Роза для навигатора

Код серо-синий, стационар Службы Спасения двенадцать и шесть, наше время

Жидкость в широкой кружке — тёмно-серого цвета, как асфальт (здесь где-то есть асфальт? Покажите!) Но по вкусу и градусам — старая добрая AfBrew «Лоботомия». После серии прыжков к Чёрной Прорве и обратно — то, что доктор прописал.

Как подошёл, не заметила. Тут многие умеют ходить бесшумно, специфика

службы. В спасатели без серьёзной боевой подготовки не идут. Разве что навигаторам дают свободно дышать, да и то, после приёма спускают восемь шкур без всякой поблажки. Два раза год сдаёшь минимум. Просядешь хотя бы одному показателю, вышвырнут на гражданку, водить грузовые рейсы из пункта А в пункт Б, по одному и тому же маршруту, годами.

— Привет! Скучаем?

Нетипичная внешность для местных: волосы прозрачные, красивыми кольцами по плечам, глаза — морозный фиолет с льдистыми искорками. Парень крепкий, сильный, — других тут не водится. Но — наглый. Таких отстреливать надо превентивно, ещё на подлёте:

— Я замужем.

Горький смех внутри себя: да всем парсек на сто вокруг известно, что у нас там за брак. Этот парень — новенький, не видела его раньше, но держу пари, растрепали ему в первый же день. Иначе сейчас не цеплялся бы. Тут знают меня слишком хорошо.

— Как страшно, — сказал он, и ладонь мне на запястье положил.

Рука горячая, ещё бы. Если у тебя внутренняя грелка выдаёт норму в сорок градусов по Цельсию, как у кошки, будешь горячим. Я вытянула пальцы из его ладони. Прости, дружок, не до тебя мне сейчас.

— Хочешь заняться со мной сексом? — спросила я напрямик.

— А можно? — не растерялся он.

— Нет, — сообщила я, прикладываясь к «асфальту».

Лучшей разрядки, чем любовная, для белковых созданий ещё не придумали. На интрижки смотрели тут сквозь пальцы, лишь бы службе не мешало. У нашего мозгоклюя, — штатного психолога-телепата — я тоже об этом спросила. Мешает моё воздержание службе? Конкретные примеры приведите, пожалуйста. С железобетонным доказательством, что тот или иной мой косяк — следствие именно целибата. Нет примеров? Ну, и отвалите. Не лезьте в душу своими грязными телепатическими кирзачами. Без них тошно.

И о такой моей особенности, в общем, тоже знали все.

За исключением новичков, вроде этого. Он мне нравился всё меньше и меньше. Бесил, если уж начистоту.

Краем глаза я отметила ухмыляющиеся рожи со второго терминала. Минуту назад их тут не было. Ставки делают, поняла я. Ну, а то, Бешеная и новичок, почему бы не развлечься.

Как же я устала, кто бы знал. Вернуться бы домой, хоть на денёк. Снова упиться великолепием осени, вдохнуть приправленный мандариновым морозцем запах Нового Года, встретить первые подснежники по весне, летом уйти походом в горы… и чтобы снова всё стало, как было.

Время обратного хода не имеет, к сожалению.

Несмотря на коум.

— Прости, — сказал новенький. — Не могу понять, кто ты по расе…

— Человек, — буркнула я.

Отвяжешься ты от меня или придётся всё-таки подправить тебе улыбку?

— Это где?

Я вызвала с ручного браса карту, ткнула пальцем.

— Хьо! — присвистнул он. — Земная Федерация!

Федералов тут уважали. Вот только я забыла предупредить, что спрашивать следовало не только «где это», но и «когда». Важный нюанс, так сказать. Сам дурак, что о нём забыл.

— В секторе «синий» новый парк открыли вчера, — сообщил он между прочим. — Мы могли бы…

— Не хочу, — отрезала я.

— Почему?

— Потому что не хочу.

— Почему?

Ой-й… не отстанет теперь.

— Не хочу и всё тут.

— Хранишь верность супруге? Между прочим, твоя Кев развлекается сейчас с…

Он не успел отдёрнуть руку. Кисть лежала на стойке, четыре пальца, два противопоставлены оставшимся двум, и вот туда, в пространство между ними, я вогнала нож со всей яростью, на какую оказалась в тот момент способна.

— Ещё что-нибудь скажи о Кев, — процедила я сквозь зубы, — и я тебе язык узлом завяжу. Вокруг шеи.

Личные поединки не запрещены, какая удача. Убивать по правилам нельзя, непоправимо калечить — тоже, иначе кто службу-то нести будет. А вот подраться или хоть язык действительно завязать — почему бы и нет. Язык на вылете вообще ни к чему, вся связь — ментальная. Если не владеешь паранормой, то втыкаешь себе в башку телепатический имплант или шунт. Шунт даже лучше, он работает как простой приёмо-передатчик, без интеграции сознания в инфосферу.

Прозрачноволосый убрал руку, сузил глаза, мгновенно полыхнувшие злостью. Ну, да, выше меня и сильнее, вон как дурными мускулами-то зарос. Но я ни на что не смогла бы рассчитывать, если бы учителя мне в своё время не попались хорошие…

— С кем это ты снова ссоришься, Маршав? — строго спросила Кев, подходя к нам.

Вспомни о ней, она и появится. Удивительная способность возникать там и тогда, где требовалось её присутствие, не программируется генетически. Это — интуиция, помноженная на опыт… и неуставное общение с нашим мозгоклюем. Осада по всем правилам, так сказать.

— Ни с кем, — буркнула я, выдёргивая нож из столешницы. Штраф уже прилетел, мой терминал осуждающе моргал фиолетовой точкой; плевать, я не самая бедная на свете Бешеная.

— Я вижу, — неодобрительно высказала Кев, провожая взглядом широкую спину моего несостоявшегося друга сердешного. — Что, не понравился? Это Дарух Кипелао, перевели недавно из «серо-алого»….

Дарух. Я покатала на языке имя. Прицепила к нему образ: узкое светлое лицо, прозрачные волосы, льдистые глаза, уверенную усмешку. Вышло ничего так. Ему идёт.

Ну, а я — Маршав.

Мар-Шав.

Маргарита Шаврова. Когда-то я училась на химфаке, подрабатывала веб-дизайном и мечтала в следующем году поехать в Башиль, базу горного туризма на Северном Кавказе…

* * *

Волосы у Кев — жидкий огонь с оранжевым просверком, густые, тяжёлые, блестящие. Она тратит на них ведро личного времени, не меньше. Моет, чешет, втирает масло и бог знает что ещё, там у неё целый чемоданчик всяких уходовых штучек. Всё затем, чтобы убрать в тугую косу: в наших условиях длинные волосы сами по себе уже нонсенс. И в то же время короткие стрижки понимания не находят.