Рождение Повелителей - Часть 1
Шрифт:
— Хорошо. — покидая комнату, промямлил кузнец.
Гефест спустился в кухню. Голод все сильнее и сильнее проникал в его крепкое тело. Как говориться: все приходящее и уходящее, а голод вечен. И в этот миг настает момент, когда кузнец превращается в повара.
В один миг загремели ножи и половники, выстраиваясь в некоем подобии танца, сами создавая для себя музыку; забулькала вода в кастрюле с мясом, запахло пряностями и приправами.
К любви хорошо поесть у Гефеста был еще и талант самому недурно готовить. Жизнь заставила его научиться всему, смерть заставила учиться еще быстрее.
Сам Гефест родился на юге, но в раннем возрасте ему пришлось покинуть отчий дом и искать лучшей жизни на востоке. Там он и повстречал свою будущую жену. Был
Но счастье длилась недолго. Айрэн после тяжелых родов родила кузнецу наследника, но за новую жизнь ей пришлось пожертвовать своей. Она умерла.
Гефест с маленьким сыном перебрался обратно на юг, приведя с собой еще одного искателя приключений — Малаха.
Сын подрос, стал во всем помогать отцу, и в кузне и в доме, и на торгах. Гефест не забывал давать сыну уроков военного ремесла и Артрест в учении немало преуспел. На турнирах делил с отцом первые места…
…Когда обед был готов, Гефест разыскал сына, нашел его в кузнице. Наследник работал, не покладая рук, выполняя заказ наместника на новые мечи и кольчуги для стражей.
Кузнец забрал Артреста на кухню, где уже ждали вкусные яства. За обедом кузнец объяснил сыну, почему он так переживает за Немо, рассказал о словах Малаха, просил понять его. Артрест не отвечал, воздух в комнате накаливался, казалось, влети сейчас в комнату комар, он сгорит заживо. Сын не понимал отца, но ничего не говорил, показывало свои грани воспитание.
А воздух уже накалился до предела, но эту атмосферу разрушил, вошедший, Малах, сказав всего несколько слов.
— Парень приходит в себя!
Гефест бросил ложку и помчался на второй этаж в комнату Немо, оставив позади себя сына и знахаря. Артрест яростно посмотрел вслед отцу, он и не пытался скрыть своего недовольства. Раздраженно бросил ложку в суп, брызги разлетелись в разные стороны, резко встал и вышел из дома, направился в кузню, где сможет сполна отыграться за свою злобу на каленном железе. Теперь любовь отца не принадлежит ему всецело, ее приходиться делить надвое и сталь ответит за это.
Кузнец подошел к кровати северянина, растрепанное одеяло, мятая подушка и никого. Боковым зрением он заметил небольшое движение в углу комнаты и быстро перевел туда свой взгляд. Мальчик забился в углу, спрятавшись за кресло. Его глаза были полны страха. Гефест попробовал подойти, но северянин начал говорить на каком-то неизвестном языке, стал судорожно размахивать руками и брыкаться ногами. Подойти к такому малышу, который мечется, словно загнанный тигр в небольшой клетке, это не так-то просто и Гефест не стал спешить, решил выждать, когда мальчик привыкнет к его присутствию и перестанет бояться.
В это время в комнату подоспел и Малах.
Малыш не переставал говорить на неизвестном языке.
После того, как Малах напоил его своим чудодейственным зельем, силы Немо возвращались в десять раз быстрее, чем когда-то уходили. Всего за полчаса сознание вернулось к нему, а силы били ключом. Гефест попробовал узнать у Малаха, о чем говорит малыш, или выяснить хотя бы имя северного малыша. Но здесь всезнающий знахарь был бессилен: северный народ никогда не принимал у себя чужестранцев, да и сами они никогда не рассказывали о себе, держа все в секрете. Поэтому никто посторонний не знал ни языка северян, ни их традиций.
При виде Малаха, страх Немо уменьшился. Постепенно он перерастал в доверие. Мальчик понял, что это его спасители, и вышел из-за кресла. Гефест попробовал подойти к нему, но тот спрятался за высоким знахарем.
— Он еще боится тебя, Гефест, дай ему время, скоро он привыкнет к тебе. — тихо, чтобы еще больше не испугать Немо, вымолвил Малах.
Гефест сел на кровать, Малах сел напротив него в кресло, посадив Немо к себе на колени. Как заговорщики, кузнец и знахарь обсуждали, что им надо говорить о странной находке на городских сборах, которые должны были пройти через пять день. Когда «заговорщики» все окончательно решили, как говориться, поставили все точки над «и», за окном уже наступила ночь. На улицах зажигали фонари. Гефест встал и, кругом обходя Немо, вышел за дверь. Эту ночь Малах ночевал в доме кузнеца, не отходя от северянина ни на шаг, не оставляя его ни на секунду.
Несколько дней Немо хвостиком держался Малаха, знахарь тут же стал учить мальчика языку Южной Короны, также Малах попытался выудить хотя бы пару слов на родном языке северянина, но тот не поддавался. Уж сильно не любили люди северной крови выдавать своих таинств.
Шло время. Каждый занимался своими делами, кузнец и его сын работали в кузне, фехтовали во дворе, Малах принимал посетителей, желающих лечений или зелья прямо в доме кузнеца, повсеместно учил Немо грамоте и языку.
Вскоре мальчик стал привыкать и осваиваться. Чужаки его по-прежнему пугали, но в его маленьком сердце что-то менялось. Твердые убеждения, что весь мир против него и каждый желает его гибели понемногу улетучивались. Немо уже не боялся оставаться один без опеки Малаха. Привычка ходить попятам знахаря исчезала. Учитель с каждым днем все чаще и все на больший срок оставлял своего верного ученика наедине с самим собой и книгой. Вспоминались уроки матери. Мать Немо была умной и грамотной женщиной, в ней текла гордая кровь, но какие-то тайны и секреты заставляли ее жить инкогнито, делать вид, что она обычная деревенская женщина.
Сейчас чтение давалось Немо с непередаваемым трудом. Неизвестные закорючки, лишь едва походившие на знакомый алфавит, долго не поддавались для прочтения. О содержании страниц можно было судить разве что по цветастым картинкам. На одной странице красовались животные, на другой одежда, на третий женщина убаюкивающая младенца… на следующей… меч в руке окованного в латы рыцаря…
Немо закрыл книгу. В носу защипало, скупые слезы выступили на глазах. Отступившие некогда злость и обида ударили в грудь с новой силой. Мальчик часто заморгал, сбивая скапливающиеся слезы, они тонкой струйкой потекли по впалым щечкам. Немо целенаправленно вышел из комнаты, рукавом сметая улики слабости. Безошибочно вышел во двор и замер. Уверенность пропадала. Секундой раньше он был селен и непобедим, мчал за Темными рыцарями, а уже сейчас вновь превратился в хлюпающего носом мальчика, неспособного ни побеждать, ни даже защищаться.
Немо пустым взглядом смотрел как во дворе кузнец отрабатывает навыки владения мечом. Гефест орудовал тяжелым двуручником с легкостью, с который взрослый держит деревянный меч для тренировки детей. Затем он взял широкий двухсторонний топор, с прежней ловкостью отрабатывая удары и этим нелегким оружием.
Гефест славился своими талантами. О ловкости и силе кузнеца ходили легенды. Он не единожды побеждал на соревнованиях в столице Восточного Ханства. Его знал каждый, уважающий себя воин. Везде за Гефестом полз длинный хвост славы, причем не только по умению владеть оружием, но и по кузнецкому мастерству. Металл, который выплавлял Гефест, славился повсюду и в Южной Короне, и в Восточном царстве, и в Андарионе, и среди келебреттских варваров, и у корсаров. Этот сплав давно охранялся семейным секретом и передавался из поколения в поколение. Гефест не испытывал недостатка в клиентах. Заказы приходили один за другим. В те редкие дни, когда работы не было, кузнец ковал для ярмарок. Торговал всего раз в год, когда на Востоке проходил ежегодный турнир. Его творения всегда разбирались с ажиотажем. А слухи, что именно благодаря особым мечам кузнец одерживает свои великолепные победы, создавали самую лучшую рекламу. Хотя главной целью визита в Восточное Ханство были не столько торги, сколько возможность лишний раз доказать всем свое превосходство в фехтовании.