Рой: Битва бессмертных
Шрифт:
— Слушайте, — подался вперед майор с бокалом пива в руке, — меня вот тут осенило. Помнишь, Леха, я рассказывал о сбесившихся любителях чертовщинки? Ну, о тех, что намедни оборвали телефонные провода в нашем Управлении… Так, может, это как раз и есть симптомы болезни?
Какое-то время все молча смотрели на него, затем Меркурьев оживился:
— Точняк. Тебе бы, Николай, забить на свое МЧС и прямиком в науку — на передний край исследований…
— Ага, или в сыщики податься, — сыронизировал майор.
— Нет,
— Чего-чего? — переспросил Николай.
— Луддитами называли в Англии времен промышленной революции погромщиков, — пояснила Света, — только они громили не людей, а технику. Ломали, сжигали…
— Да, — подхватил Алексей, — как тот урод на автостоянке! Все, пошло-поехало!.. Если еще кто-то подхватил — ждите новых чудес.
На какое-то время воцарилось молчание. Все припали к пиву, осмысливая услышанное… Хозяин подал голос первым:
— Да, друзья мои, такая вот картина… А самое паршивое — что они, эти самые нановиты, похоже, и устроили взрыв!
— Постой, — сообразил Игорь, — ты хочешь сказать, что они могут поражать людей, их мозг, и… перепрограммировать сознание? То есть часть моих коллег из подземной лаборатории свихнулась… в смысле заразилась нановитами и перепрограммировалась ими?
Алексей задумчиво покивал головой.
— Боюсь, что да… — пробормотал он так, словно хотел сказать что-то большее, но вдруг передумал.
А на самом деле так оно и было. Меркурьев хотел было поведать про того полудурка, что прицепился к нему на улице: вспомнил его пустые, бессмысленные глаза, каких не бывает даже у последних алкашей… Тут же вспомнил и свое видение — гигантский призрак над горизонтом.
«Ч-черт… — промелькнуло в голове, — неужто и я тоже…» — но здравый смысл мигом подсунул спасительный аргумент: да ведь если это так, то давно бы ты, Алексей Меркурьев, громил машины, бил стекла! А может, и валялся бы уже с ментовской пулей в черепе.
Игорь уловил заминку:
— Ты что, Леха? Сказать что-то хотел?..
— Да-а… — протянул Алексей. — Я вот что подумал: эти… те, кто звонил, кому мерещилось, они, возможно, в разной степени заразились — кто-то больше, кто-то меньше… и не так уж страшен черт, а?
Рябинин пожал плечами.
Внезапно заиграла мелодия сотового у Николая. Он ответил, перебросился с кем-то короткими фразами. Дал отбой и повернулся к друзьям.
— Ну вот! — воскликнул он. — Шеф требует к себе. Я поехал. Буду держать вас в курсе, если появятся какие новости.
Он встал, пошел к выходу и уже в дверях задержался:
— Я вот что подумал — не лучше ли пока держаться вместе? К черту работу и все остальное… В общем, ждите меня, я там не собираюсь торчать долго. Скорее всего наши придурки ничего толком не знают
Он кивнул и вышел.
И тут же выяснилось, что под разговоры опустошили весь баллон, а душа уже успела развернуться и требовала добавки. По выражению лица Игоря многоопытный Меркурьев понял, что и у него такое же настроение. Света же как будто раскисла.
— Ладно, — сказал Алексей, — слетаю-ка я пулей в ларек. Не повредит… Светик, ты как?
— Я в порядке.
В порядке так в порядке. Алексей не стал лезть в девичью душу, собрался и пошел, предупредив, что через две минуты будет.
Так оно, собственно, и вышло, но с одной поправкой…
Подойдя к ларьку, Меркурьев уже было полез за деньгами, думая, что на всякий случай надо бы взять баллона два… и тут его окликнули:
— Леха!
Алексей резко обернулся: ба, Зверев! Сосед-омоновец с телосложением трехкамерного холодильника — да в камуфляже, берцах, да еще на страх врагам автомат АКСУ через плечо.
— Здорово. — Михаил протянул Меркурьеву ладонь-лопату, затем сунулся к окошку ларька: — Кто тут?.. А, Сергеевна, здорово! Дай-ка мне баллон на два с полтиной да запиши, потом рассчитаюсь. Ага… Леха, слушай, у меня к тебе дело. Ты что, тоже за пивасом? Ништяк! Бери да пойдем.
Алексей мысленно хмыкнул, но виду не подал, взял пиво. А когда пошли, спросил с умыслом:
— Вас что, тоже на этот взрыв подняли? Ну, в институте?
— А, знаешь уже?
— Ну так!.. — Меркурьев сделал мудро-многозначительный вид.
— Так-так… Нет, товарищ журналист, всего ты, видно, не знаешь.
У Алексея екнуло сердце.
— Гос-споди… А что еще?
— Пошли. — Михаил открыл дверь подъезда и, уже войдя, огляделся. Никого не было, но он все же понизил голос: — Хреновые дела, Меркурьев Алексей. Даже совсем хреновые. Бунт на зоне. На ментовской, в Шишкино, знаешь?
— Да ты что?! — ахнул Алексей.
— Да. Слушай! Тут дела такие: я как раз в наряде был, когда шарахнуло. Ну, мы в боевую готовность, конечно, мало ли что… Тут команда: так, мол, и так, в институте взрыв, там МЧС, пожарные, а вам режим «плюс пять».
— Это…
— Это значит: в случае тревоги через пять минут — на выезд.
— Ага, ага…
Подъехал лифт.
— Тебе какой? — спросил Зверев.
— Восьмой.
— А, точно! С Колькой вместе. — Он ткнул кнопку восьмого этажа.
Алексей не успел удивиться, как Михаил продолжил:
— Ну, ладно. Плюс пять так плюс пять. Сидим, ждем. Вдруг команда: в ружье! Срочный выезд. Ну, мы в пять минут — в автобусы и вперед. Ну, сперва так и подумали, что в институт, в оцепление, там… А потом смотрим: вроде не туда едем. Куда?.. Тут видим: в Шишкино! Мать вашу, что такое? А там… Сказать тебе — не поверишь. Ни в жизнь! Это не бой. Это побоище. Пекло!