Розовый коттедж
Шрифт:
— Свадьба? — Вид у нее был ошеломленный. — На прошлой неделе?
— Да. И здесь они точно были. Приехали, но увидели, что коттедж необитаем, и уехали. Не представляю куда, но думаю, что они непременно вернутся искать меня, а вы, уверена, будете первым человеком, к которому они обратятся. Теперь вы видите, почему мне понадобилось рассказать все вам и почему мне необходимо здесь остаться до маминого приезда или пока мы не убедимся, что наши догадки неверны?
Кровь отхлынула от ее побледневшего лица. Миссис Паскоу покачала головой, не глядя на меня:
— Не могу в толк взять. Не понимаю… Почему? Что произошло? Ты говоришь, что вы уверены, но тут же добавляешь, что могли ошибиться? Кэйти, миленькая, ты бы ведь всего этого не сказала, не будь уверена, так?
— Конечно. Совершенно точно, что она не погибла в автокатастрофе, и это самое главное. Остальное — догадка, но, если честно, чрезвычайно похожая на правду. Лилиас приезжала сюда, и если это так, то она вернется. — Я поднялась на ноги. — Посидите-ка минуточку спокойно, а я пока заварю свежего чаю и тогда расскажу все по порядку.
История была поведана, вопросы, предположения и восклицания тоже иссякли. Мы наконец умолкли, утомленные пережитыми чувствами, в то время как опускавшееся все ниже солнце удлиняло тени высоких деревьев, подкравшиеся к самой садовой изгороди, а бабушкин вечерний дрозд запел свою песню на вершине ближайшего вяза.
Миссис Паскоу поднялась. Мы обе, должно быть, выглядели одинаково: усталые, но просветленные, двигающиеся словно во сне.
— Мне надо идти. Мужчины скоро закончат работать. Я зайду к тебе завтра. Что бы ни случилось.
— Хорошо. Не отправите ли письмо? Вот оно, и не забудьте вашу сумку.
— Полагаю, что не очень-то соображаю сейчас. — Ее утомленный голос звучал невыразительно, словно она толковала про покупки на неделю. — И я так и не помогла тебе с уборкой. Еще надо прибраться в комнате этой гадкой старухи. Это терпит. Я не могу себя заставить пойти туда с тряпкой пыль вытереть.
— Забудем об этом. Я же говорю, что закрыла туда дверь. Если я куплю коттедж, мне придется просить викария устроить здесь экзорцизм. Интересно, он знает, как это делается?
То была неуверенная попытка шуткой снять эмоциональное напряжение, но фокус сработал. Мы засмеялись и крепко обняли друг друга, что с нами редко случалось. Потом миссис Паскоу пошла к двери, но остановилась на пороге и неуверенно сказала:
— Мне как-то неохота оставлять тебя одну.
— Со мной все будет хорошо.
— Мне надо быть дома на случай… — Лицо ее снова вспыхнуло от радости, на сей раз — за Лили-ас. — В общем, на случай. Но ты уверена? Может, мне попросить Дэйви зайти? Ох нет, пожалуй, не стоит… — Пауза, и она вернулась к тому, о чем мы умолчали. — Я сглупила, верно? Вы с Дэйви не объяснялись?
— Боюсь, нет.
— Тогда извини меня. Я надеялась и как-то не сдержалась. Я же вижу, все это не по тебе. Я поспешно вмешалась:
— Не совсем так. Просто разговор не заходил. Я… Я никогда об этом не думала. И не знала, что Дэйви так ко мне относится.
— Тогда не выдавай меня ему, ради Бога.
— Конечно, не выдам!
Снова короткая пауза, потом миссис Паскоу неожиданно подошла ко мне и поцеловала:
— Ну что же, чему не суждено сбыться, значит, не судьба. Но верь мне, я так рада за тебя, деточка, — так же, как за себя! Спокойной ночи, и надеюсь, мать скоро объявится.
Глава 24
Я приготовила себе яичницу-болтунью и съела два оставшихся Приссиных персика. Этот ужин вернул меня на насколько лет назад — как тогда, я ела из сковородки, на непокрытом скатертью столе, а из столовых приборов у меня были только ножи — это все, что я оставила себе. Вымыв посуду, я неторопливо обошла весь коттедж якобы с целью проверить, все ли увезли из того, что надо было увезти, но на самом деле — в поисках хоть какого-нибудь занятия, удерживающего мой разум от бесконечного круговорота предположений.
Если мы правы? Если она приедет? Если мы ошиблись, и никто не приходил? Если она не появилась сегодня вечером, то когда же? Сколько мне еще ждать и терзаться догадками? Если мы были правы…
И так далее. К тому времени, когда я убедилась, что абсолютно не в состоянии сосредоточиться на каком-либо предмете за исключением возвращения моей матери, я вернулась в кухню, где лишь стол, стулья, «Незримый Гость» вместе с каминным набором и моей табуреткой могли оказать пришельцу радушный прием.
Радушный прием? В вечернем свете кухня выглядела невыразимо мрачной. Но это навело меня на мысль. Цветы. Вот оно! Цветы — самое лучшее украшение — возвращают к жизни любое жилище. Ваз, конечно, не осталось, но пара молочных бутылок мистера Блэйни отлично подойдет. Цветы и яркий, недавно растопленный очаг. Не бывает приема радушнее.
Найдя и прополоскав бутылки, я вынесла их в кухню. Потом вышла в сад.
Время близилось к девяти, уже сгущались сумерки. За деревьями загорелись первые звезды, сверкая невысоко над землей. Ветер, дувший весь день, улегся, и вечер был тих. Громко журчал ручей. Я спустилась к калитке и постояла, опершись о верхнюю перекладину, вдыхая запах роз и напряженно прислушиваясь, не раздастся ли звук из аллеи или с дороги.
Ничто не пробуждает память столь легко и быстро, как запах. Если одинокий ужин, съеденный на голом столе, унес меня в прошлое лет на десять или больше назад, то благоухание роз увело меня еще дальше. Некоторые кусты, как я знала, прежде росли в старом розарии Холла. Сэр Джайлс, отец нынешнего баронета, заменил их розами современных сортов, которые, по мнению его садовника, и в подметки не годились прежним. Мой дедушка пересадил множество старых кустов сюда, к себе в сад. Моды менялись — это касается и сортов растений — некоторые из этих роз стали редкостью, но не любимые дедушкины кусты, окружавшие коттедж, один из которых (если мы с Дэйви правы) Лилиас и ее муж выкопали и отвезли на кладбище деду.