Рожденный в забвении
Шрифт:
Но я его уже не слышал. Мой взгляд был прикован к скачущей галопом лошади. Уйти по-тихому не получилось…
Какие-то пласты в моей души зашевелились — приближалась буря.
Адель молниеносно спрыгнула на землю и бросилась на меня. Женское заклятье «Ярость ведьмы» ударилось о мой щит и вдребезги разнесло его. Моя белокурая волшебница обрушилась сверху с кулаками!
— Сволочь! Мерзкий шпион! — кричала она, пытаясь выцарапать мне глаза. — Бестолочь! Решил героя из себя строить?! Ублюююдок!!!
Мне с трудом удалось ухватить ее за запястье и таким образом
— Отпусти, скотина!!! Я ему… А он! Гаденыш!!! — ей удалось попасть мне по коленке, моя хватка ослабла, а разъяренная бестия кинулась сверху.
— Успокойся! — крикнул я, отбрасывая ее в сугроб. — Мне суждено войти в Шхарму! Тебе нет! Как ты не можешь этого понять?
Белоснежная головка появилось над сугробом.
— Я сама решаю, что мне делать! Я иду туда куда и ты!!! Потому что… люблю тебя, дурака… Неужели ты не видишь? — глаза заблестели и она смахнула слезинку.
Я подошел к ней, и мы обнялись.
— И я буду любить тебя… всегда… Не знаю, что задумали всякие небожители, но на кону судьба мира… и… я не позволю этим гадам разрушить твою жизнь!
— Что мне мир без тебя?! Лучше смерть с тобой, чем вечная жизнь в одиночестве!
Я взглянул в ее отчаявшиеся глаза и поцеловал в холодные губы, затем в лоб и медленно покачал головой.
— Если любишь меня — останься. Так надо. Для всех.
Она посмотрела на меня умоляюще, ее пальцы вцепились в мой плащ.
— Не уходи! Пусть демоны сами там разберутся. Ты же обычный человек, тебе не победить этих! Пожалуйста, останься со мной.
Я заколебался, взглянув на пропасть. Осталось слишком мало времени, проход в Шхарму закроется. Надо спешить. Но так хотелось остаться и никогда не разлучаться с Аделью.
— Пора, Марк, — послышался чужой голос.
У обрыва стоял Лихтор, глаза светились холодным безумием. Безумие внимательно наблюдало за нами. Адель вырвалась из моих объятий и рванула к нему.
— Это ты хочешь отнять у меня Марка?!
Одержимый Лихтор медленно покачал головой.
— Все предопределено, волшебница. Марк необычный человек, как бы тебе не хотелось считать его таковым. Живые существа всего мира сейчас замерли и ждут от него решения. Будь благоразумна. Не препятствуй. Не повергай их надежды в Хаос.
— Я… люблю его. И просто хочу быть… рядом, — жалобно прошептала она, по щекам вновь побежали слезы.
— Тебе не суждено очутиться в Шхарме. Ни в этой жизни. Ты просто бесполезно погибнешь.
Мы с Аделью встретились взглядами, а потом я медленно, вкладывая всю свою любовь, последний раз поцеловав ее. Мои щеки намокли от ее слез. Время перестало существовать, я растворился в ее светлом любящем взгляде, она вцепилась в меня железной хваткой. Но даже вечности для любящих недостаточно. Медленно, моя ладонь выскользнула из ее ладони, мои губы оторвались от ее губ, и я сделал неуверенный шаг к обрыву. Потом второй шаг. Она не двигалась с места, молча наблюдая за мной. Ветер трепал ее белоснежные кудри, подол плаща.
— Ты знаешь дорогу? — спросило божество, вселившееся в тело Лихтора.
— Дорога в Шхарму лежит в облаках.
Я медленно повернулся и неуверенно шагнул в пропасть на полотно облаков. Облако промялось, я вздрогнул, но почувствовав опору, удержал равновесие. Впереди облака сложились в подобие замка и поплыли ко мне навстречу. Я шел по мягкому «ковру», не позволяя себе оглядывать. Почему-то мне казалось, что стоит увидеть реальную Адель, эта мнимая иллюзия дрогнет, и я провалюсь в пропасть, не дойдя до Шхамы.
— Я потеряла… — ветер донес печальные слова Адель. Сердце защемило, но я шел вперед в туман, не останавливаясь.
— Нет. Долг уже возвращен.
Шхарма. В одном из многих измерений.
Сам не заметил как оказался в Шхарме. Из ничего возникли призрачные колыхающиеся стены. Стоило взглянуть на них, и они меняли цвет, трансформировались, вытягивались, образовывали дыры-проходы, которые тут же затягивались. Слово калейдоскоп лучше всего подходило к этому месту. Лишь черная узкая лента стелилась передо мной, наплевав на все законы тяготения, она искривлялась и закручивалась. Мне периодически приходилось идти вверх ногами, через стены или по стенам. Интересно, что никаких удивлений этот мир Хаоса не вызывал. Подобное случается во сне, когда принимаешь полную белиберду за непогрешимую истину. Но это не сон. Я попробовал было взглянуть на окружающее пространство магическим зрением, слишком уж угнетала это буйство цвета, и с удивлением обнаружил себя в большой черно-белой паутине. Нити образовывали огромную сеть. Черная нить цеплялась за белую, а белая за черную. Они пересекались, убегали вверх и вниз, в разных направлениях, закручивались, образовывали узлы-перекрестки и так докуда можно проследить взглядом — огромный клубок.
— Позволь поблагодарить тебя за то что вернул мальчика домой, — одержимый Лихтор возник из ниоткуда.
— Кто ты такой и зачем тебе понадобился этот парень? — я покосился на мальчишку, который сам собой уже не являлся. От существа веяло угрозой и безграничной силой. Все здесь пропитано этим запахом.
— Я Хранитель Сферы, я это мир в котором ты жил, а мир это я.
Я непонимающе уставился на него. Белые горящие глаза смотрели на меня снизу вверх.
— Что это значит?
— Я тот, кто в случае опасности поглотит в себя и защитит все сущее. Тот, кто восстановит мир из небытия после апокалипсиса. Тот, кто следит за порядком и гармонией, кто управляет жизнью и смертью, кто решает кому, где и когда родиться, тот, кто способствует вашему росту и развитию и, наконец, тот, кто подстроил события так, чтобы подтолкнуть тебя прийти сюда. Я это ВСЕ.
— Ты управляешь нами?