Рубиновый рыцарь
Шрифт:
— Ну и осел, — пробурчал капрал, повернувшись к своим солдатам.
— Ничего, еще подрастет, — сказал старый седой солдат. — А нам платят, чтобы мы делали что прикажут и оставляли свои мнения при себе.
Капрал мрачно усмехнулся.
— Я был вчера во дворце. Первосвященник вызвал к себе этого молокососа, а он, конечно, не может обойтись без эскорта. Смешно было смотреть, как он вилял хвостом перед бастардом Личеасом.
— Это лейтенанты умеют очень хорошо, — усмехнулся в ответ старый солдат. — Все они лижут башмаки господам, а Личеас все-таки Принц-Регент. Хотя его башмаки, конечно, вряд ли чище, чем у других. Так что лейтенант, пожалуй, натер
— Истинная правда, — рассмеялся капрал. — Вот будет смеху-то, если королева выздоровеет и он поймет, что лизал не те башмаки!
— Тебе лучше бы надеяться, что этого не будет, — проворчал один из солдат. — Если она проснется и снова начнет распоряжаться казной, то Энниасу нечем будет заплатить нам в следующем месяце.
— Позаимствует из церковного кармана.
— Тогда ему придется туго, Курия-то дрожит над каждым грошом.
— Эй, там! — раздался из тумана голос лейтенанта. — Все в порядке. Пандионский постоялый двор там, впереди. Я отпустил солдат, так что поторапливайтесь, нам надо поскорее сменить их.
— Слыхали? — сказал капрал. — Так что поторапливайтесь.
Солдаты церкви неохотно двинулись и скоро скрылись в тумане.
Стоя в темноте, Спархок коротко улыбнулся — достаточно редко приходится, оставаясь незамеченным, услышать разговор между своими врагами. Похоже солдаты служат Первосвященнику только ради денег, и ни о какой верности или набожности и речи не идет. Он уже было вышел из проулка, но тут же бесшумно скользнул назад, услышав приближающиеся шаги. Шаги были громкие, так что идущий, видимо, не от кого не таился, и ни за кем не следил. Спархок стиснул в руках копье. Вскоре показался одетый в темный плащ человек, несущий на плече огромную корзину. Наверно это был простой ремесленник, но с точностью сказать было нельзя, и Спархок остался стоять в своем закоулке, дожидаясь, пока тот пройдет мимо. Он дождался, пока затихнет звук удаляющихся шагов и вышел на улицу. Потуже закутавшись в плащ, чтобы не дать кольчуге позвякивать, он продолжил свой путь. Спархок пересек улицу, чтобы не попасть в полосу света, падавшего из открытой двери таверны, в которой пьяными голосами тянули непристойную песню. Перекинув копье в левую руку, он поглубже натянул капюшон на лицо.
Путь его лежал к Восточным воротам. Но он вовсе не рвался попасть туда кратчайшим путем — люди, выбирающие прямые короткие пути предсказуемы, а значит их легче выследить и поймать. Ему же нужно было покинуть город не узнанным и незамеченным, даже если это займет у него всю ночь.
На углу, в свете факела, сидел, прислонившись к стене, оборванный нищий. Глаза его прикрывала повязка слепца, а руки и ноги были покрыты отвратительными язвами. Время для собрания милостыни было неподходящее и Спархок насторожился. Внезапно с крыши одного из домов на мостовую недалеко от места, где стоял Спархок упал кусок черепицы.
— Подайте, — жалобно протянул нищий, хотя Спархок не тронулся с места и не издал не звука.
— Добрый вечер, приятель, — сказал рыцарь, перейдя улицу и бросая пару монет в чашку для подаяний.
— Спасибо, мой господин. Храни вас Господь.
— Ты не должен видеть меня, друг мой, — напомнил ему Спархок. — И ты не знаешь, господин я или просто добрый человек.
— Сейчас уже поздно, — объяснил нищий, — меня так клонит ко сну, что я временами забываю.
— Нехорошо, друг мой, — покачал головой Спархок, — нужно старательно подходить к своей работе. Да, кстати, передай мои наилучшие пожелания платиму. — Платим был невозможных размеров толстяк, который в своей железной руке держал весь теневой мир Симмура.
Нищий приподнял повязку с глаз и узнающе взглянул на Спархока.
— И скажи своему другу, который на крыше, чтобы не волновался так, — добавил Спархок. — Пусть как следует смотрит вниз. А то этот кусок черепицы чуть не размозжил мне голову.
— Он еще новичок, — фыркнул нищий, — ему еще придется многому учиться, особенно раз он взялся за кражи да еще со взломом.
— Да, стоит поучиться, — согласился Спархок. — Может ты поможешь мне, приятель? Телэн рассказывал мне о таверне против восточной стены города. Кажется там есть мансарда, которую трактирщик сдает в наем. Ты случайно, не знаешь, где она находится?
— Это в Козьем переулке, сэр Спархок. На ней вывеска в виде виноградной грозди, вы не пропустите ее, — нищий искоса взглянул на рыцаря. — А где теперь Телэн? Что-то давно его не видать.
— Отец прибрал его к рукам.
— Я не знал, что у парнишки имеется папаша. Мальчишка пойдет далеко, если, конечно, не даст себя повесить. Он самый ловкий карманник в Симмуре.
— Это мне известно. Он несколько раз оббирал мои карманы, — Спархок бросил еще несколько монет в чашку нищего. — Я был бы очень признателен тебе, если бы ты забыл о нашей встрече.
— Да я никогда и не видел вас, сэр Спархок, — усмехнулся нищий.
— И я тоже не видел ни тебя, ни твоего приятеля на крыше. Удачи вам.
— И вам тоже, мой господин.
Спархок улыбнулся и пошел вниз по улице. Платим и его мир не были его друзьями, но они могли сослужить ему службу.
Как всегда, когда Спархок бывал один, мысли его вернулись к королеве. Он знал Элану еще с тех пор, когда она была еще совсем маленькой девочкой. Последние десять лет он провел в разлуке со своей королевой, отбывая ссылку в Рендоре. Воспоминание о ней, сидящей в огромном холодном пустом зале в твердом искрящемся кристалле, сжимало сердце. Он уже сожалел о том, что не воспользовался возможностью прикончить Энниаса этой ночью. Отравителей всегда презирали, но отравитель королевы Спархока сам подписал свой смертный приговор.
Вдруг он услышал позади себя в тумане чью-то крадущуюся поступь и быстро свернул в какую-то нишу в стене и притаился там, затаив дыхание. Их было двое и они были одеты в неопределенного вида одежду, так что догадаться по ней кто это такие было трудно.
— Ты еще видишь его? — прошептал один из них.
— Нет, туман густеет. Но он должен быть где-то впереди.
— Ты точно видел, что он Пандионец?
— Если бы ты занимался этим с мое, то тоже научился бы распознавать их. Пандионца сразу видно по походке да и по тому, как они держат плечи. Точно говорю тебе — это был Пандионец.
— Но что ему нужно на улице в такое время?
— А вот это-то нам и нужно узнать. Первосвященник хочет знать обо всех их передвижениях.
— Тебе не боязно идти за Пандионцем в такую ночь, а? Они же все колдуны и чувствуют, когда за ними следят. Мне бы не хотелось налететь на его меч. Ты хоть лицо-то его разглядел?
— Нет, он так надвинул капюшон, что будто в печную трубу глядишь.
Парочка шпионов прокралась дальше по улице и голоса их перестало быть слышно. Они и не подозревали, что жизни их висели на волоске. Если бы кто-нибудь из них смог бы рассмотреть его лицо, то сейчас на мостовой лежали бы два трупа. Спархок всегда был очень осторожен с такими вещами. Он подождал, пока затихнут в отдалении их шаги, дошел до перекрестка и свернул в боковую улицу.