Розовый Пушистик. Сборник рассказов
Шрифт:
Соорудив завалы между первым и вторым, и между вторым и третьим этажами, защитники гостиницы вернулись назад – на первый этаж. Огневер подозвал всех подойти ближе к нему.
– Биба, Боба берите арбалеты. Остальные выбираете что кому по вкусу. Мои слова касаются и женщин: этой ночью каждая пара рук будет на вес золота. Давайте поторопимся, судя по звукам воя, дом окружён со всех сторон. Всё оружие прошло ритуал освящения и теперь шкуре любого монстра не поздоровится.
Хозяин выбрал для себя меч и кистень. Жена с дочкой вооружились саблей и длинным кинжалом иглой. Биба и Боба, помимо лука, взяли две боевые секиры – неплохое дополнением к их топорам.
– Боба, веди стрельбу из правого крайнего окна этой комнаты. Биба, останется здесь и будет стрелять через смотровое окошко двери и амбразуры окон слева. Мы с хозяином будем помогать Бибе. При необходимости Боба, получив сигнал, придёт к нам на подмогу. Женщины идут на второй этаж и ведут наблюдение, постоянно передвигаясь из комнаты в комнату. В случае опасности вы поднимаете тревогу и зовёте нас. – Магда кивнула. – Всё всем ясно?
– Ясно! Куда уж проще, – зазвучали голоса трактирщика и вышибал.
Женщины ушли наверх. Остальные заняли свои места и стали ждать. Ожидание продлилось недолго. Со всех сторон к дому стали стекаться парами красные огоньки – это приближались глаза зверей. Чем ближе они были к дому и дальше от леса, тем более отчётливо в голубом свете ущербной луны становились видно тех, кому они принадлежали. К дому бежали крупные волки. Точнее нечто напоминающее волков. Они выглядели больше обычных волков и вес каждого из них явно превышал сто килограммов. Шерсть их редкая и длинная не могла скрыть тёмной кожи, под которой ходили ходуном бугры мышц. Перекошенные в голодной злобе морды тварей более тяжёлые и вытянутые, чем у обычных волков, носили отпечаток неутолимой жажды убийства. В открытых пастях сверкали слюной острые клыки, размерами не уступающие зубам саблезубого тигра. Зверьё шло десятками – стая за стаей. Они катились волной.
– Нечего на них глазеть! Это оборотни! Стреляйте!
Запели и застучали тугие тетивы арбалетов. Трактирщик суетился и старался, как можно чаще подавать стрелы своим слугам. Попадая в цель тяжёлые болты отбрасывали назад тела чудовищных волков. Они летели кубарем под лапы своих собратьев. Но, увы, особой скорострельностью арбалеты не отличались, и вскоре девятый вал оборотней докатилась до самых дверей гостиницы.
Оборотни бросались на окна и двери, исторгая из глоток рычание похожее на раскаты близкого грома, бились о каменные стены дома, сотрясая его до самого фундамента. За какие-то считанные секунды волки облепили дом словно кусок сахара лесные муравьи. Стрелять стало сложнее: Бибе и Бобе приходилось делать несколько шагов назад и стрелять в упор по мелькавшим звериным шкурам в амбразурах окон. Казалось, оборотни пытались пройти сквозь стены. Они грызли железные ставни выламывая ставни.
Хотя места для манёвра оставалось мало и приходилось действовать только через узкие смотровые щели, рыцарь умудрялся наносить выверенные удары мечом по лапам, мордам, спинам и животам беспорядочно мелькавших перед его окном оборотней. Каждый удар рассчитывался убийственно точно и почти каждый безошибочно находил свою цель.
Оборотней прибоем тьмы приносило со стороны леса столько, что даже трактирщику, иногда удавалось воткнуть лезвие своего меча в чей-то жёсткий, лохматый бок. Подтверждением точности попадания служило хриплое рычание от испытываемой волками боли и брызги тёмной крови, орошавшей всё вокруг. Пачкая кожу, кровь оборотня обжигала людей словно кипятком. Под её воздействием кожные покровы быстро краснели и покрывались мелкими волдырями, заполненными желтоватой лимфой. В ходе боя на это не обращали внимания, но в будущем при отсутствии должного лечения, ожоги могли дать о себе знать опухолями и неизлечимыми недугами.
В это же самое время, находясь на третьем этаже, женщины с ужасом наблюдали разворачивающуюся под их окнами битву. Они первыми увидели, что там, перед лесом, на его опушке разгорался синий огонь. На небольшом холме в отсветах синего пламени, как из могилы, встала тёмная фигура их давешнего непрошеного гостя – демонического монаха. Он явно проводил какой-то колдовской ритуал.
Увидев тщетность лобовой атаки оборотней, колдун решил призвать подмогу. Раскачиваясь и ходя кругом вокруг мёртвого, пылающего синим пламенем костра, он призывно выл и кричал, обращаясь к тёмным соснам, холодной дороге и сырой земле. Вскоре по дороге в направлении дома стало двигаться что-то большое настолько, что и волки переростки по сравнению с ним выглядели безобидными болонками. Оно издавало характерный трескучий звук, напоминающий трели сверчка, и громкость этих трелей запросто оглушала, а вблизи от уха могла и лишить человека слуха.
– Иди скорее вниз и предупреди всех, что к дому приближается демон. Пускай будут готовы, – сказала Магда, взяв свою дочь за руку. – И не забудь ещё сказать, что на лесной опушке, на холме, стоит тот самый лысый монах и колдует. Ну всё, иди.
Луиза кивнула и, подобрав широкую юбку, побежала на первый этаж к мужчинам. Но всё же, как она не старалась, неизвестное чудовище оказалось проворнее. Для своих размеров оно двигалось на удивление быстро. До поры до времени, прикрываясь оборотнями, чудище виделось защитникам гостиницы большим чёрным клубком волчьих тел, катящимся к дому. И только у самого крыльца комок оборотней распался, обнажив скрывающегося внутри монстра во всём его безобразном величии.
Чудовище походило на пещерного медведя, вымершего тысячи лет назад. Оно шло на мощных задних лапах, а передние лапы ему заменяли клешни скорпиона. Шерсть выглядела мокрой, свалявшейся, в многочисленных подтеках вязкой коричневой жидкости. Лобастая голова и пасть с веретенообразными клыками, в которую смог бы поместиться взрослый человек, придавали облику демонического зверя законченный вид ночного кошмара.
Растолкав оборотней, словно сопливых ребятишек, чудище со всей своей сокрушительной силой обрушилось на входную дверь. От первого же удара его клешней дерево треснуло.
– Пора уходить, сейчас они прорвутся внутрь! – завопил Ла Фильер.
– Стоять! Никто никуда не идёт! – пресекая панику, повысил голос Огневер. – Все сюда, защищайте дверь. Не давайте им проникнуть в дом! Бей, бей! – последние крики относились к чудовищу, которое, проломив многослойные крепления двери, начало протискиваться в дом.
Огневер, подавая пример, первым стал наносить удары своим посеребрённым мечом: метил он в голову, но медведь, ловко орудуя своими клешнями, все удары отбивал. Панцирь на клешнях оказался настолько твёрд, что даже остро отточенная сталь не могла причинить ему сколько-нибудь значимого урона. Тогда к рыцарю присоединились вышибалы, их боевые тяжёлые топоры оказывали существенную помощь своему собрату – благородному клинку. Теперь многие удары достигали цели и с характерным хлюпающим звуком врубались в чудовище.
Медведь никак не мог пройти дальше: ему приходилось одновременно и расширять для себя проход и защищаться. Трактирщик предпочитал держаться поближе к лестнице и подальше от боя. В любую секунду он был готов сбежать. Удерживало трактирщика от бегства только осознание того, что если он сейчас здесь оставит вышибал и рыцаря одних, то кто же тогда там наверху будет защищать его семью и его самого.
Ла Фильеру кто-то вцепился в рукав рубашки и, обернувшись, он увидел свою дочь. Её трясло, она вся позеленела от страха и не мигающим взглядом птички, загипнотизированной змеёй, смотрела на медведя. Ну как Ла Фильер в таких обстоятельствах мог позволить себе оказаться в глазах Луизы обыкновенным труслом? Он положил свою ладонь на её плечо и успокаивающе, дрожащим голосом, промолвил: