Рождение воина

Форд Майкл

Лисандр покачал головой. Надо положить этому конец.

— А Сарпедон знает об этом? — спросил он.

— Конечно, не знает, — ответила Кассандра. — Обещай, что ты ничего ему не скажешь.

— Но тебя ведь могут убить, — нахмурился Лисандр.

— Возможно, — согласилась Кассандра, — но с какой стати вся слава должна доставаться мужчинам? Я тоже могу оказаться полезной. Пусть мне не суждено держать копье или стоять в фаланге, но я найду, как помочь. Я буду помогать лекарям выхаживать раненых или доставлять

оружие на передовую. К тому же… — в ее голосе прозвучал упрек, — меня хотя бы заметят и не станут обращаться как со служанкой.

— Извини за то, что тогда оттолкнул тебя, — сказал Лисандр. Но, видно, его слова не тронули Кассандру — она вызывающе вскинула голову. — Но дед никогда не простит, если узнает, чем ты занимаешься.

— Когда он узнает, что я не поехала в Таламае с другими богатыми женщинами, он уже ничего не сможет изменить, — ответила девушка.

— Пожалуйста, возвращайся домой, — вздохнул Лисандр, но тут к нему подошел Диокл.

— Сейчас не время болтать. Не мешай илотам делать свою работу.

— Обещай мне, что ты передумаешь, — продолжал Лисандр.

— Хватит! — заорал Диокл.

Кассандра взглянула на Лисандра из-под капюшона, и юноша заметил в ее глазах страх.

«Ей страшно, — подумал он, — но она слишком горда, чтобы признаться в этом».

Бросив на Кассандру последний умоляющий взгляд, он тихо произнес: «Возвращайся домой». Затем его оттащили прочь.

Ученики выстроились в шеренги по четыре человека и зашагали по песчаной дороге. Периэки бросали лепестки цветов к их ногам, некоторые подбадривали юношей громкими возгласами:

— Да благословят вас боги!

— Сбросьте персов в море!

Группы периэков приносили жертвы у дымившихся вдоль дороги алтарей. Люди жгли ячмень или орошали землю вином.

Ученики прошли мимо кладбища, где покоились мать и отец Лисандра. Тот вознес безмолвную молитву Гадесу, богу подземного царства: «Пусть они улыбаются, глядя на мои подвиги».

Вдоль строя пронесся тихий взволнованный ропот.

— Сколько нас здесь? — поинтересовался Хиларион, шагавший позади Лисандра.

— Командиры считают, что не менее трех тысяч, — ответил Леонид.

— Как ты думаешь, эту битву как-нибудь назовут? — спросил Прокл.

— Возможно, ее назовут Битвой за южные равнины, — ответил Аристон.

— Или Битвой за Спарту, — добавил Демаратос.

— Мы будем рассказывать внукам, что участвовали в ней, — сказал Прокл.

— Если доживем до этого, — заметил Хиларион и неуверенно рассмеялся.

С каменным выражением лица Диокл молча ехал верхом рядом с отрядом.

Людей вдоль дороги становилось все меньше.

Лисандр оглянулся на своих товарищей. Несмотря на то, что все они облачились в доспехи и несли настоящее оружие, способное

поразить врага насмерть, они все еще оставались мальчишками. Что ждет их в конце этого похода? И скольким суждено вернуться в Спарту живыми?

ГЛАВА XVIII

Почти весь день они прошагали по пыльной дороге, по которой до этого прошли основные батальоны. Зеленые горные леса по обе ее стороны обрели серый оттенок, у горизонта появилась луна, похожая на бледный призрак.

Похоже, у Демаратоса нога больше не болела. У Лисандра сводило пальцы. На них появлялись волдыри, затем лопались и появлялись снова. На его лице образовалась корка от высохшего пота.

Ученики обошли изгиб реки. Открывшийся вид навеял Лисандру мысль о подземном мире. Недалеко был разбит огромный лагерь. В сумерках повсюду горели костры, ветер разносил красноватый пепел. У костров сидели или лежали на щитах спартанские воины. Оранжевые языки пламени выхватывали из темноты их угрюмые лица.

— Разойтись и разбить лагерь, — скомандовал Диокл. В его голосе чувствовалась усталость.

Илоты распрягли телегу с вещами, ехавшую следом за ними, и повели животных к реке на водопой. Лисандр и его товарищи выгрузили дрова и еду.

Пока они разводили костер, из телеги вытащили двух поросят. Их короткие ножки извивались в руках илотов. Поросята испугались при виде ножа и запищали, но вскоре их писк прервал удар в яремную вену. Кровь поросят собрали в чаши и принесли в жертву богам.

Лисандр с товарищами разводили костер. Поросят выпотрошили и промыли у реки. Скоро Лисандру в нос ударил приятный запах жареного мяса.

К ним подошел спартанский воин. Свои выгоревшие каштановые волосы он повязал сзади, обнажив сросшуюся ткань в том месте, где когда-то у него было левое ухо. Кожа спартанца казалась жесткой, точно ее дубили, лицо избороздили глубокие морщины, на подбородке была ямочка. Только глаза воина смотрели живо и настороженно.

— Меня зовут Септон. Кто здесь командует? — спросил он.

Диокл, сидевший в нескольких шагах, встал и повернулся к нему лицом.

— Я. Какие новости?

Воин подошел к костру, сел на корточки и жестом пригласил к себе Диокла.

— У вас не найдется вина для усталого гонца? Я умираю от жажды.

— Лисандр, — сказал Диокл, — принеси вина нашему гостю.

Лисандр бросился к телеге, взял из нее флягу с вином и чашу.

Когда он вернулся, оба воина разговаривали, сидя друг напротив друга. На их лицах отражался свет костра. Ученики, сидевшие ближе к костру, включая Леонида, внимательно слушали.