Рожденный диким

Эндрю Николай

К счастью, я не одинок.

Лобо не быстрый, но массивный. Все еще держа шкаф, он неуклюже подходит ближе, затем швыряет его в голову второго одичалого. Это сбивает его с ног, отбрасывая в сторону и привлекая внимание рыжего, но в тот же момент Арт опускает голову и атакует. Варгр с горящими глазами вбегает по лестнице из подвала, быстро осматривает комнату, затем с ревом несется к визарду, который стреляет в Роарка каким-то темным шаром несвета.

И еще один ферал вваливается в дверь.

— Бля, — стону я.

Мы все ещё превышаем их численностью,

но только немного, и даже одна битва с безумным фералом может быть гребаным кошмаром, чтобы подавить ее, не добавляя в смесь визарда. И это тоже не один из тех дилетантов, что нападали на нас раньше. Этот знает Роарка, значит, он старый и опытный. Это будет ужасно, это точно, и я понятия не имею, как все пойдет.

Я поворачиваюсь к Сестине.

— Поднимись наверх, найди, где спрятаться. Не выходи, пока я не скажу тебе или ты не услышишь, что все стихло, и в таком случае убирайся отсюда как можно дальше и не оглядывайся. Ты меня слышишь?

Она качает головой.

— Нет, я хочу остаться с тобой! Каллэн, я…

Я прижимаюсь к ее губам, зная, что это может быть последний поцелуй, который мы разделяем в этой жизни. Я держу ее, кажется, целую вечность, питаясь силой ее желания, ее любовью, чувствуя ее физическую реакцию даже на все, что происходит вокруг нас. Я знаю, что если я положу ее на стол перед всем этим хаосом, она позволит мне спариться с ней. И я могу это сделать. Перед остальными членами Пакта я наконец-то смогу сделать нас одним целым.

Но нет времени.

— Я люблю тебя, — рычу я. — Я люблю тебя больше жизни и защищу тебя своей, если придется. А теперь беги, Сестина. Спрячься. Если ты пострадаешь, это будет конец для меня.

Она кивает, слезы текут из ее глаз, когда она убегает вверх по лестнице, и я поворачиваюсь обратно к кровавой бойне.

Лобо ухмыляется от жажды битвы, когда он поднимает своего противника и врезает его головой в стену, а рост Варгра дает ему небольшое преимущество перед третьим фералом, в то время как визард и Роарк спрятаны в облаке черной пыли, но рыжий нависает над Артом, бьёт в лицо когтистыми кулаками, и я знаю, где нужен.

Я приседаю, затем одним прыжком бросаюсь через стол, с криком ярости отрывая рыжего от его цели. Я должен был убить его, когда у меня был шанс. Я больше не совершу эту ошибку. Только не с Сестиной, которая прячется наверху.

Он встает на ноги, выпрямляется во весь рост и сгибает плечи, затем тотчас же наносит удар кулаком. Я ловлю его ладонью, отбрасываю в сторону и вступаю в его оборону. Я даже не заморачиваюсь своими когтями. Моя ярость сейчас слишком горяча для вежливого спортивного поведения. Я хватаю его за горло, вырывая огромный кусок плоти, из которого брызжет кровь, когда он отступает прямо туда, где Арт ждет, чтобы схватить его.

Рыжий кричит от ярости, когда его удерживают на месте, но против нас двоих у него нет шансов. Я продвигаюсь вперед и бью его по лицу правым хуком, острые, как бритва, когти вонзаются в его подбородок, глаза и нос. Я не останавливаюсь. Я хватаю его голову, отталкиваю ее назад и бросаюсь вперед,

чтобы убить.

Когда его кровь хлещет сквозь мои зубы из его разорванного горла, я заставляю себя отстраниться, будь проклята боевая ярость, и киваю Арту, который позволяет ему упасть. Он мёртв. Даже волвен не может излечиться от этого достаточно быстро, чтобы что-то изменить.

— Иди. Помоги Варгру, — говорю я Арту, слыша позади себя смех Лобо с детским восторгом, который продолжает бить другого дикаря о стену.

— А ты?

— Мне нужно выяснить, что происходит с Роарком. Если этот визард убьет его, кто знает, что он может сделать? Вероятно, вернуть этот кусок дерьма к жизни, насколько я знаю.

Арт кивает, затем разворачивается и бежит к двери, где сражаются Варгр и третий ферал, а я бросаюсь в клубящееся черное облако.

Все поглощает тьма, хижина исчезает, а мое лицо покрывается игольчатой пылью. Я даже не хочу думать о том, из чего сделано облако. У меня нет другого выбора, кроме как вдохнуть его, когда я щурюсь от его жалящих осколков, борясь с ураганной силой его кричащего ветра, когда я переставляю одну ногу перед другой.

Появляются две фигуры. Один высокий и стройный, уже не в плаще, а кажущийся голым. Четыре ноги, тонкие, как у паука, падают на пол из раздутого живота. Другой стоит на коленях, руки вытянуты прямее, чем обычно, голова опущена, изо рта капает темная кровь.

— Были времена, когда я ненавидел тебя, Роарк, — щебечущее шипение прорывается сквозь облако, когда я иду вперед, щурясь и напрягаясь, как будто борюсь с метелью. — Я думал, ты нас уничтожил, но знаешь, что? Правду говорят, что тебя не убивает, делает сильнее.

— Иди на хуй, — Роарк выдыхает слова, но голос у него сильный. — Просто убей меня уже, бесчленное насекомое.

— О, я мог бы убить тебя быстро, конечно, но разве это ненамного веселее? Я прикажу своим миньонам убить твоих маленьких детей, затем заставлю тебя смотреть, как мы используем и оскорбляем эту восхитительно милую пару, и сохраню ее внутренности для использования в будущем колдовстве. Знаешь, очень сильнодействующие части тела несвязанной пары. Тогда, думаю, я оторву тебе конечности одну за другой. — Он поднимает пальцы, делая щипковые движения, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. — Оторву, оторву, оторву.

Рычание срывается с моих губ, и я смотрю, как он поворачивается.

Увидев меня, он должно быть перестаёт концентрироваться на заклинании, которое держит Роарка, потому что я вижу, как его руки высвобождаются, падают по бокам, словно мертвый груз, когда он поднимает голову и видит меня. Но ветер слишком сильный. Чтобы прорваться вперед, требуется вся моя решимость, а я недостаточно близко, чтобы атаковать. Визард знает это, и Роарк тоже.

Я заставляю себя набрать скорость, пытаясь бежать против ветра, но колдун уже поднимает руки. Он мощный. Что бы он ни собирался сделать, это будет больно, и я это знаю. Я готовлюсь к удару, готов принять его и продолжать. Я должен продолжать. Ради Сестины я не могу умереть здесь.