Рождение воина
Шрифт:
Лисандр покачал головой. Надо положить этому конец.
— А Сарпедон знает об этом? — спросил он.
— Конечно, не знает, — ответила Кассандра. — Обещай, что ты ничего ему не скажешь.
— Но тебя ведь могут убить, — нахмурился Лисандр.
— Возможно, — согласилась Кассандра, — но с какой стати вся слава должна доставаться мужчинам? Я тоже могу оказаться полезной. Пусть мне не суждено держать копье или стоять в фаланге, но я найду, как помочь. Я буду помогать лекарям выхаживать раненых или доставлять оружие на передовую. К тому же… — в ее голосе прозвучал упрек, — меня хотя бы заметят и не станут обращаться как со служанкой.
— Извини за то, что тогда оттолкнул тебя, — сказал Лисандр. Но, видно, его слова не тронули Кассандру — она вызывающе вскинула голову. — Но дед никогда не простит, если узнает, чем ты занимаешься.
— Когда он узнает, что я не поехала в Таламае с другими богатыми женщинами, он уже ничего не сможет изменить, — ответила девушка.
— Пожалуйста, возвращайся домой, — вздохнул Лисандр, но тут к нему подошел Диокл.
— Сейчас не время болтать. Не мешай илотам делать свою работу.
— Обещай мне, что ты передумаешь, — продолжал Лисандр.
— Хватит! — заорал Диокл.
Кассандра взглянула на Лисандра из-под капюшона, и юноша заметил в ее глазах страх.
«Ей страшно, — подумал он, — но она слишком горда, чтобы признаться в этом».
Бросив на Кассандру последний умоляющий взгляд, он тихо произнес: «Возвращайся домой». Затем его оттащили прочь.
Ученики выстроились в шеренги по четыре человека и зашагали по песчаной дороге. Периэки бросали лепестки цветов к их ногам, некоторые подбадривали юношей громкими возгласами:
— Да благословят вас боги!
— Сбросьте персов в море!
Группы периэков приносили жертвы у дымившихся вдоль дороги алтарей. Люди жгли ячмень или орошали землю вином.
Ученики прошли мимо кладбища, где покоились мать и отец Лисандра. Тот вознес безмолвную молитву Гадесу, богу подземного царства: «Пусть они улыбаются, глядя на мои подвиги».
Вдоль строя пронесся тихий взволнованный ропот.
— Сколько нас здесь? — поинтересовался Хиларион, шагавший позади Лисандра.
— Командиры считают, что не менее трех тысяч, — ответил Леонид.
— Как ты думаешь, эту битву как-нибудь назовут? — спросил Прокл.
— Возможно, ее назовут Битвой за южные равнины, — ответил Аристон.
— Или Битвой за Спарту, — добавил Демаратос.
— Мы будем рассказывать внукам, что участвовали в ней, — сказал Прокл.
— Если доживем до этого, — заметил Хиларион и неуверенно рассмеялся.
С каменным выражением лица Диокл молча ехал верхом рядом с отрядом.
Людей вдоль дороги становилось все меньше.
Лисандр оглянулся на своих товарищей. Несмотря на то, что все они облачились в доспехи и несли настоящее оружие, способное поразить врага насмерть, они все еще оставались мальчишками. Что ждет их в конце этого похода? И скольким суждено вернуться в Спарту живыми?
ГЛАВА XVIII
Почти весь день они прошагали по пыльной дороге, по которой до этого прошли основные батальоны. Зеленые горные леса по обе ее стороны обрели серый оттенок, у горизонта появилась луна, похожая на бледный призрак.
Похоже, у Демаратоса нога больше не болела. У Лисандра сводило пальцы. На них появлялись волдыри, затем лопались и появлялись снова. На его лице образовалась корка от высохшего пота.
Ученики обошли изгиб реки. Открывшийся вид навеял Лисандру мысль о подземном мире. Недалеко был разбит огромный лагерь. В сумерках повсюду горели костры, ветер разносил красноватый пепел. У костров сидели или лежали на щитах спартанские воины. Оранжевые языки пламени выхватывали из темноты их угрюмые лица.
— Разойтись и разбить лагерь, — скомандовал Диокл. В его голосе чувствовалась усталость.
Илоты распрягли телегу с вещами, ехавшую следом за ними, и повели животных к реке на водопой. Лисандр и его товарищи выгрузили дрова и еду.
Пока они разводили костер, из телеги вытащили двух поросят. Их короткие ножки извивались в руках илотов. Поросята испугались при виде ножа и запищали, но вскоре их писк прервал удар в яремную вену. Кровь поросят собрали в чаши и принесли в жертву богам.
Лисандр с товарищами разводили костер. Поросят выпотрошили и промыли у реки. Скоро Лисандру в нос ударил приятный запах жареного мяса.
К ним подошел спартанский воин. Свои выгоревшие каштановые волосы он повязал сзади, обнажив сросшуюся ткань в том месте, где когда-то у него было левое ухо. Кожа спартанца казалась жесткой, точно ее дубили, лицо избороздили глубокие морщины, на подбородке была ямочка. Только глаза воина смотрели живо и настороженно.
— Меня зовут Септон. Кто здесь командует? — спросил он.
Диокл, сидевший в нескольких шагах, встал и повернулся к нему лицом.
— Я. Какие новости?
Воин подошел к костру, сел на корточки и жестом пригласил к себе Диокла.
— У вас не найдется вина для усталого гонца? Я умираю от жажды.
— Лисандр, — сказал Диокл, — принеси вина нашему гостю.
Лисандр бросился к телеге, взял из нее флягу с вином и чашу.
Когда он вернулся, оба воина разговаривали, сидя друг напротив друга. На их лицах отражался свет костра. Ученики, сидевшие ближе к костру, включая Леонида, внимательно слушали.