Рублевка, скрытая от посторонних глаз. История старинной дороги
Шрифт:
Вообще доставляет огромное удовольствие просто постоять на мосту над студеной и прозрачной рекой Истрой, денно и нощно несущейся в сторону не дальней отсюда Москвы-реки. На стрелке, у слияния этих двух рек Подмосковья, Истра еще долго заметна своим вхождением в Москву-реку: словно рука неведомого художника врисовала синюю ледяную струю в торжественно-спокойную и просторную гладь Москвы-реки, нагретую летним солнцем.
Волшебной красоты Дмитровская церковь со своими позлащенными куполами видна издалека. Она недавно отреставрирована и охраняется государством. Для спасения от наступающей со всех сторон на село коттеджной застройки в настоящее время разработан проект зон охраны вокруг церкви и села. Это, выражаясь чиновничьим языком, так называемая «зона охраняемого ландшафта». Зона эта охватывает село Дмитровское и деревни Грибаново и Тимошкино и служит целям сбережения здешнего природного и исторического
7. Иосифо-Волоколамский монастырь
С северо-запада подступает к Москве Клинско-Дмитровская гряда, или Алаунская возвышенность, названная так в старину английскими купцами-путешественниками за исключительное своеобразие здешней местности. Alone, элаун, по-английски и означает «единственный». Привольные равнины, перемежающиеся холмами, речки и озера на самом деле создают единственные в своем роде и неповторимые картины природы. «Здесь что ни холм, то монастырь», – записывал в дневнике Н. М. Карамзин.
Слова монастырь и монах образованы от латинского моно – один. Воистину, где как не здесь проводить одинокие дни в трудах и молитве, созерцая прелести природы. При всем при том монастыри играли весьма серьезную роль крепостей-форпостов, защищая от врагов не только нашу древнюю столицу, но и другие русские города. Скромный и богомольный монах мог легко преобразиться в сурового и беспощадного к врагу воина, защитника родной земли. Вспомним иноков-богатырей Куликовской битвы Александра Пересвета и Андрея Ослябю или безымянного отважного протоиерея, первым взобравшегося на крепостную стену при штурме Измаила войсками Суворова.
…Стены с частыми зубцами,И за белыми стенамиБлещут маковки церквейИ святых монастырей.Эти пушкинские строки оживают в памяти при взгляде на подмосковный Иосифо-Волоколамский монастырь, что расположен в Волоколамском районе Московской области на 96-м километре Ново-Рижского шоссе, вблизи села Теряева. Отражаясь в бескрайнем озере, кормившем некогда рыбой всю монашескую общину, монастырь расцветает в небе и в озерной глади подобно сказочному цветку или легендарному граду Китежу. Монастырь называется еще Иосифо-Волоцким по имени своего основателя и первого игумена святого преподобного Иосифа Волоцкого, в миру Иоанна Санина (1440–1516). Родился он близ города Волоколамска в селе Язвище, в дворянской семье. Как сообщает «Словарь исторический о русских святых», «мощи его почивают под спудом, в соборной церкви Волоколамского монастыря, в раке, обитой серебром с позолотою». Монастырь основан был при правлении великого князя Московского Ивана III.
Иосифо-Волоколамский монастырь. Фото В. Вельской
Святой Иосиф Волоцкий был выходцем из Боровского Пафнутьева монастыря. В новой обители он вначале построил часовню, а затем деревянный храм Успения Богородицы. В 1486 году на месте этого деревянного храма появился каменный Успенский собор. Собор великолепно расписал знаменитый живописец Дионисий (ок. 1440–1502), продолжатель традиций Андрея Рублева. Восьмигранная с золоченой главой колокольня предвосхитила своим появлением архитектуру колокольни Ивана Великого в Московском Кремле. В 1504–1506 годах здесь возвели также большую монастырскую трапезную палату с Богоявленской церковью в стиле «средневековой мощи».
К середине XVI века Иосифо-Волоколамский монастырь обрел славу самой богатой обители на Руси. Ему покровительствовал царь Иван Грозный. Не случайно, когда 1 января 1573 года умер друг грозного царя, государственный и политический деятель и руководитель опричнины Малюта Скуратов, его похоронили у северной стены здания вышеназванной трапезной палаты в монастыре, близ могилы его отца-монаха, денно и нощно замаливавшего грехи сына.
И здесь начинается одна из тех исторических интриг, которыми так изобилует эпоха Ивана Грозного. Вот что сообщала газета «Вечерняя Москва» в номере от 23 сентября 1932 года: «Последние дни во время рытья котлована для закладки фундамента Дворца Советов был обнаружен ряд чрезвычайно любопытных находок. Например, вчера найден склеп Малюты Скуратова, хорошо известного опричника Ивана Грозного. Этот склеп был найден на глубине 5–6 метров под бывшей церковью, которая стояла на берегу Москвы-реки вблизи от бывшего памятника Александру III. На данный момент удалось откопать склеп только с одной стороны. Свидетельством того, что именно здесь захоронен Малюта Скуратов, послужило то, что во время демонтажа под местом, где находилась церквушка, был найден склеп с надмогильной плитой с надписью: «Здесь погребен Малюта Скуратов. 1573 г.».
Ведомство, которое возглавлял Малюта Скуратов, он же Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, носило название «Высшая полиция по делам государственной измены». Имя его звучит уже в самом начале драмы А. С. Пушкина «Борис Годунов» в диалоге князей Шуйского и Воротынского:
…Борис не так-то робок!Какая честь для нас, для всей Руси!Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,Зять палача и сам в душе палач,Возьмет венец и бармы Мономаха…О важности поста, который занимал Малюта, свидетельствует тот факт, что на дочери Малюты, будущей царице Марии Григорьевне Скуратовой-Бельской был женат будущий царь Борис Годунов. Малюта Скуратов лично замучил десятки ни в чем не повинных людей, и ненависть к нему в народе была всеобщей. Поэтому по указанию царя, боявшегося осквернения памяти своего любимца, и была изготовлена вышеупомянутая плита. Сам же Малюта Скуратов похоронен в Иосифо-Волоколамском монастыре без всякого надгробия.
Поэт и драматург граф А. К. Толстой в своей трагедии «Смерть Иоанна Грозного» в действии втором говорит устами Бориса Годунова о Малюте:
Различье ж, знай, меж мной и Шуйским то,Что правежом тебя стращает Шуйский,А я тебе грожу такою казнью,Какой бы не придумал и МалютаСкуратов-Бельский, мой покойный тесть!..Менее 20 верст отделяют Иосифо-Волоколамский монастырь от широко известного имения Ярополец, принадлежавшего теще А. С. Пушкина Наталье Ивановне Гончаровой (1785–1848), имения, которое великий поэт трижды посетил проездом в Москву и в Петербург. К этому времени монастырь значительно преобразился. В 1677–1688 годах по плану архитектора Ивана Неверова в монастыре возвели новые стены и башни. Фигурная кирпичная кладка и многоцветные изразцы придали прежней крепости новый романтический облик. Еще более украсили обитель Святые ворота с просторными арочными проездами, над которыми возвысилась в сиянии цветных изразцов пятиглавая Петропавловская церковь с золочеными куполами.
Ярополец Гончаровых. Главный дом усадьбы. 1780-е гг. Фото В. Вельской
В течение 1688–1692 годов на месте собора XV века воздвигли новый Успенский собор в стиле московского барокко. Здесь искусство изразцовой живописи достигает своего апогея: изразцы «павлинье око» делались в мастерской известного мастера Степана Полубеса. Собор украшает кружевной ажурный иконостас, выполненный также в стиле барокко. В нижнем этаже Успенского собора освятили в 1777 году храм Иосифа Волоцкого; в нем покоятся мощи основателя обители.
Успенский собор Иосифо-Волоколамского монастыря. Фото В. Вельской
Ряд источников убедительно доказывает связь монастыря с прямыми предками А. С. Пушкина – Головиными и Ржевскими. Так, основатель рода Головиных Иван Голова, овдовев, принял схиму в Иосифо-Волоколамском монастыре под именем монаха Ионы и в 1507 году ездил послом в Москву к великому князю Василию III, который тогда же принял монастырь под свое покровительство. Что касается Ржевских, то монастырь возвели на их землях, а затем этот богатый род из поколения в поколение дарил близлежащие деревни в собственность монастырю на помин души. Многие из семьи Ржевских уходили в монастырь, принося ему щедрые дары.