Рожденный в СССР. Дилогия

Колесов Дмитрий Александрович

– Хорошо, что тебя не залечили... эти наши эскулапы. Они такое могут.
– Отыграл в доброго бывший майор Свиридов. Тебе положен отпуск на лечение, можешь оформлять проездные в строевой части. Отдыхай и здоровым, бодрым возвращайся в команду. Будем служить дальше.

– Товарищ подполковник, разрешите отложить отпуск и начать учебу.

– Так, полноценно работать ты не сможешь.

– Начну с теории, ребята помогут, а там и в норму приду.

– Что думаешь, капитан?

– Нельзя рушить лучшую двойку команды, мы сделаем все возможное.

– Так уж и лучшую. Разрешаю, но под вашу личную ответственность,

товарищ капитан. А ты Молчун, правильно все понимаешь, надежность и сила в единстве команды. Твоя ситуация не такая уж и исключительная, - продолжил начальник Школы.
– Мы все это проходили. Функция у них такая... у эскулапов.

– А некоторые и не по одному разу эти процедуры проходили, - добавил капитан.
– Люди прошли спецкомандировки, имеют награды, ранения, а за ними все равно бдят. А ты, Иван, еще и интеллигент, тебя, прямо, положено - прихватить на разрыв.

В душе я плакал: "Это Говорун и Сандр интеллигенты", - но помалкивал ибо перечить начальству, что... плевать против ветра.

– Вот именно, - включился подполковник, - принимай это, как обстоятельства сопутствующие профессии... неудобство, что-ли.

На том мы с начальством и расстались. Вечером Саня подвез рюкзачок с доппитанием, так сказать. Посидели с командой хорошо, естественно добавили и я почувствовал, что стал как-то ближе к парням. Скептик моей натуры смеялся, мол, конечно, теперь ты уже не в белом фраке, а как все в... неудобствах. А оптимист подумал, что когда под огнем окажемся и вообще своим стану. А это дорогого стоит в таких коллективах , как наш, что я знал еще по первой жизни. Поэтому, когда взял гитару, то не удержался и украл:

"Мы по приказу проползли пол света,

И скоро возвращаться нам с тобой.

Вот только продержаться до рассвета -

Вы ждите нас и мы придем домой.

Тебе судьбу мою вершить,

Тебе одной меня судить,

Гвардейская команда наша,

Команда, без которой мне не жить.

От горечи потерь душа страдает,

Усталость до печенок достает.

К друг другу мы становимся добрее,

Когда погоня по пятам идет.

Со службою расстанемся по сроку,

Судьбу и время не дано унять.

Придут другие, по веленью долга,

Пусть смогут больше нашего поднять.

И доля на разрыв их проверяя,

Нагрузит нашей службой тяжело.

Свою удачу с другом разделяя,

Пусть будут живы, всем смертям назло.

Припев и мелодия личному составу понравились. Я думаю, Добронравов и Пахмутова. А текст, что текст, его поправят другие, как сказал, Василий Иванович, каптенармус Школы:

– Была бы песня, стихи найдутся, - и он был прав на все сто.

Домой я попал только через неделю. Теща подозрительно осматривала меня со всех сторон, чуть ли не обнюхивала, но приняла в стаю, как своего. Без особых замечаний. Главное, что Анатолий меня сразу признал и не отходил ни на шаг. Строго всем заявляя:

– Это мой папа, - и точка, всем отвалить. Даже, на маму строго смотрел.

Елена заметно округлилась и стала вальяжно плавною и в тоже время категоричною. Это было неожиданно, а может я забыл, как с Толей у нее было? Теща прямо из себя выскакивала, пытаясь не допустить меня до супружеского тела. Все предлагала мне свою комнату для ночлега и это в моем доме. Интель, одним словом. Однако жена стояла твердо:

– Мама, ну знаю, что нельзя. Однако я хоть погреюсь мужем законным. И ведь он после болезни, чего ты волнуешься.

– После болезни он, как же. Болезный... Но не до такой же степени, - ворчала Анна Павловна.

И мудрая женщина была права, как там пишут в рОманах: бережно и нежно. Именно так.

Утром поехал навещать соратников и первым делом заскочил в детдом к Степ Степычу. Сразу решил с ним обговорить одну идейку. Вроде бы та лежит на поверхности, сама очевидность, но без поддержки фонда ее не потянуть.

– Ну-ка поворотись сынку, - директор был в своем репертуаре, - да нормально все, почти. Чего, твой, Санька баламутил народ?

– Так переживал, пацан, вот и преувеличивал.

Обговорили со Степычем, новости касающиеся Фонда и он заявил, что тьфу, тьфу, но все идет по плану. Чиновничье начальство учуяло, что сверху есть хорошая поддержка и демонстрирует ее снизу. Все, что не требует денег и пересмотра серьезных положений и инструкций - решается. Со скрипом, но тем не менее, а денежные вопросы помогает решать Фонд. Причем, там образовалась пробивная команда материально - экономического обеспечения, которая добилась возможности целевой передачи своей валюты министерствам, через экономический отдел ЦК. И теперь в Фонде имеют фонды (каламбурчик), которые производят министерства сверх плана. Таким образом, в учебно-производственном комбинате Гагаринского детдома уже появились новые автомобили, станки и другое дефицитное оборудование. С колхозом Петра Петровича, так же, поделились фондами и теперь снабжение продуктами у нас идет, напрямую, с их нив, свинарников и коровников. А фондовские ловкачи заказывают в его хозяйстве наборы продуктов к праздникам и делятся ими с министерскими трудягами. Прямо-таки полная смычка чиновников с трудящимися, города с деревней.

– Степан Степанович, вы же понимаете, что все эти фактики складываются в сейфы и в любой момент могут выстрелить?

– Всё и все мы понимаем, но уже столько наворочали... поэтому фактом больше, фактом меньше, без разницы. Если что, то все равно по максимуму получится. Думаю, уже уведомляют компетентные органы, так сказать.

– Бог не выдаст, свинья не съест, - согласился я.

– Если это наш, коммунистический бог, - добавил Степыч, - ты давай по делу, а то у меня урок скоро.