Роза ветров (сборник)
Шрифт:
И декан ушел, попыхивая трубочкой и наслаждаясь весенним солнышком.
Бу вернулась на отвалы, перебирать камни, но беспокойство не оставляло ее. Ночами ей снился сине-зеленый камень. Во снах он говорил, и ему отвечали другие камни в узорах. Только вот, проснувшись, Бу никак не могла припомнить слов.
Нюры вставали до солнца; Бу поговорила с несколькими согнездниками и сослуживцами, пока те кормили и чистили блитов и торопливо завтракали холодным жареным лишайником.
— Пойдемте на террасы, — сказала Бу, — пока облы не встали. Я хочу кое-что вам показать.
Друзей у Бу было много, так что на террасы за ней последовали восемь или девять нюров, а некоторые взяли с собой грудных или ползунковых блитов. "Что-то новенькое взбрело этой Бу в голову!" — болтали они, посмеиваясь.
— Теперь смотрите, — сказала Бу, когда все собрались на той части внутренних террас, что спланировал декан Фестл. — Смотрите на узоры. Смотрите на цвета камней.
— Цвета ничего не значат, — заметил один нюр.
— Цвета в узор не входят, Бу, — проговорил другой.
— А если бы входили? — парировала Бу. — Смотрите!
И нюры, привыкшие молчать и повиноваться, посмотрели.
— Надо же! — воскликнул один из них спустя пару минут. — Вот так чудеса!
— Только гляньте! — сказал Ко, лучший друг Бу. — Через весь Деканов узор проходит сине-зеленая спираль! А вон пять красных железняков вокруг желтого песчаника — точно лепестки.
— А весь этот участок бурого базальта — он пересекает… настоящий узор, да? — спросила маленькая Га.
— Он составляет новый узор. Другой, — ответила Бу. — Может, даже имманентный и несказуемый.
— Да ну тебя, Бу, — фыркнул Ко. — Ты у нас что — профессор?
Все посмеялись, но Бу слишком разнервничалась, чтобы понять, как нелепо себя ведет.
— Нет, — ответила она, — но ты глянь на тот сине-зеленый камень, последний в спирали.
— Змеевик, — поправил Ко.
— Я знаю. Но если Деканов узор что-то означает — а декан сам сказал, что эта часть значит "Я красиво укладываю камни", — может, сине-зеленый камень есть другое слово? С другим значением?
— Каким значением?
— Не знаю. Думала, ты мне скажешь. — Бу с надеждой глянула на Уна, пожилого нюра. Он охромел еще в юности, во время обвала, но так здорово наловчился ровнять мелкие узоры, что облы оставили его в живых.
Ун поглядел на сине-зеленый камень, потом на спираль из сине- зеленых камней и наконец медленно проговорил:
— Быть может, это значит: "Нюра раскладывает камни".
— Какая нюра? — поинтересовался Ко.
— Бу, — ответила малышка Га. — Это она положила тот камень.
Бу и Ун широко открыли глаза, показывая "нет".
— Узоры вообще не говорят о нюрах! — воскликнул Ко.
— Может, цветные узоры говорят, — предположила Бу, быстро-быстро моргая от возбуждения.
— "Нюра", — прочел Ко, следуя за сине-зеленой кривой всеми тремя глазами, — "нюра раскладывает камни прекрасно в неуправляемой кривизне" — надо же, как закручено! — "в неуправляемой кривизне пред…" чего-чего? А, вот, — "предвосхищая видимое".
— Видение, — поправил Ун. — Видение… последнее слово мне незнакомо.
— И вы видите это все в цветах камней? — спросила пораженная Га.
— В цветных узорах, — ответила Бу. — Они не случайны. Не бессмысленны. Все это время мы не просто укладывали камни в узоры, придуманные облами и сделанные нами, но и творили свои узоры, нюрские узоры, со своими значениями. Смотрите же, смотрите!
И привычные к молчанию и повиновению нюры замерли, глядя на узоры нижних террас Облинг-колледжа. Они видели, как из сложенных по размеру и форме камней и галек складываются квадраты, прямоугольники, треугольники, многоугольники, зигзаги и прочие фигуры величественной красоты и большой значительности. А еще они видели, как цвета камней складываются в иные узоры, менее совершенные, подчас только лишь намеченные — круги, спирали, овалы и сложные криволинейные фигуры и лабиринты великой и непредсказуемой красоты и большой значительности. Там широкая петля белых кварцитов пересекала параллельные прямые из ромбов в четверть ладони; здесь раздел ромбоидов в пол-ладони становился частью огромного полумесяца из бледного-желтого песчаника.
Оба узора существовали совместно — уничтожали они друг друга или складывались? Если постараться, можно было видеть одновременно оба.
— Неужели мы сделали это все, даже не зная, что творим? — спросила малышка Га после долгой паузы.
— Я всегда следил за цветами камней, — тихо признался Ун, глядя в землю.
— Я тоже, — проговорил Ко. — И на фактуру тоже. Это я начал вон ту загогулину в Хрустальных Углах. — Он указал на очень древний и славный участок террас, распланированный еще великим Охолотлем. — В прошлый год, после большого разлива, когда столько камней унесла вода, — помните? — я принес аметисты из пещеры Уби. Люблю лиловый! — Он вызывающе огляделся.
Бу смотрела на кружок гладких бирюзовых галек, притулившийся в углу системы переплетающихся прямоугольников.
— Мне нравится сине-зеленый, — прошептала она. — Мне нравится сине-зеленый. Ему нравится лиловый. Мы видим цвета камней. Мы создаем узоры. Наши узоры прекрасны.
— Может, стоит сказать профессорам? — предложила малышка Га. — Может, они нам дадут еще еды?
Старый Ун широко открыл все свои глаза.
— Даже слова сболтнуть не вздумай! Профессора не любят, когда узоры меняются. Ты же знаешь, они тогда страшно нервничают. Может, они разнервничаются и нас накажут.
— Мы не боимся, — прошептала Бу.
— Они не поймут, — сказал Ко. — Они не смотрят на цвета. Они не слушают нас. А если бы и слушали, сказали бы, что нюрья болтовня ничего не значит. Разве нет? А я пойду в пещеры, принесу еще аметистов и закончу свою завитушку. — Он указал на Хрустальные Углы, где работы пока не начинались. — Они даже не заметят.
Маленький блитик, сын Га и профессора Эндла, выкапывал гальки из Вышнего Треугольника; пришлось его отшлепать.
— Ох, ну он и облблит! — вздохнула Га. — Что мне только с ним делать?