Рубеж 2: Армагеддон
Шрифт:
Мне положительно понравилась охота с коптерами – та скорость, с которой мы теперь находили и уничтожали монстров, по сравнению с предыдущими днями казалась просто невероятной. Мы себя чувствовали даже не как охотники, а как карательный отряд спецназа. Найти, молниеносно обезвредить, и бегом дальше, в поисках следующей жертвы. Неизбежно появилась самоуверенность, которая нас и подвела.
Привыкли мы как-то, что монстры попадаются только трёх видов. Самые распространенные – гориллоиды, а пятна-вампы и скаты встречаются в несколько раз реже. Также мы безоговорочно поверили и в то, что наши квадрокоптеры с тепловизорами нам как на ладони выкладывают каждого монстра. Так что когда дерево, мимо которого проходил Петька, внезапно его атаковало, никто к этому не был готов. Вернее, все выглядело так, словно часть сосны набросилась на Петьку, ясно, что обычные сосны такой привычки не
– Семён, хорош шутки шутить! – решительно сказал Петька, не отрывая взгляд от экрана с картинкой, транслируемой с квадрокоптера, когда я только начал вдыхать воздух, чтобы предупредить его.
– Скидывай рюкзак! Быстро! Это монстр! – взревел я в ответ, не зная, что и делать. Подходить к явно живому рулону, чтобы отбить у него рюкзак, мне инстинкты не велели.
Оглянувшись уже на начало моей фразы, Петька как-то странно взвизгнул, и в мгновение ока лямки с себя скинул, но не тут-то было! Рюкзак под мощным притяжением тут же ввинтился в объятия рулона, но, как оказалось, пара тоненьких щупальцев с крючками протянулись дальше, вцепившись в его штаны, и вот они отпускать его не захотели. Более того, Петька взвыл, когда они натянулись, пытаясь подтащить и его вслед за рюкзаком:
– Кожа, блин! Больно!
Выхватив туристический топорик, который я на всякий случай таскал с собой последнее время, я рубанул по верхнему крючку, рассчитывая его отрубить. Но лезвие топора отпружинило от щупальца, словно он был сделан из резины, а Петька под воздействием удара покачнулся к рулону.
Тут сверху спустился и некропет Петьки, но в ход он его так и не пустил. Скат хорош, чтобы как следует долбануть током, но бить током по рулону, соединенному щупальцами с Петькой – означает поджарить и его.
К счастью, тут к нам подскочил вернувшийся Серёга, и потащил Петьку к себе. Рулону это явно не понравилось. Он заухал, и по двум щупальцам, которыми он пытался притянуть к себе Петьку, заскользили еще четыре, обвиваясь вокруг них. Отбросив неэффективный топор в сторону, я прислонил дуло своей снайперки прямо к верхнему щупальцу и выстрелил. Это помогло, рулон взвыл, когда щупальце оборвалось, брызнув зеленой жидкостью из места разрыва, а два щупальца, пытавшиеся по ним добраться до Петьки, тут же обвисли, потеряв опору для дальнейшего продвижения. Но нижние два все еще струились к Петьке.
– Серега, фризерку, живо! Бросай! – скомандовал я.
Серега молниеносно отреагировал, и фризер тут же оказался у меня под ногами. Схватив его, прислонил ко второму уцелевшему щупальцу, стараясь охватить и переплетения с двумя другими, почти уже добравшимися до Петьки, и жахнул. В месте попадания все заиндевело, и щупальца замерли. Рулон в ответ снова ухнул, как-то даже обиженно, что ли. Бросил фризер, подхватил со мха топорик. Размахнулся и снова долбанул им по заиндевевшему месту.
– Бамц! – и все три щупальца рассыпались в промороженном месте, рулон дико заголосил, и стал сматываться, вминая в себя похищенный рюкзак, обратно к стволу сосны.
Не ожидавшие того, что щупальце оборвется, Петька и тянувший его Серега рухнули на мох. Я схватил в охапку снайперку, фризер и топор, и тоже отскочил от дерева подальше, кто знает, на что способен этот новый монстр?
Глава 4
По следам покойника
Юрико, в виртуальной игре
Вдохновленная, начинаю осторожно спускаться. Вдруг снизу раздается свист. Перевожу взгляд, и сердце уходит в пятки, и, хотя это одна из моих любимых русских пословиц, сейчас это не важно. Важно, что в двух метрах от моего дерева стоит и ухмыляется воин. Снаряжен в совершенно другом стиле, чем тот единственный убитый воин, которого я видела в поселке, доспех пластинчатый, а не из отдельных нашитых бляшек, округлый шлем, наколенники и налокотники, меч и кинжал на поясе, лук и колчан со стрелами за спиной. А значит – это точно враг.
– Ну-ка, спускайся ко мне! – говорит он, вдоволь поухмылявшись.
Уже хорошо, что в меня не стреляют прямо сейчас! Я, утвердительно кивнув, начинаю торопливо спускаться, при этом лихорадочно продумываю, что делать дальше. Естественно, что и стрела, и вилы остались лежать под деревом, только ножик я повязала обрывком веревки на сарафан под шею. Пока обдумываю идеи, стараюсь выглядеть как можно более неловкой, при каждом движении бьюсь о дерево, или наступаю ногой мимо своих самодельных ступенек.
– Не спеши так, а то упадешь! Ты мне нужна живой, ненадолго, конечно, но живой! – снова говорит солдат, и я понимаю, что цель достигнута – он совсем не боится неуклюжей девчонки, спускающейся с дерева.
План появляется. Спустившись на четыре метра, и отвязывая очередной раз ступеньку, тщательно отмеряю два с половиной метра веревки, и наматываю ее на руку. Затем словно неловко поворачиваюсь, делаю вид, что снова оступилась, но в этот раз не поправляюсь, а прыгаю на голову воина.
Расслабленный моими маневрами, он не сразу реагирует, а когда начинает все же пятиться от меня, уже поздно. Мои ноги стремительно прилетают ему прямо в лицо, опрокидывая на спину. Приятный хруст хрящей свидетельствует о том, что я, как минимум, сломала противнику нос. Я совершаю круг вокруг ствола прямо над землей, для того и вымеряла веревку, и прыгаю на ствол дерева в полуметре от земли. Тут же разматываю верёвку с руки, чтобы освободиться. Вижу, что воина я нокаутировать не смогла, он ошеломлен, но уже начинает вставать, злобно ругаясь. Шлем от моего удара слетел, нос и губы в крови. Я хватаю вилы и выпрямляюсь, он становится на колено, и выхватывает меч. Естественно, он ждет, что я попытаюсь проткнуть его вилами, но для меня вилы ценнее, как тяжелый тупой меч. Слишком из дрянного железа сделан наконечник, доспех таким колющим ударом не проткнуть. Простейший рубящий удар мен сверху – то, чего мой противник вовсе не ждет. Как и учил меня сэнсэй, я вкладываю в него всю силу, словно стараюсь разрубить оппонента прямо до земли. Воин успевает поднять меч, но такой силы удар он сдержать не может. Меч легко отклоняется вилами вниз, верхняя часть древка с железным наконечником со страшной силой обрушивается на темечко противника. Воин падает куклой вниз лицом, так и не успев встать с колен, и по совершенно безвольному падению появляется понимание, что он уже никогда не встанет.
Слева раздается грозный вопль, и я, оборачиваясь, вижу, что на меня несется, выскочив из кукурузы, еще один воин. Хорошо, что он не пришел вместе с первым, но что произошло с его товарищем, явно видел, раз мчится на меня со злобным ревом и выхваченным мечом. За плечом у него тоже виден лук, но, к счастью, он одержим идеей покончить со мной мечом. Это удачный расклад для меня.
На мгновение обдумываю, стоит ли взять меч, выпущенный моим первым противником из рук вместо вил. Решаю все же и дальше биться вилами, они длиннее меча раза в полтора. Становлюсь в миги-дзёдан, и жду своего врага. Когда до него остается шесть шагов, тоже бегу ему навстречу, и вижу, что он обескуражен и начинает притормаживать. Тем не менее, сблизившись, он пытается зарубить меня ударом сверху, очень похожим на тот, которым я только что убила его соратника. Ухожу от удара легким шагом назад и тут же, поднимая руки, наношу свой удар сверху, пользуясь тем, что меч врага слишком сильно опустился вниз. И страшный удар беспрепятственно проходит в голову. Но этот воин в шлеме, и навершие вил соскальзывает с округлого бока вниз, лишь немного оглушив врага. Вижу по глазам, что он «поплыл», и поднимает меч слишком медленно, и тут же наношу прямой удар лезвиями вил прямо в лицо. Да, железо паршивое, но в левый глаз и щеку противника лезвия входят без затруднения. Тошнотворное зрелище, но в этот раз, в отличие от моей реакции при виде тела госпожи Канае, меня не тошнит – видимо, закаляюсь. Или понимаю подсознательно, что я внутри игры, и нечего слишком бурно реагировать на виртуальное убийство.
Воин, выронив меч, падает на колени, прижимая руки к лицу. Выдергиваю вилы и страшным ударом сбоку бью так, чтобы удар сбил с головы шлем. Шлем улетает вверх, а я возвратным ударом в висок добиваю его, чтобы не мучился. Хруст костей черепа подтверждает, что у меня получилось.
Тут же озираюсь, и прислушиваюсь, нет ли еще противников. Вроде все тихо – никто больше не кричит и не бежит ко мне, размахивая мечом. Следующий момент, который считаю самым важным – подхватываю с земли свой первый трофей – стрелу, сдираю с воинов колчаны, и прикладываю оперение стрелы к тем, что находятся в колчанах. С облегчением вздыхаю – снайпер, что стрелой пробил стену в хижине – это второй воин. Моя стрела идеально подходит к тем, что находятся в его колчане, и сильно отличается от стрел первого. Похоже, заметив, что я сбежала из поселка, они пошли меня искать, и на свою голову нашли.