивидуальности, то в 70-е – 90-е годы – она сосредоточилась вокруг категории субъекта, превратившейся в целую проблемную область. Для возглавляемого Брушлинским направления исследований центральной стала не констатация у личности неких ценностей, мировоззрения, включающего морально-этические принципы, а, с одной стороны, более классическая, с другой – весьма актуальная задача выявления того, как личность решает моральные проблемы и задачи.
В 80-е – 90-е годы отечественные ученые все больше обращаются к проблеме субъекта и ее психологическим аспектам. Само введение этого понятия в психологию свидетельствует о гуманизации психологического знания, увеличивает удельный вес личностной проблематики, позволяет обратиться к высшим личностным модальностям – ее активности, развитию, сознанию. Но появление нового понятия потребовало его соотнесения с понятиями «личность», «индивид», «индивидуальность». Такое соотнесение остается еще не до конца решенной задачей психологической науки. Именно потому, что психология ориентирована на эту общую категорию, она получает возможность одновременно с дифференциацией разных субъектов – субъект общения, субъект деятельности, личность как субъект жизненного пути, группа как субъект и т. д. – осуществить интеграцию, обобщение знаний на единой основе. Многое для раскрытия понятия субъекта и его соотношения с понятиями «индивид», «личность», «индивидуальность» дало изучение личности, ее развития в жизненном пути (К. А. Абульханова-Славская, Л. И. Анцыферова, Т. Б. Карцева и др.).
Основным для понимания личности как субъекта оказывается парадоксальный переворот в самой постановке проблемы личности. Она не есть «корзина», набор потребностей, ценностей, способностей, характера, воли, темперамента, который так или иначе пытались, каждый на свой лад, структурировать психологи, а она есть субъект в той мере, в какой использует свой интеллект, свои способности, подчиняет свои низшие потребности высшим, строит свою жизнь в соответствии со своими ценностями и принципами.
В работах Л. И. Анцыферовой получил свою конкретизацию функциональный подход к личности, представление о личности как иерархически организованной системе, развивающейся и функционирующей в жизненном пути [Анцыферова, 1978; 1981; 1990]. К. А. Абульхановой-Славской разработана концепция личности как субъекта жизненного пути и структура последнего, включающая позицию, жизненную линию и перспективу (дифференциация перспектив на когнитивные, мотивационные и др.) и жизненные задачи. Жизненный путь представляет собой совершенно особое «измерение», особый «масштаб» рассмотрения личности – ценностное человеческое время и пространство.
К. А. Абульхановой-Славской введено понятие личностной организации времени, осуществлено многолетнее эмпирическое исследование реально существующих типов личностной организации времени. Была выдвинута гипотеза: структура личностного времени состоит из осознания, переживания и практической регуляции времени, которые находятся в разном функциональном соотношении у разных типов, что определяет особенности организации всего жизненного пути (активно-пролонгированный, пассивно-пролонгированный, активно-ситуативный и пассивно-ситуативный типы) [Ковалев, 1979]. Эмпирически выявлены особенности типов – их возможности и ограничения в тех или иных временных режимах профессиональной деятельности, в условиях дефицита времени прежде всего [Абульханова-Славская, 1990]. В центре внимания К. А. Абульхановой-Славской – способность личности решать жизненные противоречия, проблемы, т. е. не только зависеть от жизни, но и определять ее. Эта способность высшего порядка принадлежит личности как субъекту жизни и является качеством, которое вырабатывается в процессе жизни, способом жизни [Абульханова, 1973; 1977]. Эта жизненная способность осуществляется высшими механизмами – сознанием, активностью и способностью к организации времени жизни. В контексте данного подхода открывается возможность связать сознание не только с формами отражения и общественным бытием, но и с жизненным путем личности, с ее активным отношением к жизни. Сознание, таким образом, может быть понято как релевантное всей жизни функциональное образование, регулирующее не только отдельные движения и действия, но всю стратегию жизни человека. [Абульханова-Славская, 1989; 1991; 1994].