Рой. Временное перемирие
Шрифт:
Ирка прислушалась. Смеха Виты больше не слышно. И что бы это значило? Взяв в руки тазик с грязной водой, в которой она мыла посуду, вышла во двор. Тишина. И дочери не видать. Уже привычно ощущая поднимающуюся волну паники, наконец, заметила озадаченно вжикающего сервоприводами суслика, снующего по двору. От души отлегло. Мурка, видать, по своим делам укатила. А с сусликом у Виты любимая игра: прятки. Качественно спряталась, если, даже, робот – разведчик найти не может.
– Не нашёл! Не нашёл! – зазвенело в глубине двора, и из-за провалившегося погреба выскочило чумазое создание в грязно-зелёном комбинезончике с блекло-розовыми ленточками в растрёпанных волосах и ярко-синими глазами на хитрой мордашке.
Суслик огорчённо покачнулся на единственной
Ирка сама не раз ловила себя на мысли, что говорит сама с собой. Явный признак недостатка общения. Поблизости людей нет, а, значит, и общаться не с кем. По общине она не скучала. В памяти остались все эти оскаленные морды, требующие убираться вон, и костлявый палец пастора, указывающий на дверь. С момента изгнания она даже не молилась ни разу. И ни разу не вспомнила о кибербоге. Да и есть ли он? Что-то в этом в последнее время Ирка уж очень сомневалась.
Вышли из дома на рассвете. Я закрыл дверь на навесной замок и положил ключ за притолоку. Действие, скорее, символическое, потому, что так все делают. Тайны в этом нет никакой. Но за воровство у нас пожизненное изгнание, поэтому случаев кражи пока как-то не было. Мы прошли по спящему району и углубились во дворы многоэтажек. Пока идём по своей территории, можно не опасаться ничего, поэтому шли спокойно, не прячась и не прижимаясь к стенам. Так бы всегда. Но скоро лафа закончится. Пойдут ничейные земли, а дальше уже территория Роя. Ну, нам туда особо не надо. Будем надеяться, что на ничейной земле всё сделать успеем.
В подвале девятиэтажки оборудовали наблюдательный пункт. Там, через широкий проспект, начинались владения Роя. И, кстати, чувствовалась нездоровая движуха. Мурки летали между кустов, как ошпаренные, пару раз проехала тирэкс, и могучая триера проследовала куда-то, задумчиво вращая башней. Где-то далеко раздались пулемётные очереди, потом бухнули разрывы снарядов, и опять всё затихло.
– Видал? – кивнул куда-то швед.
– Что?
– Вон, в тех кустах. Видишь?
Я присмотрелся и увидел стандартную четвёрку подчинённых, старательно прикидывающихся столбиками. Это, что, против нас такие меры приняты? С чего бы это? Мы, со своей стороны, договор не нарушали. Нам и своей территории с избытком. А за мародёров из общин, желающих жить по своим правилам, мы не отвечаем. Это, кстати, тоже в протоколе прописано. Мародёры даже по виду от наших отличаются. Грязные, оборванные, вонючие и заросшие, они никак не тянут на чистеньких и аккуратных сопротивленцев. У нас внешнему виду и гигиене огромное внимание уделяется. Оно и понятно. Нам ещё тут инфекций или эпидемий не хватало. Да и эстетику никто не отменял.
Пора бы уже и за работу браться. Вон, как раз, на дереве голубь присел. Привычно взяв под контроль птичку, я взмахнул крыльями и полетел вглубь территории Роя. А Геккон, похоже, не зря всполошился. То, что я увидел сверху, мне категорически не понравилось. Сил к границе стянуто немеряно. Первая линия: подчинённые и мурки в засаде, потом ГР-2 и ГР-8. Третья линия, это триеры, мамонты и тирэксы. И посреди всего этого великолепия, то там, то здесь, отдыхали колонии нано. С первого взгляда, обычное оборонительное построение. Это, если не учитывать, что с Роем последний год мы не были в состоянии войны, и не знать, что в таком построении Рой, не только защищает свои границы, но ещё и атакует.
Первыми обычно в бой идут подчинённые при поддержке юрких и быстрых мурок, потом по вскрытым огневым точкам включаются двойки и восьмёрки, а довершают разгром тяжёлые боевые роботы. Это, что, вторжение планируется? Что-то не хочется мне опять под землю лезть. Только, ведь, нормальными людьми себя почувствовали. Над головой прошла большая тень, на мгновение, закрыв собой солнце. Я глянул наверх и чуть не забыл, как надо махать крыльями. В небе заходила на вираж двойка охотников. Немаленький такой дрон с размахом крыльев в два метра и крупнокалиберным курсовым пулемётом, в городе гость редкий. Он, больше, за городом. Вольной охотой на деревенских промышляет. Я его в городе только раз видел. В прошлом году, когда мы сервер уничтожали. Так, что же такое происходит, что Рой даже охотников вызвал, которым в городе неуютно?
От размышлений отвлекли дымы где-то во дворах. Я поспешил туда и уселся на перила балкона. Костры. А вокруг них – наёмники. Ого, сколько человек Рой за год успел завербовать! Мы, ведь, в прошлом году, почти всех уничтожили. А тут, роты три точно наберётся. В этом дворе, да и в соседних тоже. Сидят, о чём-то переговариваются между собой. И как нам хоть одного умыкнуть? Они, видать, не собираются на ничейную землю выходить. А через такую силищу на границе нам тоже ход заказан. Не пройти. Я вернулся к границе и полетел вдоль неё. Ну, точно. Ни одного слабого места, ни одной лазейки. Неужели придётся назад ни с чем возвращаться?
– У меня ни одной стоящей мысли, – заявил я напарнику после того, как рассказал об увиденном.
– Да уж, – покачал головой Олаф. – Факт тревожный. Если они всей своей мощью навалятся на нас, нам район не удержать. Ты схему зарисуй в блокноте, а я пока подумаю.
– Подумай, – согласился я и, раскрыв блокнот, стал набрасывать на листке кроки, разбавляя их условными обозначениями.
Язык нужен, хоть плачь. Судя по расположению сил Роя, до наёмников мы не дотянемся, это точно. А, вот курьера как-то можно было перехватить. За то время, что мы здесь сидим, раза три этот шустрый робот пробегал. Только вот как? В более комфортных условиях его спеленать почти невозможно. А на глазах у мурок – и подавно. В решето превратят раньше, чем мы к курьеру приблизимся.
– Есть идея, – наконец подал голос швед. – Пойдём туда.
В этом месте граница изгибалась под острым углом, этаким языком вдаваясь на территорию Роя. Место действительно удачное, и хорошо, что Олаф вовремя вспомнил об этом участке. Будем надеяться, что какой-нибудь курьер захочет срезать и, вместо того, чтобы огибать по линии границы, пойдёт напрямик. Уж мы тут его постараемся принять. Мы засели в подвале полуразрушенной пятиэтажки и принялись ждать. Сидели уже полдня, но движение на этом участке не было никакого. Я всё чаще с сомнением поглядывал на Олафа, невозмутимо полирующего свой клинок. За всё время он прерывался от ухода за клинком только два раза. И только для того, чтобы съесть луковицу. Любитель, понимаете ли, вот так, как яблоко, с солью. Макнёт и грызёт. Только хруст стоит.
– Тебе не кажется, что мы зря здесь сидим? – наконец, не выдержал я.
– Нет. Просто нужно немного терпения.
– А как, кстати, ты его собрался ловить?
– Есть мысли. Увидишь. Тихо!
– Что?
– Тихо, говорю!
Я притих и только сейчас услышал тонкий зудящий звук. Такой издают курьеры или суслики. Одно – желательно, второе – наоборот. Я затаился у окна, а Олаф бросился к выходу из подвала, на ходу вытаскивая из ранца что-то блестящее. Мимо окна проезжал курьер. Я побежал вслед за напарником и как раз застал тот момент, когда швед бросал под колёса робота моток тонкой сталистой проволоки. Проволока тут же намоталась на ступицы колёс, курьер задёргался и встал, как вкопанный. Ну, скандинав! Ну, викинг. То-то он задумчивый перед выходом ходил! Это же надо, вспомнить о том, как первый курьер запутался в кустарнике, и придумать, как искусственно смоделировать подобную ситуацию!