Рождение казака
Шрифт:
– А в остальном всё как заказывали, – хмыкнул Глеб и, метая гневным взглядом пушечные ядра в одноклассника, приглушённо пробормотал:
– Один подросток-переросток с ангелом в бронежилете, а второй благодаря одному бесценному комментарию, его денщик! И почему я не удивлён, что по милости Степанцева мы опять куда-то вляпались? Хороший понедельничек выдался, прямо-таки замечательный!
И тут, словно из неоткуда появился пожилой мужчина, в расшитом узорчатом сюртуке*, чёрных кюлотах**, белых шёлковых чулках и пышном воротником жабо***.
–
Икнув, сын психолога растеряно пролепетал:
– Гляди-ка, тут и другие люди под глюками путешествуют.
– Скорее за ним! – подтолкнул Пашу Глеб, скинул бурку и, схватив её в охапку, пустился резвым кабанчиком вслед за неизвестным.
Паша снял кубанку, бережно пересадил в неё мать, тоже сбросил бурку и, перекинув её через плечо, с замирающим сердцем помчался за Бойченко, на удивление казавшимся абсолютно спокойным и рассудительным. Единожды оглянувшись, Степанцев ощутил мощь архитектурного величия. Лазоревая лента фасада дворца с множеством колон, античных статуй и золочёным орнаментом выглядела по-праздничному торжественно.
Преодолев внушительное расстояние через великолепно обустроенную парковую зону с двумя живописными прудами, они оказались вдали от дворца, в каком-то длинном двухэтажном белом здании, которое судя по характерным звукам и возбуждающим аппетит ароматам, являлось императорской кухней, хоть внешне и выглядело как купеческий особняк. Вереницей узких коридоров, где в кладовых виднелась диковинная утварь и различные конструкции, о применении которых приходилось только догадываться, они промчались по первому этажу, попутно примечая, что почти в каждом помещении встречались гранитные ледники, и было множество больших и малых традиционных русских печей. Им на глаза попался даже аквариум с живой рыбой, заставив подле себя на секунду притормозить от неожиданности встречи с обитателями воды.
И вот ребята зашли в небольшое округлое полупустое помещение без окон с массивной дверью. Здесь отчётливо были слышны крики поваров и топот резвых ног помощников, царившие бесконечным эхом во всём этом кулинарском муравейнике. Залетающие сюда соблазнительные запахи, с преобладающим выраженным ароматом жаркого и душистых хлебов, заставили заныть желудки разгорячённых парней.
– Тут обождите, – указал мужчина на кучу лавок в углу, осветив их принесённым из соседнего помещения дюжим кованым канделябром с пятёркой толстых зажжённых свечей, и поставил его в центре длинного стола в центре комнаты.
Блики пламени от колебаний в воздухе загадочными тенями заиграли по красивой белой плитке с синей росписью, покрывавшей все стены до самого потолка. Парни застыли как вкопанные, упёршись после утомительной гонки в тупик, а пожилой человек нежданно-негаданно по-молодецки юркнул за дверь и запер её на засов.
– Приплыли! Мы что пленники? – в смятении спросил запыхавшийся Паша, притопнув по плиточному полу терракотового цвета.
– Обычная осторожность, – поспешила успокоить мать, выглядывая из кубанки, которую сын перед вспышкой гнева, осторожно положил на стол.
Пододвинув лавку к столу и расстелив на ней бурку, Паша, усевшись по-ковбойски, тоскливо протянул:
– А-а-а, если только речь об обычной осторожности тогда, конечно, подождём.
Бойченко повторил манёвр друга, так же переместив пару лавок, на одну из которых сел сам во главе стола, а на вторую, напротив Паши, положил свою бурку. И подмигнув однокласснику, настроение которого стало заметно подкисать, прорычал:
– Спрррравимся! Помнишь, как наставники говорят? Казак, он везде дорогу проложит, даже игольным ушком как лазейкой воспользуется.
– И вправду, чего это я? Это же приключение! Будем наслаждаться пока наши тела доктора, спасатели МЧС или кто-то там ещё, не откачают, – парень ударил рукой по лавке, и опять недовольно скривился:
– Что-то больнова-то как-то для воображаемой реальности получается.
Глебу нечего было ответить. Он подпёр голову обеими руками и отрешённо уставился в пустоту.
И тут мама неожиданно заявила:
– В трудах великих психоаналитиков, таких как Карл Юнг, встречается намёки на параллельные сказочные миры и всё такое. Так что кто знает, где мы…
– Э-э-э это всё, на самом деле, из другого вылазит…, – спохватился Паша, и кратко рассказал о своём сне и появившемся артефакте.
Покрывшись красно-белыми пятнами, с подступившими слезами, дипломированный психолог судорожно вздохнула и, схватившись за щёки, начала их интенсивно растирать, безжизненным голосом монотонно рассыпая, заученные терапевтические фразы:
– Надо сделать носом глубокий вдох и выдохнуть через рот. И так несколько раз подряд. Мы уже в этой ситуации. Это наша данность. Отчаянье обходит стороной, мы полны сил. Мы берём силы из счастливых моментов нашей жизни. Не важно, что оступился, важно то, что готов подняться и идти дальше. Жизнь полна приятных сюрпризов. Какая разница как попали впросак, важно, что мы, безусловно, выберемся из данного положения. Прежних поражений победителя не осуждают, его ценят по способу выхода из экстренной ситуации…
Елена Юрьевна со всеми своими установками психолога звучала более чем неубедительно, однако именно это обстоятельство заставило её сына приободриться, ему безумно захотелось уберечь от любых невзгод эту крошеную, вещающую мультяшным тонким голоском женщину. В юношеской голове сплыл образ светлого воина, созданный сызмала отцом, который часто повторял, что маму надо защищать.
– Мам, я же рядом, всё будет хорошо, – клятвенно пообещал подросток, и та, поджав дрожащие губы, с взглядом полным восхищения, изобразила подобие улыбки.