Роза и Меч
Шрифт:
Люций медленно покачал головой и наклонился так близко к лицу Бриттани, что они почти соприкоснулись носами.
— Не может быть! — яростно прошипел он. — Вы лжете!
— Я не лгу. Но я бы все отдала, чтобы это было так. Я имею в виду, чтобы это было ложью. — Бриттани сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ну вот, она снова перешла на лепет! Такого с ней раньше не бывало! Какая злая насмешка судьбы — в присутствии мужчины, за которого она обязана выйти замуж, она несет чушь, как какая-нибудь сорока!
— Меня зовут Бритта. Бритта из рода Палладрин, — продолжала она шепотом, тревожно оглянувшись по сторонам. К ее огромному облегчению, никто не обратил внимания на ее слова. Никто, кроме Люция, который застыл с выражением ужаса на лице.
— Когда вам было шесть лет, а мне не исполнилось еще и двух, нас обручили…
— Я знаю, что сделали наши семьи, когда мне было шесть лет, — прошипел он, схватив ее за плечи. — Но вы мертвы. Точнее… она мертва. А вы такая же принцесса Бритта, как я король Артур!
— Все думают, что я погибла, но очень скоро узнают правду, если вы будете так кричать! — возразила Бриттани.
Ее сердце стучало часто-часто. Все шло не так, как было задумано. Люций из рода Марриков не спешил опускаться на колени и клясться, что будет ее защищать и женится на ней. Складывалось впечатление, что ему до смерти хочется придушить ее.
— Я жива, но, скорее всего, это ненадолго, если вы мне не поможете. Но я надеюсь, вы исполните свой долг, — поспешно продолжила она. Слова прозвучали резко, хотя Бриттани изо всех сил пыталась придать голосу просительные интонации. — Мы должны немедленно вступить в брак, а потом вы поможете мне покончить с Да…
— Подождите-ка! Ничего не говорите. Я знаю, как нам все это уладить.
Принц вскочил, схватил Бриттани за руку и потащил ее через зал прямо на глазах у вернувшейся с подносом еды Друзи.
— Подождите! Куда это вы… А-а-а! — завопила служанка, когда увидела, что Люций тянет Бриттани вверх по лестнице, игнорируя все протесты девушки, равно как и попытки освободиться.
— Что вы делаете? Я не собираюсь идти с вами наверх! Немедленно отпустите меня! Я хочу съесть свою баранину и… Нет, это неслыханно! Не говоря уже о том, что это непристойно. Мы… Мы еще не женаты… И к тому же…
«Боже мой!» — Бриттани пришла в ужас. Люций не соизволил даже замедлить шаг. «Надеюсь, он не потребует, чтобы я прямо сейчас исполнила свой супружеский долг? Мы же еще не женаты! Мы же всего лишь обручены!»
Эта история могла закончиться очень плохо, Поэтому Бриттани снова попыталась вырваться. Но как она ни сопротивлялась, как строго она ни приказывала оставить ее в покое, Люций не обращал на это ни малейшего внимания и продолжал тащить ее по лестнице.
Силы были не равны: Бриттани не смогла помешать ему втолкнуть себя в грязный коридор, который освещала одинокая свечка. Здесь витал омерзительный запах пролитого эля и гниющего дерева. Наконец они достигли комнаты в самом конце коридора.
Люций втащил ее внутрь и пинком захлопнул дверь.
Несколько свечей освещали убогую обстановку комнатушки, которая состояла из продавленной кровати, накрытой изъеденным молью шерстяным покрывалом, и простого деревянного сундука. Единственное окно было плотно закрыто ставнями. Здесь не было ни камина, ни печи. Но не столько от холода, сколько от опасного блеска в глазах разглядывающего ее Люция Бриттани бросило в дрожь.
— Снимите плащ!
— Не буду!
— Черта с два вы не будете! — процедил принц сквозь стиснутые зубы, и, прежде чем Бриттани успела охнуть, он снова схватил ее и сдернул плащ.
— Вы с ума сошли! Да как вы смеете!
— А теперь платье.
— Я не собираюсь снимать платье, и если вы хотя бы попробуете…
— Покажите мне плечо, — резко приказал он. — Или я осмотрю его сам.
«Родимое пятно в форме розы!» — догадалась Бриттани.
— Оно здесь. Родимое пятно. На моем правом плече. Все, что я вам рассказала, — правда.
— Покажите мне его. Немедленно!
Ее горящий яростью зеленовато-золотистый взгляд встретился со взглядом опасно сверкающих серых мужских глаз. В этой крошечное комнате эти взгляды скрестились в беззвучном поединке, словно мечи. Некоторое время был слышен только гул, доносящийся снизу, из зала таверны. Хотя Бриттани и продолжала с вызовом смотреть на него, в глубине души девушка знала, что он сделает то, о чем говорил: если она не подчинится, он собственноручно снимет с нее платье, чтобы увидеть пятно или убедиться в том, что его нет. Каким же человеком надо быть, какое прошлое надо иметь, чтобы стать таким недоверчивым? Таким циничным и осторожным… И таким злым.
— Хорошо. — Бриттани нарушила затянувшееся молчание, стараясь сохранить хоть каплю достоинства. — Если я докажу, что говорю правду, могу ли я рассчитывать, что вы исполните клятву и поможете мне?
— Я ни о чем не буду с вами договариваться, пока не увижу родимого пятна. Но если вы лжете, то, клянусь, я заставлю вас горько пожалеть о той минуте, когда вы вошли в эту таверну. И эту клятву я точно исполню!
Глядя ему прямо в глаза, Бриттани молча развязала шнуровку своего темно-зеленого платья настолько, чтобы можно было обнажить правое плечо. В мигающем свете свечей она наблюдала за лицом принца. Ее сердце забилось быстрее, когда он подошел, чтобы получше разглядеть маленькое пятно в форме розы. Потом Люций перевел взгляд на лицо девушки.
— Вы удовлетворены? — холодно поинтересовалась Бриттани, хотя в душе у нее проснулось странное теплое чувство. Она резко дернула ткань вверх и стала дрожащими пальцами зашнуровывать платье, по-прежнему ощущая на себе его пристальный взгляд. Внезапно он протянул руку и поймал ее ладонь. Девушка почувствовала, какие теплые у него пальцы.
— Что же, черт побери, вам от меня надо? — хрипло спросил он.
— Чтобы вы исполнили свою клятву.
— Вы имеете в виду женился на вас? — принц язвительно расхохотался. Потом его губы искривила неприятная усмешка. Тепло, которое родилось в душе у Бриттани, исчезло.
— Неужели такая очаровательная малышка отчаянно нуждается в муже? — Люций шагнул к ней, по-прежнему сжимая ее руку, и Бриттани почувствовала, что исходящий от него жар практически обжигает ей кожу. Девушка затаила дыхание и несколько мгновений молча смотрела на злое лицо своего суженого. Потом она мысленно встряхнулась и напомнила себе, что не должна позволять Люцию из рода Марриков унижать или запугивать себя. Она больше чем воспитанница королевы. Она принцесса.
— Я не «малышка», Люций. Я принцесса, и мое происхождение ничуть не менее благородно, чем ваше, о чем вам следовало бы помнить.