Рождественский детектив (сборник рассказов)
Шрифт:
Она посмотрела на своих учениц вопросительно.
– Что данный человек мог находиться в данном месте! – подхватила Оксана.
– Вопрос алиби! – воскликнула Наташа Ковалева.
– А что сказал вахтер? Или нам нужно пойти его спросить?
– Здесь ведь не режимное предприятие, – пожала плечами Элен. – Он не следит за тем, кто входит и выходит. А тут еще уйма детей и их родителей… Он никого вспомнить не смог.
– Да, но кафе работает на две стороны! – воскликнула Марина. – Преступница могла пойти в кафе, потом вернуться за сумкой и выйти через кафе же!
– Но мы там сидели
– Выходит, тех, кто был в кафе, можно исключить! – проговорил кто-то. – У них есть алиби!
– Поднимите руки те, кто пошел в пирожковую после урока, – вежливо произнесла Элен. – Раз, два, пять, семь… Я не ошиблась в подсчетах? Отлично, значит, семеро. Теперь скажите, в туалет никто не выходил? Туалет находится в здании Центра – у пирожковой нет собственного. Поэтому, если кто-то…
– Все! – воскликнула Люда. – Все выходили! Правда, девочки?
– Я не выходила, – раздался чей-то мрачный голос с задней парты.
– В таком случае шесть человек не имеют алиби, как я понимаю, – сообщила Элен. – Точно как и остальные, которые в пирожковую не пошли: любая из них могла спрятаться на другом этаже, изобразив мамашу, поджидающую чадо из студии танцев или керамики.
Девушки затихли. Элен ждала.
– Да, но получается, что у нас нет никаких зацепок… Алиби ни у кого нет, возможность приобрести эту стрелялку есть, наоборот, по меньшей мере у половины класса, которая ваше задание выполнила. Но куда нас это продвигает? Я, к примеру, сделала задание на совесть – это же не значит, что я пыталась вас убить! – возмутилась Марина.
Элен не ответила.
– Зачем нам? – проговорила Оксана и покраснела. – О карьере мы уже говорили, это глупо – пытаться убить вас, чтобы занять ваше место….
– И, между прочим, преступница вполне могла найти все эти сайты, но сделать вид, что не нашла! Даже под страхом вашей неудовлетворительной оценки, только чтобы себя не выдать! – воскликнула Люда.
– Такой расклад тоже нельзя исключить, – согласилась Элен.
– Тогда снова весь класс под подозрением? – воскликнул кто-то.
– И как вам нравится в роли подозреваемых?
– Нам не нравится! – с вызовом ответила Бурлак.
Элен кивнула.
– Иначе и быть не может. В этой роли всем плохо, как преступникам, так и невиновным. Надеюсь, вам этот маленький опыт послужит в дальнейшем для романов.
– Так вы… вы нарочно?
– Я всего лишь немножко потянула с подсказкой, – усмехнулась Элен. – Нарочно, если угодно. Я вам подарила крайне редкую возможность прочувствовать то, о чем вы пишете, на собственной шкуре. Царский подарок, согласитесь. А теперь, – Элен посмотрела на часы, – у нас осталось совсем немного времени до конца занятия, так что к делу. Я дам вам несколько подсказок. Для начала подумайте еще раз об оружии: вы ничего важного не упустили?
Элен обвела взглядом задумавшийся класс.
– Заранее предупреждаю: если кому-то в голову придет имя преступницы, вслух его не произносить! Положите мне записку на стол с объяснением, на основании чего сделан данный вывод. Так что насчет оружия? Ладно, еще одна подсказка: оно состоит из двух частей…
Первыми глаза зажглись у Марины, она схватила ручку
Четыре записки легли, одна за одной, на ее стол. Она развернула их.
Выстрел произведен по звонку мобильного, а вы велели их выключать. Значит, его оставили включенным. За время наших занятий только один человек оставлял мобильный включенным, но я не знаю точно, кто это. Звук доносился со среднего ряда, – гласила записка Марины, – и те, кто сидят рядом, должны точно знать, у кого звонил телефон.
Элен подняла глаза: Марина смотрела на нее.
– Именно поэтому я попросила написать записки, а не произносить свои догадки вслух! – пояснила она. – Из-за сидящих рядом!
Девушка кивнула.
Остальные три записки были примерно того же содержания.
– Давайте, однако ж, условимся, что этот факт есть всего лишь повод для подозрений, но никак не улика. Это необязательно один и тот же человек!
На этот раз согласно кивнули все четверо. Остальная часть класса заинтригованно следила за этой почти пантомимической беседой, не улавливая ее смысла.
– Еще один фактик, который прошел мимо вашего внимания. Точнее, два фактика, которые вы не связали между собой. Прежде чем я продолжу, повторяю условие: свои догадки вслух не произносить, написать на листке и положить мне на стол! Итак, первый фактик: я сказала вам, что я узнала сапожки. Второй фактик: я вам призналась, что к одежде других я невнимательна. Значит, запомнить эти сапожки просто так я не могла… Теперь думайте, вспоминайте!
И последнее. О мотиве вы догадаться не можете, и это, в порядке исключения, не ваша вина: просто у вас мало информации. Однако вы могли бы задаться вопросом об иных возможных мотивах.
– Но иные мотивы – месть, деньги, ревность – предполагают, что убийца связан каким-то образом с вами лично… – проговорила Марина.
– Именно поэтому я сказала, что вам недостает информации и что это не ваша вина.
– Тогда дайте нам ее!
…Владику Элен всю жизнь была доброй феей. Его первые наручные часы, его первый велосипед, первый галстук и костюм – все было от нее. Он любил тетю Лялю не меньше матери, а Элен делила с младшей сестрой ее сына… До тех пор, пока сестра не умерла от лейкемии и у Владика не осталась только одна из его двух «мам». Добрый, послушный и ласковый мальчик согревал ее одинокое сердце. Элен казалось, что ничто не может их разлучить!
Но она ошибалась. В двадцать четыре года Владик влюбился и… Словно в секту ушел. С Элен он стал холодно-отстраненным, чужим и даже враждебным… По его словам выходило, что весь мир, включаю тетю, несправедлив и глуп – и только Мила, его девушка, умна и справедлива…
Элен имела с ним длительный разговор, из которого поняла, выслушав несвязный бред племянника, что он с любимой девушкой намерен начать самостоятельную жизнь. Следовало понимать это так: без тети Ляли, без ее опеки, без ее советов, наставлений и строгих взысканий.