Рождественский подарок для бывшего
Шрифт:
– Попробуй объяснить мне все понятно, - так же холодно, как и он, заметила я. – Иначе диалога у нас не получится.
– Мне будет достаточно монолога. Ты должна лишь слушать.
Как «мило». Мне в который раз указали на место. И оно точно не за столом, а под ним. Если не на коврике у входа.
– Я тебя слушаю, - вздохнув, проговорила.
На самом же деле, слушать его не хотелось. И смотреть на него – тоже. Но взгляд то и дело цеплялся за знакомые черты. И я стала больше замечать. Так к седине прибавились тонкие морщинки у глаз
Еще с полминуты Ивлев молчал. Будто проверял, на самом ли деле я готова его выслушать или нет. Признаться, слушать его совсем не хотелось. Несмотря на это, я продолжала сидеть и сверлить его тяжелым взглядом. Он тоже смотрел на меня. Словно увидел в первый раз.
– Раньше ты была более мягкой и наивной, - заметил Роман.
– Раньше я была одна, - откликнулась. – Сейчас мне есть, кого защищать.
– И то верно. – Ивлев кивнул, видимо, соглашаясь с моими последними словами. – Ладно, нет больше смысла тянуть. Ты должна знать, по какой причине здесь оказалась.
– И то верно, - повторила его же слова.
– Как тебе уже успели проболтаться, моя жена умерла, - начал свой рассказ Ивлев. – Наследников у меня от нее не было. Лена не хотела детей. Я не настаивал. Сам не горел желанием становиться отцом. Но мой собственный отец выдвинул условие, после смерти жены. Условие, которое я не могу проигнорировать.
– Мне уже это не нравится, - я поморщилась, уже представляя, что понадобилось старшему Ивлеву от сына. Сразу после того, как невестка отправилась на тот свет.
– Сам не горю желанием озвучивать это, - проговорил Роман. – Но все предельно ясно. Отец требует показать ему наследника. И ту, что подарила моему старику внука. С возрастом он стал более сентиментальным. В идеале, я должен быть женат на той, что родила от меня ребенка. И сын должен быть мной признан.
– То есть, - хмыкнула, - тебе вдруг позарез понадобился ребенок? А до этого тебе было плевать на то, что тебя есть сын?
– Я не знал о нем, - процедил Ивлев. Его взгляд снова потемнел. – А когда узнал, стал готовиться к встрече с ним. И сейчас вы здесь.
– То есть, ты хочешь узаконить отношения со мной, подтвердить отцовство и… И что дальше? Что будет после того, как твой отец убедится в том, что все взаправду?
– Между нами уж точно ничего не изменится, Мария, - ответили мне. – Только то, что я буду активно участвовать в жизни своего сына. От тебя же мне ничего не нужно.
Почему-то последние слова Ивлева неприятно кольнули грудь, там, где сейчас нервно дергалось сердце. В самом деле, а чего я хотела? Любви, как в волшебной сказке? Чуда под новый год? Романтики, внезапно свалившейся на голову? Меня похитили, поставили ультиматум, угрожают забрать сына.
Сказка? Это фильм ужасов
– И как ты собираешься провернуть все это в кротчайшие сроки? И смогу ли я потом с тобой развестись? У меня нет в планах вечно быть привязанной к тебе какой-то чертовой бумажкой.
– Я сам решу, когда ты сможешь подать на развод.
Кто бы сомневался в том, что мне не оставят права выбора. Даже развестись с этим мерзавцем по своему желанию я не смогу. Просто… «замечательно».
– Тебе не кажется, что это слишком?
Мы так и смотрели друг на друга изучающе. Только вот я уже начинала уставать от всего этого, а Ивлев, казалось, получал удовольствие от того, что доводил меня. Ждал, что я снова начну скандалить? Специально давил, указывая тем самым на мое место. Которое так и оставалось где-то на коврике у входа в дом.
– Сейчас ты зависишь от меня, - продолжал издеваться Ивлев. – И я буду решать, что будет дальше. Слишком это или нет, опять же, тебя не касается.
– Если ты будешь относиться к моему сыну точно так же, как и ко мне, я тебя раздавлю, - пригрозила. – Если он почувствует, что ты пользуешься им…
– Он мой сын, - перебили меня. – Как я должен к нему относиться? Уж получше, чем к тебе.
Роман встал из-за стола, взял со столешницы телефон и направился на выход из столовой. Вот так просто, обрубив разговор и продолжая игнорировать меня.
– Непонятно только, с чего вдруг такая ненависть по отношению ко мне, - сказала уже ему в спину. – Я сбегала, защищая то, что принадлежит мне. Будто ты позволил бы мне оставить ребенка!
– Тогда, нет. – Мужчина обернулся уже на пороге столовой и снова посмотрел на меня. Только теперь, казалось, с усталостью. – Тогда я не думал об этом. Я уже сказал.
– В таком случае, почему сейчас ты ведешь себя подобным образом? Какого черта, Ивлев?
Я тоже встала из-за стола, но подходить к своему похитителю не обиралась. Стояла на месте и только волком смотрела на того, кого раньше любила.
– Ты предала меня, - ответили мне. – Как после этого к тебе относиться? Смотреть на тебя противно.
Я бы может сказала еще что-то, но слова застряли где-то в горле. По мне прошлись сейчас, словно бульдозером по горячему асфальту. Он обвинял меня в том, что я исчезла? Сбежала, защищая своего ребенка. И он прекрасно должен был это понимать. Но он… не хотел и думать об этом. Его задело то, что я исчезла. А ничего, что он был на тот момент женат? И думать не думал о детях. А тут я, дура влюбленная, тихая и покорная. Стоило показать зубки и характер, как меня уже возненавидели. Он на самом деле думал, что я всегда буду рядом, словно послушная кукла? Буду от великой любви принимать его в распростертые объятия каждый раз, когда у него будут проблемы в семье?