Российский колокол №3-4 2019
Шрифт:
– Не грусти, хозяин! Я не страдала. Через два дня я ушла, не почувствовав никакой боли. Добрый заводчик, кажется, решил, что я умерла от тоски по тебе. Теперь я работаю собачьим ангелом. Честно говоря, меня никто не может видеть. Только в особых случаях мне разрешают стать видимой.
Борис почувствовал слабость в ногах и сел на плоский камень, лежащий у тропинки. Алмека подошла поближе и села у его ног.
– За примерное поведение и хорошие производственные показатели меня отправили в командировку на море. И надо же такому случиться – я оказалась как раз там, где ты сейчас живёшь. – Собака обвела быстрым
– И чем же ты здесь занимаешься? – с трудом выговорил Борис.
– Думаешь, ангелы только у людей есть? – спросила Алмека, вскинув забавные маленькие бровки. – Нет, и у животных тоже! Я помогаю отправляться наверх многим домашним питомцам, а также коровам и овцам. Конечно, в первую очередь своим собратьям-собакам. Их здесь очень много, и люди их так любят!
– Это точно, – машинально подтвердил Борис.
– Ну, ещё приходится помогать кошкам, будь они неладны, – поморщилась Алмека. – Они тут ходят сами по себе, наглые такие! Работы много, а местные собачьи ангелы работают не слишком ответственно. Они всё делают медленно, ужасно медленно!
Борису показалось, что после этих слов Алмека усмехнулась абсолютно по-человечьи.
– Выходит, я обязан тебе своей жизнью, – тихо проговорил Борис.
В его голосе звучало скорее утверждение, чем вопрос.
– Ерунда. Своей жизнью мы, все живые, обязаны только Ему. – Алмека снова задрала нос вверх. – Тебя оставили на Земле – значит, на тебя ещё были планы. Ты не исполнил какого-то предназначения, хозяин.
– Какого? Ты знаешь? – быстро спросил Борис. – В последние годы меня не оставляло ощущение, что я живу не своей жизнью… всё делаю неправильно, не по своей воле…
Алмека покачала головой, отчего её висячие уши всколыхнулись, и Борису очень захотелось погладить собаку. Но он не осмелился протянуть руку. А глаза лабрадора стали философски-задумчивыми.
– Нет, я не знаю, хозяин! Понимаешь, все земные случайности – это звенья цепочки небесной закономерности. Она ведёт всех нас к некоей важной цели. У каждой живой твари своя, особенная цель. Внезапные совпадения, неожиданные встречи или случайные открытия – всё это часть высшего замысла. Нам он непонятен, и не нужно даже пытаться его разгадать. Мы не знаем, в чём цель и миссия нашего путешествия по жизни. Можно лишь стараться жить, причиняя миру вокруг как можно меньше зла. То есть жить по любви. Конечно, сложно делать добрые дела постоянно, но ведь мы можем хотя бы не совершать неприглядных поступков. Одно это уже будет замечено и оценено Им!
– Тебе виднее, – серьёзно произнёс Борис, – но я же вроде бы ничего плохого не совершал. Помогал людям. По работе, конечно, но ведь я старался! Столько невинных спас от тюрьмы! И знаешь, Алмека, я никогда не брался защищать серийных убийц и сексуальных маньяков… ни за какие деньги…
Взгляд Бориса, рассеянно устремлённый на море, вдруг выхватил белое пятно на фоне бирюзовых волн. Большой альбатрос стремительно мчался к берегу, склонившись набок, словно самолёт в боевом развороте.
Алмека обернулась к птице, быстро кивнула, а потом опять обратилась к Борису:
– Ну вот, пришло сообщение от начальства. Надо срочно перемещаться в Триест. Там мои итальянские друзья не успевают справляться с работой! Счастливо, хозяин, может, ещё и увидимся! Да, и шнурок-то
Алмека вскочила и помчалась вниз по тропинке к морю. А белый альбатрос уже парил далеко над волнами. Ещё несколько секунд Борис видел их, а потом собака и птица словно растворились в золотом сиянии наступающего дня. Солнце рассыпало по волнам миллионы пляшущих искр. Борис зачарованно смотрел на игру света и размышлял: что означало видение в образе ангела-лабрадора?
Даже всезнающее море не подсказало ему ответа. Борис нагнулся, завязал шнурок и неспешной трусцой побежал к дому.
Путешествие мужских туфель
На витрине небольшого магазинчика итальянской обуви давно красовалась пара модных мужских туфель. Сшитые из добротной чёрной кожи, элегантные, сверкающие, они притягивали взгляды прохожих. Каждый проходящий с восхищением разглядывал роскошные туфли, стоящие на подставке под скрещенным светом двух больших фонарей. Но, увы, никто почему-то не покупал эту пару! Люди выбирали скромные коричневые ботинки, аккуратные оксфорды, лёгкие кроссовки, а роскошных красавцев с витрины обходили стороной.
Чёрные туфли с завистью наблюдали, как их удачливых собратьев кладут в картонные коробки и уносят из магазина. Некоторых прямо здесь, в магазине, надевали на ноги, бросая прежнюю изношенную обувь в урну. Чёрным туфлям казалось, что купленные счастливчики отправлялись в неведомый прекрасный мир. Правда, из витрины был виден только кусок тротуара да витрина винной лавки напротив, но всё равно жизнь за пределами магазина казалась чудесной.
На узенькой улице постоянно мелькали люди в разнообразной обуви. Вот белые кроссовки лихо крутят педали велосипеда. Резво проносятся на скейтборде яркие мокасины. Степенно шагают старомодные башмаки с пряжками… У каждой пары обуви была своя история. Сначала туфли из витрины пытались угадывать, в каких домах обитают все эти ботинки, кеды, изящные дамские лодочки, по каким дорогам им приходится ходить, какую службу выполнять.
– Те тяжёлые ботинки наверняка каждый день бывают на стройке! – говорила правая туфля, более остроумная и красноречивая. – Видишь, их носы перемазаны цементом!
– А вот эти кеды недавно побывали в переделке, – подхватывала левая, – все залиты чем-то тёмным… Вином, а может, кровью?
Туфли строили версии, сочиняли романтические и детективные истории о жизни другой обуви. Отличным подспорьем был телевизор, который с утра до вечера смотрели продавцы магазина. Оттуда туфли черпали вдохновение для своих сюжетов. Но постепенно им надоело фантазировать. От безделья они стали злиться и переругиваться между собой.
– Как мне надоела эта бессмысленная магазинная жизнь! – сердито восклицала правая туфля. – Изо дня в день одно и то же! А эти счастливчики ходят целыми днями по интересным местам, путешествуют, пользу людям приносят…
– Ты прав, братец, – вздыхала левая туфля. – Что мы тут делаем? Наблюдаем куски чужих жизней и сочиняем невесть что… Никаких свежих впечатлений!
– Приятно, конечно, что нас поставили в особое положение, – степенно заметила правая, – вознесли выше этой обувной толпы, если можно так выразиться. Мы на виду, в почёте… Однако рутина приедается! Без движения и отупеть недолго!