РОЖДЕСТВЕНСКАЯ СКАЗКА ДЛЯ АДЕЛЬ
Шрифт:
– Госпожа, пусти его на ночлег!
– Пусть идет восвояси! – откликнулась трактирщица.
И снова стук в дверь, но уже намного, намного слабее. Пит зевнул в кресле.
– Откройте ради святого Рождества! – донеслось с улицы.
Адель, ни секунды не медля, взметнулась по лестнице вверх, в свою каморку и тут же вернулась, в руке у нее был мешочек с монетами. Трактирщица вышла из кухни, она жевала кусок оставшегося с ужина мяса.
Служанка высыпала себе на ладонь все деньги, что были в мешочке. Хозяйка взглядом посчитала монеты и утерла рот кулаком.
– Госпожа, – горячо заговорила Адель, – Матушка в детстве мне говорила, если в такую ночь постучится гость, я должна принять его как принца, потому что…
И Адель запнулась, слова комом встали у нее в горле. Трактирщица усмехнулась.
– Это все, что у меня есть, – вздохнула Адель, – Я сама заплачу за его ночлег.
– И дуреха же ты, – хмыкнула трактирщица и сгребла монеты с ее руки, – Ладно. Впускай. Да не жги свечу.
И трактирщица тяжело поднялась по лестнице – на второй этаж, где были комнаты для гостей и ее собственная спальня.
Как только хозяйка ушла, Адель отперла дверной засов…
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ЭТЬЕН ЗАНОВО ЗНАКОМИТСЯ С АДЕЛЬ
Вместе с Этьеном в зал ворвалась метель и пробежалась до очага. Но девушка быстро захлопнула дверь и заперла засов.
– Прошу вас, входите, грейтесь!
– Вы меня чуть в ледышку не превратили! – проворчал Этьен, снимая шляпу и стряхивая с себя гору снега, лютня за его спиной при этом жалобно всхлипнула, – Это ведь трактир, я не ошибся?
Адель схватила его шляпу и устроила ее сушиться на каминной полке, потом быстро раскочегарила неостывшие угли и подбросила в разгоревшийся огонь поленце. Камин запылал.
– Так почему же вы, хозяюшка, не открывали? – Этьен так продрог, что не мог разжать окоченевшие руки в рваных перчатках.
– Что вы, я простая служанка, – рассмеялась Адель, – Давайте, я просушу вашу шубу. И, прошу вас, грейте руки у камина! Хотите, я сделаю грелку?
– Шубу? – удивился парень и стал расстегивать непослушными пальцами единственную пуговицу своего плаща, который носил и зимой и летом.
Адель бросилась ему помогать.
– Кхе-кхе! – услышал Этьен за плечом, обернулся и лишь тут заметил Пита – тот уютно устроился с пледом в кресле-качалке.
– Спроси про девочку, болван!
Наконец, Адель помогла гостю снять плащ и растянула его у камина – сушиться. Этьен разглядывал убранство трактира.
– А разве она тебя не видит? – тихо спросил у Пита парень.
Кот жалобно мяукнул из-за ситцевой занавески.
– Успокойся, не видит. Да, похоже, она сейчас вообще не видит никого, кроме тебя, – хохотнул Пит.
И тут в его руке появилась трубка, он вставил ее в рот, затянулся, кашлянул, скривился – и трубка исчезла.
– Всю жизнь хотел попробовать разные такие штуки, – скромно сообщил Пит Этьену, – Должна же быть и для меня хоть какая-то польза в этом деле.
– Не злоупотребляй! – строго сказал Этьен, и Адель обернулась к нему с готовой улыбкой.
– Что вы сказали, сударь?
– Я сказал: не хочу злоупотреблять твоей добротой, – выкрутился Этьен, кивнув на свою одежду.
– Что вы! – воскликнула девушка, – Для меня это в радость!
Этьен положил лютню на лавку. И тут Адель потерла лоб, силясь вспомнить, и сразу вспомнила! Потому что вдруг взглянула на гостя и щеки ее порозовели! Это был тот самый менестрель, что спас ее сегодня из-под лошадиных копыт! Немудрено, что она не узнала его сразу – в трактире стоял полумрак.
– Так. И где же девочка? – спросил Этьен и зевнул.
– Какая девочка? – поинтересовалась Адель, теперь она отчего-то уставилась на свои ноги в штопаных-перештопанных чулках – забыла надеть башмаки!
– Ну, та, что шлет Юлемандену человечков за столом, – проговорил Этьен, его разморило у камина, захотелось поесть, а, может, даже и поспать.
Адель так удивилась, что уставилась на Этьена широко открытыми глазами. Она никогда, ни одной живой душе на свете, не рассказывала про свои письма датскому рождественскому волшебнику!
– Сударь, а как вы узнали, что я… – начала, было, она, и запнулась. Покраснели даже уши.
Тут Пит хлопнул себя по лбу, вскочил с кресла и – фьють, уселся на каминную полку прямо перед Этьеном и потряс перед ним детским рисунком с неуклюжей подписью: «Адель».
– Эй, парень! Это она и есть! Просто выросла!
И Этьену тут же спать расхотелось. Он кинул взгляд на Адель, потом – на рисунок, потом – опять на Адель. Кажется, девушка смущена…
– И кто здесь болван?! – прошептал Этьен Питу.
Тот пожал плечами и – фьють – вернулся в свое кресло.
– Мое дело – маленькое. Так что выкручивайся сам, – злорадно хихикнул Пит.
Кресло под ним скрипнуло. Кот опять жалобно мяукнул, на этот раз от того, что увидел мышь. Серая удивленная мордочка выглянула из щели в полу. Мышь быстро перебежала к столу, явно дразня кота, который не смел сейчас сунуть носа из-за занавески, и рванула на кухню. Благо, трактирщица дверь оставила приоткрытой.
На кухне послышался грохот кастрюль.
– Мяу! – возмущенно пробасил кот и сделал попытку выйти из своего укрытия.
Но Пит так зыркнул на него, что кот попятился назад.
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ЭТЬЕН УЗНАЕТ АДЕЛЬ
А в Ледовом дворце за всем, что происходило в трактире, азартно наблюдали рождественские волшебники. Ведь, как я вам уже говорила, у них был шар, с помощью которого можно заглянуть в любой город и в любой дом, да что там – в любое сердце! Но сердце Этьена пока представляло собой загадку. Чего же в нем больше: легкомыслия или доброты?