Рождение мечника
Шрифт:
Почти не слыша себя, начинаю давать указания на цели. Прыжок, росчерк клинка, и вот ещё одна цель взрывается осколками. Ещё один прыжок, на этот раз чуть вбок. Здесь много брони, много людей, много оружейных систем. Стая начинает накачку огнём, на месте защитных систем врага вспухают ожерелья взрывов, становится светло от всполохов разноцветья лазерных импульсов. Приходит чувство, что пришла моя очередь, защита просела достаточно, чтобы нанести решающий удар. В прыжке, сжав в двух руках подрагивающий от запредельной концентрации полей фламбер, спускаю дикую энергию с поводка своего тела. Разряд толщиной в руку срывается с плещущего молниями клинка и устремляется вперёд, «утягивая» за собой всё новые и новые каскады энергетических
Следующие точки оказываются сметены за какие-то секунды. Противник полностью деморализован, фигурки людей в мощной броне разбегаются врассыпную, они, в отличие от их скорлупы, больше не ощущают в себе мощи, достаточной для самоотверженной атаки. Дальше девочки работают сами, моего участия уже не нужно, но всё это воспринимается где-то на задворках сознания, главное — путь к любимой открыт.
Дорога по уровням пиратской базы почти не воспринимается. Вот лифт пытаются остановить, но влитая в систему подачи энергии сила заставляет его продолжить путь со скоростью пули. На нужном этаже он останавливается, разбрызгав вокруг куски металла в процессе экстремального торможения, размазавшись по добрым трём этажам. Я прыгаю на нужный мне уровень, и начинается новая веха в пути. Вокруг снуют люди, рушатся перекрытия, непрерывно мельтешат молнии разрядов. Люди падают в судорогах, когда разряды находят себе вожделенную жертву, бьются на полу, с замершими в беззвучном крике ртами. Вот кто-то попытался закрыть переборку, но пузырь из энергетической плёнки намертво заклинивает движение мощной плиты. Люди пытаются что-то сделать, паникуют; один из них в панике тычет в пузырь импульсным карабином — и вспыхивает, словно спичка, а раскалившийся карабин взрывается, размётывая остатки человеческой плоти пополам с расплавленным металлом.
На нужном мне этаже, в нужном мне блоке, оказываются лишь следы множественных взрывов, ни одного нашего десантника здесь нет — ни живого, ни мёртвого, — хотя трупов в сервоброне предостаточно. Один из них щеголяет следами когтей — на сердце становится тепло: значит, здесь поработала моя Ри. Шансы на её спасение всё возрастают. В коридоре опять следы взрывов и трупы, трупы, трупы… Чёткая и понятная дорога из трупов, ведущая, как я мог воссоздать по тактической карте из коммуникатора стаи, аккурат к капитанам. На моём пути возникают остатки не до конца размётанной баррикады. Оттуда щетинятся стволами враги, но тут же забывают про это гиблое дело, потому что новый разряд, пущенный даже не с двух рук, размётывает остатки баррикады, а заодно и ошмётки от людей и брони. К моим ногам падает импульсная винтовка; тут же приходит понимание, что можно двигаться дальше — здесь моя группа прошла, прикрываясь бронёй, и нырнула дальше по коридору.
Дальнейшая дорога представляет собой череду трупов, баррикад и вспышек, приносящих новые трупы. Пару раз в коридор вываливаются какие-то скопления людей в броне — судя по всему, мобильные группы быстрого реагирования. Броня и оружие отлетает обратно, в коридоры, откуда они появились. После особенно сильной боевой группы, использующей даже какие-то автоматические платформы, наступает пауза. Как только последняя платформа летит в направлении управляющих ею людей — словно отключается энергия, и противник прекращает постоянные накачки коридоров новыми группами. А потом я вижу ЕЁ.
Валери стоит по центру коридора, закинув на плечо тяжёлую плазменную винтовку. Как всегда изящная, по сравнению с гробами подпирающих её десантников, она ждёт. Ждёт меня. Я останавливаюсь почти вплотную, вижу потёки металла на некогда гладкой матовой поверхности; они соседствуют со следами подпалин, выщербинами и лакунами на ранее гладком металле. Непрозрачное забрало истаивает, убирается в недра экзоскелета, и на меня с невероятным разнообразием эмоций во взоре смотрит моя Ри. Я, даже не осознавая, что делаю, накрываю нас обоих пеленой защиты: одной, второй, третьей, и только после пятой заставляю себя остановиться. Женщина напротив меня смеётся.
— С ума сойти, Леон! Пять степеней! Это уровень гравитационного оружия! Тут такое не летает, снимай быстрей! — приходится убирать все степени, вплоть до первой, самой слабой, которая для меня самого — как вторая кожа.
— Ты жива… Они тебя сильно обижали?
— Они? Милый, я валькирия! Ты разве по пути никого не видел? Такие, в гробах, со следами когтей и плазмы?
— Валери, ты не представляешь, насколько я испугался, когда пропала связь. Словно тебя от меня отрезали. Никогда больше так не делай, милая моя кошка! — я запустил ладонь в её собранные в тугую косу волосы, и хотя для этого пришлось подняться на цыпочки, никакого неудобства от этого не испытал. Только радость, счастье, нежность.
Ри мне не ответила по одной простой причине: экзоскелет не та одежда, в которой ходят на свидание. Одно неверное движение — и предмета воздыханий больше физически не существует. Валькирия, конечно, могла соразмерять силу движений, однако не спешила. Она боялась ничуть не меньше моего, боялась за меня, боялась сделать это самое неверное движение. Но все её чувства были написаны на лице, проступали в глазах — бездонных озёрах нежности, с игривой зелёной искоркой в глубине.
— Я собираюсь задать несколько вопросов этим недоноскам. Ты со мной? Впрочем, я тебя больше не оставлю одну. Это выше моих сил, Ри.
— Ничего не имею против немного прогуляться, размять коготки. А то здесь трупы кончились. Представляешь? — с обидой в голосе воскликнуло это милое создание. — Прут и прут, прут и прут, и вдруг — раз, как отрезало. С чего бы это?
— Это они мне встречу готовили. Ты уж извини, что забрал у тебя все трупы.
— Будешь должен, мой мечник. Вечно с вами так — только разойдёшься, а потом приходите вы и всё портите. Никакого изящества, никакого воображения, одна голая сила.
Возле зала стояли давешние гориллоподобные стражники. Только теперь они были не по центру двери, а жались по углам, стараясь лишний раз не отсвечивать. На их не отмеченных интеллектом лицах запечатлелся страх.
— Господа, вы когда-то интересовались вот этим клинком. Сейчас у вас представится великолепная возможность посмотреть, для чего же он нужен, — с этими словами я вогнал окутанное полем лезвие в щель переборки.
По мечу заметались полосы разрядов, плазма воздуха потекла, растворяя даже самые надёжные запоры, щеколды, петли — вообще всё, что оказывалось на её пути. Клинок уверенно чертил вокруг двери букву «П», оставляя целой лишь область с правой стороны. Но вот последний штрих нанесён и отсутствием жуткой оплавленной щели может похвастаться лишь одна сторона преграды. Ри тут же включилась в игру. Бронированный кулак валькирии вписался в створку, заставив её вмяться внутрь помещения, повиснуть на последнем, верхнем, углу.
— Готовы умирать, Бароны? — спокойно поинтересовался я, на всякий случай нанизывая на нас с Ри второй уровень пелены.
Странно, но моя девочка не спешила заходить внутрь. Словно ждала моего приглашения. Она явно хотела поиграться с этими ошалевшими от вседозволенности капитанами, и я намеревался её в этом поддержать.
— Леон, не делай поспешных выводов. Мы же серьёзные люди, — поспешил сбить накал напряжения Барс.
— А, Барон, и вы здесь? Не ожидал увидеть в этом вертепе показавшегося мне таким принципиальным и серьёзным человека.