Рождение и гибель цивилизаций
Шрифт:
Подобные наблюдения относятся и к другим местам традиционного обитания кочевых народов. Ознакомившись с рационом питания кочевников Аравии и Туркестана, Э. Хантингтон пришел к выводу о том, что их питание значительно богаче витаминами, а поэтому в большей степени обеспечивает людей избытком энергии. Э. Хантингтон обратил особое внимание на то, что кочевники съедают практически все, что можно съесть в животном. Таким образом они используют все витамины и минералы, которые были переработаны животными из растений. Впрочем, даже молоко и мясо животных, которыми питались кочевники, богаты витаминами. На это обстоятельство обратил внимание Арнольд Тойнби: «Образ жизни кочевника представляет собой триумф человеческого искусства. Он умудряется питаться грубыми травами, которые не может съесть сам, переработав их в молоко и мясо прирученных животных».
Жизнь кочевников была
Условия же жизни бедных слоев населения первых цивилизаций были крайне нездоровыми. Археологи обратили внимание и на убогость жилья низших слоев в городах Древнего Египта. Жилища древних шумеров были невероятно скучены. Пища, которую получал раб в Шумере, была скудной и однообразной: он получал около литра ячменного зерна в день. Скученность людей в городах, однообразный и нездоровый труд, Недоедание и ограниченность пищевого рациона среди низших слоев населения могли способствовать болезням, как это было в более поздних цивилизованных странах. Влача полуголодное существование, страдая от различных болезней, порожденных голоданием и нездоровой пищей, население цивилизованных стран давало жизнь больному потомству.
Помимо того, что жизнь в плотно заселенной местности цивилизованных стран намного увеличивала возможность стать жертвой инфекционных заболеваний, жители этих стран значительно хуже, чем обитатели периферии, умели лечить эти и другие болезни. Многие эффективные средства лечения, а также более распространенные медикаменты, о которых было известно первобытным племенам, оказались забытыми, а способы лечения древней медицины — безвозвратно утраченными. К тому же теперь даже знатоки народной медицины не смогли бы собрать различные травы, поймать различных птиц или найти необходимые минералы, так как они исчезали по мере окультуривания природной среды. В общую копилку медицинских знаний попадали лишь те сведения о лекарственных растениях, которые можно было найти повсеместно, и те способы лечения, которые отвечали усредненному представлению о человеческом организме. Зная свойства организмов своих соплеменников, которые зачастую были его родственниками со схожей генетической природой, любой член племени или шаман мог найти наиболее подходящие средства для лечения самых разнообразных болезней. После объединения различных общин даже сведения о различных лекарственных травах и способах лечения могли оказаться неподходящими, а иногда и вредными.
Несмотря на несомненный прогресс медицины в ряде стран (например, во времена Древнего царства в Египте имелись специалисты по различным заболеваниям: глазным, «утробным», Зубным; в мумиях обнаружены свидетельства протезирования зубов), в большинстве древних государств лечение стало профессией избранных и привилегией богатых. Простой народ мог рассчитывать не на квалифицированную медицинскую помощь, а на самые общие, а потому приблизительные правила борьбы с болезнями.
Как свидетельствует Ветхий завет, у иудеев в качестве универсальных средств здравоохранения на первый план выступали меры общей гигиены и дезинфекции, а также огульные запреты на потребление разнообразной пищи. Вместо знаний о том, какое растение является союзником человека и что надо сделать, чтобы оно принесло ему пользу, люди запоминали, какое животное и каким образом следует принести в жертву, чтобы излечиться от хвори и искупить свои нарушения общественных заповедей. Детальные описания в ряде книг Ветхого завета ритуалов, которые следует выполнять священнику, материалов, которые должны быть использованы для приготовления священнической одежды, и предметов культа контрастируют с убогим перечнем довольно примитивных действий, которые должен предпринять священник для лечения самых разнообразных заболеваний. Вероятно, упадок народной медицины привел к росту самых различных заболеваний. Строки Нового завета помимо прочего свидетельствуют о том, как много людей жаждали исцелений от самых различных болезней в Иудее начала I тысячелетия.
Эти обстоятельства могли играть немалую роль в утрате цивилизованным обществом той «избыточной энергии», которая, по. мнению Э. Хантингтона, так необходима для созидательной деятельности. В результате, хотя общество в целом обретало все большее могущество, многие его звенья слабели. В этом смысле черты немощи обретало не общество, как утверждали стороннику «старения цивилизаций», а сами члены этого общества.
На фоне больных и ослабленных сынов цивилизации кочевники казались переполненными жизненной энергией. Именно такими их изображали китайские драматурги в своих пьесах. Обычно кочевники появлялись на сцене, делая скачки и исполняя буйные пляски. Правда, подобными сценическими приемами драматурги и режиссеры стремились показать не столько энергию кочевников, сколько «дикость» их манер.
Цивилизованные народы считали, что окружавшие их «варвары» или «дикари» были ближе по своему уровню развития к животным, чем к людям, и порой их называли «говорящими животными». По сравнению с обитателями «мировых столиц», «периферийные» народы были невежественны, их представления о мире были менее совершены, а их уровень хозяйственного и технического развития был низким. Гордясь своими знаниями и изящными манерами, жители цивилизованных стран не замечали того, что высокий уровень их культуры обеспечивается мощной общественной структурой, без которой «культурные» люди становятся беспомощными в силу своей индивидуальной бес культурности. Они не понимали, что их культура имеет немало уязвимых мест, фактически уходит от ответов на многие важные вопросы окружающего мира, а предлагаемые ей версии сомнительны или откровенно лживы.
Вытянув из запутанного клубка древних знаний нити сведений по отдельным специализированным предметам, люди смогли приумножить их и поднять профессиональный уровень общественных занятий. Однако обладатели этих специальных знаний и профессий утратили былой универсализм древних охотников и собирателей. Получив возможность купить хорошо сделанную лодку, человек разучился строить пирогу из коры дерева. Имея возможность купить дом, он забывал, как собрать вигвам, юрту иди чум. Бели древний охотник прекрасно сам определял наступление сезона охоты по самым разнообразным приметам, то земледелец Древнего Египта полагался на указания жрецов, определявших время наступления половодья Нила по положению Сириуса, а китайский пахарь послушно выполнял указания государственных чиновников, приказывавших ему, когда начинать работу, когда одевать шляпы во избежание солнечного удара, когда и как надо проветривать свои хижины во время летней жары.
Отрыв от полезных знаний об окружающей природе, от навыков труда, которые стали достоянием специалистов, сопровождался и атрофией способности к мобилизации физических и умственных резервов отдельного человека. Вывод Соломона Гандца о благоприятных последствиях цивилизации для людей можно вывернуть наизнанку: хотя цивилизованная жизнь позволяла людям беречь ноги, руки, голову, эти и другие органы тела ослабевали из-за отсутствия постоянной нагрузки. Если человек больше полагался на домашний скот для переездов с места на место, если он все больше использовал механизмы в ходе манипуляции с тяжестями, то его ноги и руки слабели. Если человек все в большей степени полагался на записанные «знания, символы, формулы и таблицы», ему все меньше приходилось заставлять работать свой мозг, а этот важнейший орган человеческого тела ослабевал от бездействия. Рост могущества общественной организации цивилизованных государств зачастую приводил к физическому ослаблению населения этих стран, а рост интеллектуальной мощи цивилизованного общества нередко сопровождался ослаблением умственного потенциала на уровне отдельных членов общества.
Будучи специалистами в том или ином занятии, прекрасно ориентируясь в своей области знаний, имея немалый трудовой и житейский опыт в пределах своего круга, дети цивилизаций терялись, когда попадали в иную профессиональную или житейскую ситуацию. Им было трудно соединить свой опыт и свои знания с опытом и знаниями в других, часто смежных областях труда и человеческой жизни. Пределы «своего» круга не позволяли отдельному человеку обладать необходимым для самостоятельного выживания минимумом знаний и трудовых навыков, которым обладал всякий кочевник. Жители цивилизованных стран постепенно превращались в ходячие воинские уставы и служебные предписания, становились механическими исполнителями общественных ритуалов. Они не замечали, что являются пленниками устаревших представлений о мире, а их способность к острой наблюдательности, нешаблонным решениям и нестандартным поведенческим реакциям давно атрофировалась.