Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага
Шрифт:
Однако, даже если контрразведчики в целом приветствовали новую власть, что было характерно, скажем, для Дальнего Востока России, их сильно беспокоил вопрос об отношении большевиков к военно-контрольным органам и дальнейшей судьбе отечественной контршпионской службы. К примеру, в начале 1918 года в штаб Иркутского военного округа поступила телеграмма от начальника харбинского КРП: автор считал, что, поскольку «на 1918 год смета на контрразведку может быть не утверждена… существование пункта подлежит сомнению» [163] . Это сомнение было вполне обоснованным, если учесть, что даже комиссар контрразведки МГШ Лукашевич называл контршпионскую службу «умирающим учреждением» [164] .
163
РГВА.
164
Известия ВЦИК. 1919. 11 апреля.
Не добавлял оптимизма сотрудникам контршпионской службы и приказ исполняющего обязанности Верховного главнокомандующего А. Ф. Мясникова № 986, согласно которому «в наступивший период перемирия и ведения мирных переговоров органы контрразведки, имея меньшую напряженность работы, могут быть значительно сокращены и упрощены без существенного вреда для дела» [165] . Как следствие «был прекращен отпуск денег Главному управлению Генерального штаба на секретные расходы ввиду общего стремления сократить ассигнования денежных сумм на непроизводственные надобности» [166] . Причисление контрразведки к «непроизводственным» потребностям повлекло за собой масштабное увольнение контрразведчиков и сокращение числа КРО.
165
Зданович А. А.Отечественная контрразведка… С. 99–100.
166
Кочик В.Советская военная разведка: структура и кадры // Свободная мысль. 1998. № 5. С. 97.
Но наряду с этим 20 декабря 1917 года в Советской России была создана Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) под руководством Ф. Э. Дзержинского. В сферу ее ответственности входила и контршпионская деятельность.
В итоге уже в январе 1918 года в структуре чекистского ведомства было создано Контрразведывательное бюро (КРБ) во главе с А. К. Шеварой (Войцицким). Идеологическим обоснованием для формирования такого рода учреждений можно считать тезис В. И. Ленина, высказанный им еще в 1902 году. Суть этого предложения сводилась к тому, что большевистская партия «должна стремиться создать организацию, способную обезвреживать шпионов раскрытием и преследованием их» [167] . С приходом РСДРП(б) к власти этот тезис обретал огромную актуальность. Следовательно, образование чекистской контрразведки шло в общем русле ленинской идеологии.
167
Ленин В. И.Полное собрание сочинений. Т. 7. М., 1967. С. 17.
КРБ было глубоко законспирированным, а решение о его создании не проходило ни через Совнарком, которому была подчинена ВЧК, ни через другие управленческие структуры РСФСР. Как следствие, у КРБ не было ни нормативно-правовых документов, ни штатного расписания, ни сметы финансирования. Однако А. А. Здановичу удалось установить, что на службе у Шевары состояло более 30 сотрудников, а финансовые расходы на их содержание и вербовку агентуры определялись в 80 тысяч рублей [168] . На первый взгляд это сумма была невелика, но на тот момент она превышала, к примеру, размер финансирования контрразведки МГШ в 7–8 раз.
168
См.: Зданович А. А.Отечественная контрразведка… С. 114–115.
Успешно созданное Контрразведывательное бюро стало своего рода подтверждением ненужности старых военно-контрольных органов, поэтому уже 26 января 1918 года Президиум ВЧК отдал распоряжение Д. Г. Евсееву и В. А. Александровичу ликвидировать аппарат контрразведки Генштаба. Этот приказ не был приведен в исполнение, но он продемонстрировал «старорежимным» контрразведчикам, что большевики в их услугах не нуждаются. В результате многие борцы со шпионажем стали активными участниками антибольшевистских организаций.
В 1918 году некоторые из них были расстреляны Советской властью «по подозрению в шпионаже в пользу англо-французских банд». Например, так закончили свою жизнь В. М. Окулов и Л. Н. Пашенный. В дальнейшем аналогичная
169
Энциклопедия секретных служб России. М., 2004. С. 304.
Ввиду этих обстоятельств чудом уцелевшим контрразведывательным отделениям и пунктам становилось все сложнее поддерживать работоспособность. Их сотрудники зачастую не получали жалованье месяцами [170] , хотя круг их обязанностей постоянно рос. При полном развале системы правоохранительных органов в стране помимо борьбы со шпионажем на контрразведчиков было возложено и противодействие растущей преступности: обнаружение и поимка «воров и убийц» [171] .
170
РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 23, 31.
171
РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 36.
Сложности в работе также вызывало и поведение солдат Красной Армии. Согласно докладам осведомителей контрразведки, «красноармейцами и лицами низшего командного состава очень открыто высказываются сведения военного характера о местонахождении штабов, частей войск на фронте и в тылу. Агентами во многих случаях указывается на явное злоупотребление своей осведомленностью чинов действующей армии и тыловых частей». Все это создавало весьма благоприятные условия для действий вражеской агентуры.
На этом фоне редкие успехи борцов со шпионажем на местах, обнаруживших деятельность японских военных агентов в Благовещенске [172] , шпионскую работу японского консула Сугино в Иркутске, следивших за членами шведской миссии в Карелии [173] , выглядят малоубедительно. Они свидетельствуют не столько об эффективности работы КРО, сколько об инициативности личного состава, преданного своему делу и готового вести борьбу с вражеским шпионажем даже в создавшихся невыносимых условиях — отсутствия финансирования, неопределенности прав и обязанностей, неясности ведомственного положения и давления со стороны ВЧК и местных Советов.
172
РГВА. Ф. 39515. Оп. 1. Д. 163. Лл. 6–7.
173
РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 19.
Что же до КРБ, то оно прекратило свое существование уже в марте 1918 года. На смену чекистской контрразведке пришли «отделения по борьбе со шпионством» (ОБШ) Высшего военного совета (ВВС) и Оперативное отделение Всероссийского Главного Штаба (ВГШ) и Военный контроль Народного комиссариата по военным делам (Наркомвоена). Впрочем, эффективность работы этих учреждений была далека от совершенства.
Поскольку основная масса сотрудников ВВС была представлена военспецами, а возглавлял этот орган уже упоминавшийся М. Д. Бонч-Бруевич, в рамках данной организации была предпринята попытка возрождения прежних контрразведывательных структур. Тем не менее составленный проект организации ОБШ не отвечал условиям 1918 года. К примеру, противодействием вражеской агентуре в каждой формируемой советской дивизии должны были заниматься 22 сотрудника, но из-за катастрофической нехватки кадров эту деятельность в воинской части численностью более 1500 человек нередко приходилось вести всего 4 контрразведчикам [174] , то есть некомплект составлял до 80 %! Разумеется, ни о какой систематической работе по пресечению разведывательно-диверсионной деятельности противника не могло быть и речи.
174
РГВА. Ф. 488. Оп. 1. Д. 61. Лл. 167, 263.