Шрифт:
Глава 1
Глава 1
«Никогда не знаешь, что придёт завтра — следующее утро или следующая жизнь».
Тибетская мудрость
Конец апреля, 2018 год
— Лера, вставай! — хлопнула по двери моя мачеха. — Давай уже быстрее! Завтрак готовить некому!
Ну, как вы уже поняли, меня зовут Лера, а курица, стучащая в мою дверь, — моя мачеха, которую мне приходится терпеть по причине того, что мой отец считает нашу общую театральную постановку идеальной семьей. Длинное предложение, я понимаю, но не переживайте, как у Толстого не будет. Мой отец — дипломат. Он довольно известней и влиятельный человек, поэтому, естественно, его часто нет дома. Можно сказать, что мне дико повезло быть дочуркой «большого» папы. Я должна как сыр в масле кататься, жить на
Я вынуждена оторвать свою пятую точку от кровати и идти на кухню. Чтобы состряпать еды на целый стол, пришлось потратить ровно час. Я ушла, бросив фартук на кухне, и упала на кровать. Я начала разглядывать свою комнату. Так как потолки в нашей квартире высоченные, мама к моему дню рождения заказывала расписать его в звездное небо, по которому летают райские птицы. Она говорила, что хочет, чтобы моя жизнь была сказочной. Где же тогда мой спаситель-избавитель? Эх, мама, как я скучаю. Я её плохо помню, но каждый раз, когда становится трудно натянуть улыбку и играть роль всем довольной девчонки, тёплый огонёк греет мне душу. В принципе в моей комнате не так много мебели: шкаф, кровать, тумбочка и консоль с зеркалом. Все, кстати, белое. Единственная мелочь, которую я позволила себе добавить в эту комнату из холодных бежево-серых тонов, — это новомодная светодиодная гирлянда из звёздочек, наклеенная на стены по всему периметру. Моя комната — мой уголок уюта и тепла. Милена не смогла отобрать у меня мое укрытие от семьи.
— Завтрак готов, папа, мама! Все к столу! — завопила Милена.
Меня упомянуть забыли. Папа привык этого не замечать. Я привыкла не расстраиваться. Войдя на кухню, картина маслом: папа во главе стола расхваливает блинчики, Милена театрально смущается, мачеха накладывает папе в тарелку варенье. Ты сможешь, Лера. Тебе не впервой. Я сажусь на противоположную сторону стола напротив Милены. Она самодовольно ухмыляется мне и продолжает мило беседовать с папой. Итак, Милена. Даже не знаю с чего начать. Она чертовски красивая сорока, так как любит всякие побрякушки. У нее в комнате тонны шкатулок с бижутерией и косметикой. Я не представляю, как такое возможно. В любом случае своей безотказной красотой, а точнее каштановыми кудрями и зелено-карими глазами Милена пошла в свою мать. Впрочем, характеры у них одинаково невыносимо склочные. Мне хочется верить, что в них всё-таки есть что-то хорошее. Вот такая я наивная и глупая.
— Привет, пап. Как поездка? — улыбаюсь я папе, мастерски скрывая натянутость своей улыбки.
По папиному лицу я вижу, что его устроило мое поведение. Сегодня он в домашнем. Не могу отрицать, что даже в пижаме харизмы у него не занимать. Мой отец привлекателен как внешне, так и внутренне, именно благодаря этому ему удалось построить отличную карьеру.
— Доброе утро, котёнок. — довольно говорит папа. — Все прошло как обычно успешно.
Действительно, успешно. У тебя всегда все успешно, папа. По крайней мере тебе так кажется. Как я уже много раз говорила, мой отец дипломат, кроме своей карьеры он считает, что живет в «идеальной американской семье» на русский лад. Дело в том, что, однажды побывав в Америке, он привёз оттуда свой идеал семьи: красавица и хранительница домашнего очага жена, работящий и хозяйственный муж, умные и воспитанные дети
— Я рада. — еще шире улыбаюсь я и замолкаю.
Далее по сценарию длинный монолог Милены о том, в скольких ночных клубах она побывала за прошедшую неделю. Первое время у меня вяли уши, но потом я привыкла. Я все время привыкаю. В последние месяцы я постоянно ловлю себя на одной и той же мысли, что меня все это уже бесит. Этот идеальный мир моего отца стал моей клеткой со змеями, из которой мне никак не вырваться. Вы не представляете, как давят замкнутость и безнадёга этого дома.
— А ты чем занималась? — вдруг спросил у меня папа с необычайно важным видом.
А ты сам как думаешь? Конечно, я училась, много и долго училась за себя и за Милену. Порой в МИДе слишком тяжело зубрить, когда тебя донимает курица из МГУ со словами, что ей не даётся эта журналистика. Журналистика, вашу Машу! Понимаете, это не так и сложно, если язык хорошо поставлен, а Милене просто лень.
— Вчера готовилась к зачету по ораторскому мастерству. Позавчера защищала курсовую про французский молодежный слэнг. — сфальшивила я, делая вид, что мне это нравится. — Еще мы с Тиной ходили в кино. С нами за компанию был Игорь. Помнишь, они ещё заезжали за мной с Мишей и Никой?
Папа наморщил лоб, припоминая Игоря. Он все равно не вспомнит. Как бы ни старался, он плохо знает моих друзей, хотя за завтраком мне приходиться рассказывать ВСЕМ, куда и с кем я ходила. Пожалуй, только такие регулярные доклады бесят меня больше Милены и мачехи.
— Игорь, да? Это тот, который твой однокурсник? — уверенно выдал папа. — Если хочешь, пригласи сегодня его к нам на ужин. Ты же не забыла про ужин?
— Нет, пап, конечно не забыла. — натянуто улыбнулась я, вспоминая об этом вечере пыток. — Игорь — мой школьный друг. Одноклассник, если точнее.
— Вспомнил, из параллельного класса. Замечательно, пригласи его, если хочешь. — обрадовался папа и снова обратился к Милене. — Кстати, Мили, пригласи Марка. Будем знакомиться.
— Обязательно, папочка! — воскликнула Милена и пододвинулась ближе к папе. — Ты не представляешь, какие у Марка классные родители.
Понеслась, Милена снова начала в красках расхваливать своего этого Марка. И, нет, Игорь не из параллельного класса. Мы сидели с ним за одной партой два года. Он — моя первая любовь, и Милена об этом знает. Папа же не в курсе, потому что он перестал запоминать моих друзей, ведь их можно по пальцам пересчитать, зато они верные.
— Ладно, мне пора, а то на учебу опоздаю. — встаю из-за стола я. — Спасибо за еду, Милена.
Последняя фраза далась мне особенно тяжело. Почему я не могу больше делать вид, что все нормально.
— Все учишься. Лучше бы ещё и о мальчиках подумала, а то так совсем одна останешься. — решила вставить свои пять копеек мачеха, а я уж обрадовалась, что она подозрительно молчит. — Марк — перспективный молодой человек, с таким не пропадёшь. Милене повезло найти такого, но и ты не сиди. Нужно как-то действовать.
— Ира права. Не сиди все время дома. — по привычке согласился папа. — Послушай, что говорит тебе твоя мама.
«Мама». Я вскипела. Моей мамы давно нет со мной. Отец женился на Ирине, не успели мы мамину годину справить. Чем старше я становилась, тем отчетливей понимала, насколько мой отец эгоист. Он заботится только о своих чувствах, ему важна Ирина. Она же его женщина, конечно. Милена — его избалованная дочурка, которую папа холит и лелеет. Нужно отметить, что по поводу меня у него тоже есть пунктик. Я должна жить дома, как мебель, чтобы у моего отца было две дочери: одна веселая красавица и центр Вселенной, другая её тень — умница и домоседка. В этом спектакле я играю роль некрасивой подруги. Собственно, поэтому меня не отправили в интернат. Если бы моя мама была рядом, моя жизнь была бы другой. По крайней мере мне не пришлось бы претворятся перед всеми, что в семье дипломата Андрея Викторовича Розова царит полная гармония. На самом деле мой дом — тот еще гадюшник.