Розовая мечта
Шрифт:
— Только старики, — отвечал он, — а молодежь, безусловно, рада переменам.
— Но ведь они утратили свободу.
— Глупости! Свобода — это миф.
Альтея ничего не ответила, но явно рассердилась. Очень кстати появился официант, принесший кофе по-турецки: черный, крепкий и горячий.
Алекс стал расспрашивать Чармиэн о послеполуденном показе.
— Альтея вольна выбирать все, что захочет, — заметил он, — и мы уже знаем, что ей подойдет.
— Есть еще две манекенщицы, — напомнила Чармиэн.
— А, да, жираф и шлюшка.
«Бедная Дезире, — подумала Чармиэн, — вот чего стоило все ее кокетство!»
— А ты уже подумал, что подойдет Хельге? — воскликнула Альтея, — Когда свадьба, Алекс?
Чармиэн так и подпрыгнула — она не предполагала, что отношения зашли так далеко. Алекс глядел загадочно.
— Ты этого ждешь? — спросил он.
— Естественно. Она ведь так и вьется вокруг тебя. И прошлой ночью на террасе.
— Мы просто любовались видом — по крайне мере, она, я же восхищался ею — благородные античные пропорции, — В его голосе слышался сарказм.
— Вот именно! Да вдобавок еще и состоятельная; собственно, у нее все есть, — добавила Альтея.
— Не все, — выразительно заметил он.
— Тебе просто не угодишь, — нахмурилась сестра, в то время как Чармиэн почему-то обрадовалась его последней реплике. — Станешь искать совершенства — никогда его не найдешь, а ты уже взрослый мальчик — тридцать с хвостиком.
— Так ты полагаешь, пора произвести на свет наследника? — усмехнулся он. — Вообще-то я серьезно над этим думаю; но мне не нужна идеальная женщина — с ней была бы смертная скука.
Чармиэн поймала его серьезный взгляд, который так не вязался со смеющимися губами.
— А вы как думаете, Чармиэн?
— Откуда же мне знать? Мне кажется, миссис Петерсен отлично вам подойдет.
— Несмотря на парижское происшествие?
— Разве это не было ей уроком? — осмелела Чармиэн и поймала на себе любопытный взгляд Альтеи.
— О да, больше она на такое не осмелится, — заявил он.
Внезапно Чармиэн рассвирепела: значит, к Хельге он испытывает не больше чувств, чем к ней или Альтее; все, что он от них хочет, это выполнения его малейших капризов.
Алекс поднялся.
— Ну, мне пора, благодарю вас за компанию, дамы. — И кинув на Чармиэн пронзительный оценивающий взгляд, с легким поклоном он удалился.
— Он и вправду довольно мил, — покровительственно заявила Альтея, потом задумчиво уставилась на Чармиэн: — Что бы вы ни говорили, он положил на вас глаз.
— Надеюсь, что нет! — вскричала Чармиэн с тревогой.
— Боитесь, соблазнит и оставит? — насмешничала сестрица. — Да он не такой, он все подчиняет интересам дела и, разумеется, собирается жениться на Хельге. Она точно такая особа, какая ему нужна на роль жены. Более романтичные не подойдут.
Проницательный взгляд для молоденькой девушки подумалось Чармиэн, а вот она бы затруднилась определить, какая жена нужна Алексу.
— Матримониальные планы вашего брата меня не интересуют, — заявила Чармиэн, игнорируя недоверчивый взор Альтеи. — Ну, мне тоже пора. Мадам Дюваль будет волноваться, если я задержусь. У нас будет нечто вроде репетиции. Вы мне больше ничего не хотите сказать? — спросила она.
— Много всего. Я надеялась, вы со мной проведете все утро. У меня тут нет настоящих друзей, — пожаловалась она, — но, если вам надо идти, мы найдем другое время.
Чармиэн заторопилась, хотя тоже была бы не прочь поболтать с Альтеей — она чувствовала, что они могли бы стать подругами. Вот с Алексом — дело другое. Пожалуй, это и невозможно, и нежелательно. Ясно, что он заигрывал с ней от скуки, ведь, похоже, его помолвка с Хельгой — вопрос времени.
Глава 6
Послеполуденный показ был устроен очень пышно. В бальном зале поставили столы, усадили зрителей, предложили им напитки, а в проходах должны были дефилировать модели.
Две стороны зала выходили окнами на море, одна глухая стена была оформлена нишами, в которых прятались фигуры девяти муз; вдоль еще одной стены была оборудована гардеробная.
Мадам Дюваль вручили микрофон, в который она объявляла выход очередной модели. После каждого из них Ивонн, Дезире и Чармиэн с помощью пары гречанок и Гортензии переодевались к следующему.
Первой вышла Ивонн в шерстяном платье до полу, приоткрывавшем ее длинные ноги, на голове у нее была шляпа-тюрбан с огретом. С развевающимся подолом она как раз походила на горделивую птицу, с которой сравнивал своих учениц преподаватель Чармиэн.
Медленный проход Ивонн вызвал бурю аплодисментов. Чармиэн стояла наготове, одетая в декольтированное вечернее платье с прозрачным лифом и длинным серебристым боа через плечо.
Сквозь щелку она могла разглядеть собравшихся — кажется, все были довольны, модели имели успех, публика увлеченно разглядывала манекенщиц. В то время как женщины заинтересованно рассматривали наряды, мужчины, которых было меньше, явно глазели на самих девушек. Самообладание стало покидать Чармиэн. Ивонн заканчивала, а мадам директриса потянулась к микрофону, чтобы объявить выход Чармиэн. Ужас сковал ее.
— Пожалуйста, мадам, — забормотала она, — я… я не могу.
— Еще не хватало! — зашипела на нее директриса.
Чармиэн опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Я не могу смотреть им в глаза, — шептала она.
Мадам повернулась к Дезире, одетой в экзотический пляжный туалет; та смотрела на Чармиэн с презрением.
— Идите вы, — приказала директриса и, когда вернулась Ивонн, обратилась к ней требовательно: — Быстро, следующее платье! Я так и знала, что она нас подведет! Ну-ка, соберитесь и сделайте все вдвоем, здесь больше некому этого доверить!