Рубеж
Шрифт:
– Ирьина! Ирьина Загаржецка!
Чужой голос заставил вздрогнуть. Обращались к ней. Кажется тот, за столом, пытался выговорить ее имя.
Глаза наконец стали видеть. Да, за столом трое. Посередине тот, кто обращался к ней, – худой, весь в черном, в каптане непривычного кроя. Вроде как гишпанский камзол, каким его в книжках рисуют. По левую – писарь, маленький, на крысу похожий, перо – за ухом. А по правую…
– Ирьина Загаржецка?
Теперь в голосе «гишпанца» слышалось нетерпение. Ответить? Все равно, хуже не будет.
– Я – Загаржецка Ярина Логиновна.
Сказала и осеклась. Вместо привычного звонкого голоса – хрип. Кажется, тот, за столом, и не расслышал.
«Гишпанец» кивнул писарю, тот выхватил перо из-за уха, пододвинул бумагу. Или пергамент – не поймешь. Кончик пера нырнул в чернильницу.
Проснулось любопытство. Не то дивно, что с нее наконец-то допрос снять решили. Иное странно – как им друг друга понять? Здешнее наречие – словно свинец; как ни тужься, и дюжины слов не запомнишь. Гринь старался, старался – так и не выучился, все на мигах да на пальцах беседы вел.
И точно – следующий вопрос прозвучал впустую. Девушка даже плечами пожала. Или «гишпанец» этот ничего о ней не слыхал?
– Не понимаю! – Она попыталась встать, но крепкие руки легли на плечи, не пуская. – Толмача найдите, панове! Тогда и говорить будем.
Голос словно прорезался – звучал почти как прежде. Ярине стало легче. Раз хотят беседовать, то и толмача разыщут. Вот тогда она скажет. У нее есть что сказать!
Допросчик в черном каптане склонился к писарю, что-то зашептал. Перо легко заскользило, оставляя большие уродливые значки, чем-то похожие на жуков. «Гишпанец» между тем повернулся направо.
Тот, что сидел одесную, казалось, попал сюда случайно. Не человек – гриб-поганка. На плечах – рубище, вместо лица – одни морщины, из которых торчит острый нос. Но Ярине стало не по себе. Пан в черном тут явно главный. Писарь – он и у антиподов писарь, а вот гриб-поганка… Не бывает в застенке случайных людей. Кат? Лекарь? На лекаря старикашка не походил. Значит?..
Они шептались долго, затем гриб-поганка закивал, в его руках словно сама собой появилась грамота с золотой печатью на толстом шнуре. Теперь настала очередь «гишпанца» кивать в ответ. Наконец сговорились. Старикашка встал, махнул рукой сердюкам. Ярина и сама попыталась встать. Поняла – началось!
Снова крепкие руки подхватили ее, подтащили к столу. Один из сердюков сжал ее кисть, дернул, протянул над столом.
Не закричала – хватило сил. Неужто начнут пытать – даже не спросив, не разобравшись? Или думают, что от боли она на их тарабарщине заговорит? Или вообще не думают, просто службу справляют? Спросили, не ответила, взялись за кнут…
Когда в маленькой, словно детской, ручонке гриба-поганки появилась длинная игла, девушка не выдержала – рванулась. Вот оно! Слыхала о таком, теперь испытать придется! На миг страх исчез, сменившись обидой. Ну за что? Что сделала она им такого? Хоть бы не пытали, хоть бы сразу убили!..
Укола не почувствовала. Лишь у основания большого пальца начала медленно набухать капля темной крови.
– Отпустите
Руки разжались. От неожиданности девушка пошатнулась, с трудом удержалась на ногах.
– Вы можете присесть… занять свое место, госпожа Загаржецка.
Говорил «гишпанец» – все тем же голосом и даже теми же словами. Только теперь она понимала. То есть не понимала…
– Госпожа Загаржецка! Я есть… являюсь государственным прокурором Его Светлости Князя Сагора Третьего. Мое имя есть господин Иллу. Сообщаю… ставлю в известность, что вам выдана годовая виза на пребывание в пределах владений Его Светлости, что позволяет нам сообщаться… вести понятное общение.
Виза? Это странное слово она уже слыхала. Не здесь – дома. Химерный пан Рио рассказывал.
Пан Рио! Ну конечно! Они все-таки нашли толмача! Такого знакомого!
– По поручению Его Светлости я предложу вам ряд вопросов, на которые ожидаю получить… услышать правдивые и исчерпывающие ответы.
Невидимый толмач! Ярина еле удержалась, чтобы не перекреститься. Ай, чернокнижники! Знать бы, на каком капище ту иглу калили! Нет, лучше не знать!
– Вопрос первый…
– Погодите!
Девушка потянулась вперед, забыв об искалеченной ноге. Напрасно! Пол рванулся из-под ног, пришлось падать вперед, прямо на доски стола, на богатую скатерть. К счастью, стоявшие рядом вовремя спохватились. Поддержали, бросили назад, на скамью.
– Погодите! Вы обязаны меня выслушать!
Ярина заговорила быстро, сбиваясь, глотая слова. Только бы не перебили, только бы дали сказать!
– Я – подданная Войска Запорожского, урожденная шляхтянка, роду зацного, старшинского. Мой батька – моцный пан Логин Загаржецкий, сотник валковский. Прибегла я сюда, во владения кнежа Сагорского, не своей волей, но будучи исхищенной злодеем Мацапурою, который есть богомерзкий нелюдь и оборотень. То я требую у пана прокурора Иллу, дабы он изъяснил, по причине какой да по какому статуту я, словно злодейка, бессудно банована?
«Гишпанец» повел бровью, и на лицо Ярины легла тяжелая, пахнущая чесноком ладонь.
– Вопрос первый. Его Светлость требует, дабы вы, Ирьина Загаржецка, во всех подробностях обрисовали… описали обряд, который помог вам, господину Мацапуре, а также прочим господам перейти Рубеж. Поняли ли вы мой вопрос, госпожа Загаржецка?
Пахнущая чесноком ладонь разжалась, и Ярина смогла перевести дух. Значит, бесполезно? Ее просто не стали слушать!
– Говорю повторно… повторяю. Поняли ли вы мой вопрос, госпожа Загаржецка?
Голос прокурора Иллу звучал равнодушно, брезгливо, в нем слышалась откровенная скука. «Гишпанцу» был неинтересен разговор с грязной некрасивой нищенкой, посмевшей его перебить.
– Я… Я поняла вопрос.
…Черные свечи, перевернутое распятие, запястья, сжатые веревками, страшные непонятные слова – и холод, неживой, нездешний, подступающий со всех сторон. Такое не забудешь – ни в этом мире, ни в Ином…
– В этом случае прошу вас начать рассказ… приступить к ответу.
– Я должна подумать. Должна вспомнить!