Рожденный из камня
Шрифт:
– Не очень долго, - ответила она, и в этот момент юноша осознал, что Астрид не ответит на его безмолвный вопрос, его стоило задать вслух.
– Саймон забрал меня из деревни, как только не стало Самайна. Я работала в кабаке по праздникам, но в тот раз работы не было.
– Самайна нет уже месяц. Ты говоришь, что Саймон забрал тебя. Он похитил тебя?
Она покачала головой, неуверенно хмурясь.
– Нет...не совсем так.
Он вопросительно изогнул бровь.
– В этом вопросе
Она слабо улыбнулась.
– Знаю. Я имею в виду, что он не похищал меня, но он солгал о том, где я буду работать. Я оставалась в неведении до тех пор, пока мы не пришли в замок. Было темно и ветрено. Я просто следовала за ним и не знала, куда мы идём, пока не встретила Владыку Виннстона.
– Где ты должна была работать по словам Саймона?
– В доме одного из волшебников. Он сказал, что работал управляющим, и, клянусь, он назвал одного из Лиги Двадцати. Я не могу вспомнить, кого именно. Я была безработной и не ела уже пару дней. У меня не было иного выбора.
– А что он обещал тебе?
Она вздохнула, вспоминая, и этот звук болью отозвался в его сердце.
– Так много хорошего, что сложно было поверить. Я должна была заметить подвох. Он обещал, что меня будут кормить каждый день, а в воскресенье даже дважды в день. Он сказал, что для начала мне выдадут два платья и все необходимое для того, чтобы содержать в порядке дом. Он также пообещал, что солому на моей койке будут менять каждый месяц.
Гнев вскипел в венах Орестеса.
Так мало. Есть лишь боже-будь-он-проклят раз в день? Соломенная постель и только два простых платья, чтобы она чувствовала себя хорошо? И Саймон не выполнил даже таких мизерных обещаний. Ее заманили обещаниями, которых не выполнили.
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, надеясь, что она не примет ошибочно его гнев на свой счет. На самом деле, он не хотел оставаться в неведении и продолжил расспрашивать ее.
– Астрид...ты хоть что-нибудь получала? Как часто ты ела и где спала?
– Он дал мне одно платье, уверена, вы видели его. Я работала в нем. Спала я под столешницей на кухне, а ела только то, что оставалось после ужина.
Он закрыл глаза и задышал, стараясь сдержать желание зарычать от возмущения.
– После ужина. Ты ела то, что оставалось после нас с братьями? Ты питалась объедками со стола?
Когда она не сразу ответила, он открыл глаза и наткнулся на ее испуганный взгляд. Она дрожала, но юноша был так зол, что не замечал этого. Он опустился на колени перед Астрид и обрадовался, когда она охотно подошла. Одной рукой он мягко обхватил ее лицо, глядя ей прямо в глаза.
– Никогда не смей думать, что я злюсь на тебя. Это слишком далеко от истины. Я злюсь потому, что с вами неправильно обращались.
Она расслабилась в его объятиях.
– Спасибо, - прошептала девушка.
– Теперь ты будешь спать на пуховой перине, а не на соломе, а есть тогда, когда ощутишь голод. И хотя я предпочитаю видеть тебя голой, вскоре твое тело облачится в шелка и атлас.
Она вздохнула, и Орестес заметил, как страх исказил ее лицо.
– Так много всего?
Ее испуг смутил юношу, но он все же кивнул.
– И еще многое другое, если пожелаешь. Но почему это пугает тебя?
– Это жестокая шутка. Ты собираешься дать мне слишком многое, а потом с легкостью отнять?
Он не хотел шутить с ней, но знал, что именно так она и подумала, отпрянув от него.
– Конечно, нет. Неужели за эти последние часы ты не узнала меня достаточно хорошо? - спросил он.
Слезы мгновенно покатились из глаз Астрид, и он почувствовал себя настоящим мудаком.
– Нет, милая, не плачь. Прости меня. Не надо плакать.
Было ли что-то, что могло помочь мужчине устоять перед женскими слезами? Он сталкивался лицом к лицу с армией монстров, в три раза превышающих его размеры, и ни разу не моргнул. Но слезы Астрид приводили его в ужас.
– Астрид, пожалуйста...пожалуйста, не плачь.
– Прости. Просто...почему я здесь? С тобой?
Он не стал притворяться, что не понял ее вопроса. По сути, он ждал его. Проблема была в том, что он не знал ответа.
– Я уже говорил тебе, что считаю тебя прекрасной. Я наблюдал за тем, как ты накрывала на стол последние несколько ночей, и ты заинтриговала меня. Я лишь сожалею о том, что так долго не разговаривал с тобой. Мне нет прощения за то, что не интересовался тем, как с вами обращаются.
Она покачала головой и махнула рукой, словно это все ерунда. Но для него это многое значило, и стало тем, в чем он считал себя виновным.
– Как ты мог посчитать меня хотя бы милой со всеми моими шрамами? До того, как я приняла чудесную ванну? Я была такой замарашкой.
Ее упоминание о купании всколыхнуло воспоминание о ее влажной блестящей коже, и его член ответно затвердел, уперевшись в ее бедро.
– Это что-нибудь тебе говорит? Поверь мне, тело мужчины не сможет так солгать, - когда девушка закусила губу, Орестес зарычал. - Я был бы счастлив прикусить твои губы вместо тебя.
Астрид приоткрыла рот от удивления, и он не смог сдержать смех.
– Что смешного?
– спросила она.
– Ты выглядишь такой прекрасной. Даже после всего, что мы делали вместе.