Шрифт:
Часть I
В потемках
Из сообщений мировых информационных агентств, январь 2012:
«РУССКИЕ ВЕДУТ!
Российским ученым удалось совершить грандиозный прорыв в области нанотехнологий.
Как сообщил в интервью профессор Григорий Мерецкой, успешно завершены опытно-конструкторские работы по созданию наноскопических автономных устройств.
По
Глава 1
– Алексей Владимирович!
Пауза. Секунда, две, три…
– Алексей Владимирович!
Меркурьев поморщился. Мысль сбилась. Не дают работать, заразы… Он попытался настроиться, но мысль уже упорхнула. Тьфу ты, гадство!
– Ну, что там еще? – Он высунулся из-за монитора.
Репортерша Вика потрясла телефонный трубкой, микрофон которой она предусмотрительно зажала ладонью.
– Вас, – скосила она глаза на трубку.
– Кто?
– Ну, а я знаю?! – удивилась Вика. – Женский голос, старческий.
– Нет меня. – Меркурьев вновь скрылся за компьютером.
– Как это нет?! – Девушка взметнула брови. – Я же сказала – сейчас позову!..
Удачная фраза сама сложилась в голове Алексея. Он довольно хмыкнул и еще быстрее застучал по клавишам.
– Как «нет»?.. – проговорил он. – Да так вот и нет. Ушел я. Уехал. Улетел! А может, даже умер.
– Ну-у, Алексей Владимирович… – протянула Вика. – Я что, так и буду стоять?..
– Стоять всегда, стоять везде, – продекламировал Алексей, – до дней последних донца! – И звучно щелкнул клавишей восклицательного знака. – Уже иду. – Он встал.
Алексей Меркурьев был колумнистом и научным обозревателем еженедельника «5555», объявлявшего себя «газетой для городских интеллектуалов»; впрочем, пятерки не столько намекали на уровень элитарности, сколько со скромной гордостью напоминали о географическом положении города: на 55-м градусе северной широты и 55-м – восточной долготы.
Меркурьев обладал особым талантом – ухватить самую суть научной проблемы, а затем изложить ее точно и ярко. Там, где ученый-специалист затянул бы невыносимо нудную муть, Алексей мог так сверкнуть словом, что читателю все становилось ясно и статья легко читалась от начала до конца.
За это Меркурьева в «пятерочках» ценили и платили приличные гонорары. Сам же он шутил – мол, ему дают деньги за его собственное удовольствие. Это правда: он представлял собой тот счастливый случай, когда работа и увлечение совпадают. Впрочем, за это приходилось расплачиваться общением с полусумасшедшими изобретателями, уфологами, астрологами и экстрасенсами… Для такой публики все пути в редакции вели к Меркурьеву. Поначалу с ними было забавно, потом они надоели хуже горькой редьки. Но ничего не попишешь – при появлении в редакции очередного гения с проектом космической электростанции сотрудники дружно указывали на корреспондентскую, где обитал Алексей.
Когда Вика
– Слушаю вас!
– Здравствуйте. Это Алексей… э-э, Меркурьев, простите, не знаю вашего отчества…
– Он самый. – Меркурьев постарался придать голосу побольше вежливости. – Можно без отчества, просто Алексей.
– Да?.. Очень приятно. Я всегда с таким интересом читаю ваши статьи…
Пришлось выслушать ряд витиеватых похвал своему журналистско-писательскому мастерству – бабулька оказалась интеллигентной, бывшей учительницей музыки. Выражалась она обстоятельно, долгими периодами – Меркурьев потихоньку начал звереть, но тут бабка вовремя прекратила предисловия и перешла к делу:
– Я, собственно, почему вам звоню. Прошлой ночью я наблюдала удивительное явление: необычный оптический эффект, возможно, обман зрения…
Вот оно – Алексей оказался провидцем. В самом деле, одинокой пожилой женщине не спалось, она читала, смотрела телевизор, потом решила выйти на балкон, благо майская ночь была теплой.
– …у меня, знаете ли, чудесный вид из окон, двенадцатый этаж. Я живу в Белой роще, где биологический институт, знаете?
Меркурьев вздрогнул от неожиданности. Он не только знал этот институт – именно о нем и писал статью, что ждала его на мониторе компьютера. Статья о разработках этого института в области генетики.
– Знаю. – Он не смог скрыть своего удивления.
– Ах да! Уж кто-кто, а вы-то…
Затем собеседница поведала, как она вышла на балкон в час ночи, как увидела звездное небо над собой и лесную темень внизу: Белая роща представляла собой парковую зону на юго-восточной окраине города, где она переходила в леса, а те километров через сто – в бескрайнюю уральскую тайгу. В этой спящей тьме влажно мерцали огоньки предместий и дальних поселков и ярким прямоугольником сиял обнесенный высоченным забором периметр институтской территории – объект был режимным, выполнял в том числе военные заказы, поэтому охранялся строго.
Так вот, старушка увидела все это, вдохнула поглубже ночной воздух и…
И потом взгляд ее отчетливо уловил, как странное марево задрожало чуть левее институтской ограды – так бывает, когда в жаркий полдень нагретая земля отдает свое тепло. В такие моменты становятся видны прежде незаметные воздушные токи: пространство живет, дрожит, призрачно переливается… Но то в жару, днем. А тут – ночь. И вообще возникло такое ощущение, словно нечто огромное вдруг заклубилось во тьме, а затем вершины деревьев заколыхались одна за другой – по верхушкам березок побежала волна, будто покатился огромный незримый клубок. Волна побежала на восток, как бы охватывая город по дуге, это бабушка тоже приметила.