Рождественский папа
Шрифт:
Она не успела разглядеть, что промелькнуло в глазах Ника — гнев или желание, потому что он схватил ее и начал со страстью целовать, отчего у нее из головы вылетели все мысли.
Грудью она ощущала его крепкий торс, а спиной — его сильные руки. Язык Ника очутился у нее во рту. У Фейс напряглись соски, и она инстинктивно стала тереться ими о его грудь. Ник застонал и прижался к ней бедрами, отчего у нее запылало сначала внизу живота, а потом жар разлился по всему телу. Вцепившись ему в плечи, она жадно вдыхала мужской запах.
Он запустил руки под ее свитер, но Фейс была настолько опьянена поцелуем, что не заметила этого жеста и лишь ощутила острое наслаждение, когда загрубевшие мужские пальцы коснулись обнаженной кожи. Ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечно.
Вдруг Ник посадил ее на мойку и, обхватив ладонями голову, продолжал целовать с такой силой, словно это был последний в их жизни поцелуй. Нетерпение Ника настолько возбудило Фейс, что, не помня себя и отбросив сдержанность, она так же страстно стала целовать его, водя языком по его языку, ласково гладя по спине.
Ник — ее воплотившаяся мечта, муж, которого она любит. Он ошеломил ее своей чувственностью и подарил наслаждение, о существовании которого она даже не подозревала. Когда он отнял руки от ее головы, ей показалось, что она чего-то лишилась — в его прикосновениях она черпала уверенность в прочности их отношений.
Внезапно Ник снова приподнял ее свитер и ладонью обхватил грудь. Фейс содрогнулась от болезненного наслаждения. Эта боль превратилась в мучительное желание, когда он одной рукой расстегнул ей лифчик, а другой отбросил его в сторону.
Его поцелуи не прекращались, и в предвкушении дальнейшего Фейс изогнулась под руками Ника. Зачем так долго ждать? Ник щекотал большим пальцем ей сосок, а она стонала от удовольствия. Запустив руки ему в волосы, Фейс взлохматила их, давая понять, что ей нужно большего.
Он гладил и мял ей грудь. Она знала, чего ей хочется, но как этого достигнуть? Он стоял между ее ног, и она сдавила коленями его бедра.
Все эти ночи Ник буквально сходил с ума. Ведь это пытка — лежать рядом с Фейс, сгорая от желания овладеть ею, и знать, что ты не можешь до нее дотронуться, пока она сама того не захочет. Сегодня последней каплей, переполнившей его терпение, стала ее слепая ревность.
Фейс, эта милейшая из всех женщин, которых он до этого знал, без конца сомневалась: то в себе, то в нем. Сколько можно?
Стук сверху на секунду отвлек Ника. Когда стук повторился, стало понятно, что насладиться любовью им сейчас не удастся — на верхнем этаже двое мальчуганов, за которыми нужен глаз да глаз.
Ник отодвинулся от Фейс, тяжело дыша.
— Ник?.. — недоумевающе шепнула она. Глаза ее светились страстью. Он указал рукой наверх.
— Там что-то происходит. — Ему наконец удалось справиться с дыханием и немного остудить свой любовный пыл.
— Хорошо, что они там, наверху. — У Фейс дрожал голос, лицо раскраснелось. Схватив лифчик, она опустила вниз свитер.
— Почему? Иначе ты дала бы волю своей страсти? Черт возьми, Фейс, Кэтлин действительно коммивояжер. Вчера вечером она сказала мне, что у нее есть каталоги новой серии игрушек. Она узнала, что я остановился в Извилистом Ручье, и пообещала завезти их мне по пути в Рутланд.
— Могла бы оставить каталоги у двери, — пробормотала Фейс.
Опять сомнения! Ник чувствовал, что начинает раскаляться от гнева.
— Она так и сделала бы, но мы как раз подъехали. Фейс, как ты представляешь себе наш брак, если не веришь мне?
Спрыгнув с мойки, Фейс стояла, глядя прямо ему в глаза.
— Как я могу тебе верить, если ты даже своим друзьям не сказал, что мы женаты?
Нику стало стыдно. Во многом он виноват сам. Но тем не менее он ринулся в атаку:
— У меня нет друзей в Рутланде. Я объяснил, почему ничего не сказал своему управляющему, но тебе подавай скрытые мотивы. Надо верить и себе и мне, Фейс.
Наверху продолжали стучать.
— Придется посмотреть, в чем там дело, — сказал Ник. Он подождал, не остановит ли его Фейс и не скажет ли, что доверяет и себе и ему. Но она молчала.
Раздраженный, он вышел из кухни и поднялся наверх.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Фейс и Марджи сидели за столом, а перед ними лежали проволочки, обмазанные горячим клеем, — из них, а также из сосновых шишек, лент и зеленых еловых веток они делали гирлянды для украшения культурного центра.
— Это ты здорово придумала, Фейс. Удобнее приглядывать за Джорджем и Джейки здесь, а не в центре. Близнецы собираются после школы пойти к соседям, так что мне не надо нестись домой. — Марджи похлопала по подушке на стуле. — Намного лучше, чем сидеть на складном табурете. — Она потерла поясницу. — Надеюсь, Джордж не безобразничал вчера ночью.
— Они с Джейки дружат.
— Вы с Ником хоть выспались? — Марджи многозначительно улыбнулась.
Она и Ник… Кухня. Их поцелуй. Его прикосновения. Напряженность между ними, которую они старались скрыть, играя с мальчиками, а затем устраивая для Джорджа постель на полу. Дети не умолкали до полуночи, а около трех часов Джейки позвал их, чтобы убедиться, что они рядом.
— Почти, — сдержанно ответила Фейс и бросила взгляд в гостиную, где мальчики занимались раскрашиванием картинок. Она вспомнила, как лежала в постели, словно каменная; вспомнила слова Ника о том, что она подавляет в себе желание. Но про это ведь не скажешь.
— Раз Джейки нравится играть с детьми, то вам с Ником следует кое о чем подумать, — подмигнула ей подруга.
— Пока еще рано.
Марджи внимательно взглянула на Фейс.
— Между вами все в порядке?