Руины Изиды
Шрифт:
Становилось совсем темно. Слуги Ванайи, подрагивая от холода, терпеливо стояли рядом, с уважением вслушиваясь в ученую беседу.
— На сегодня все, Дал? — спросила Цендри. — Больше ничего делать не будем?
— Нет, можешь отправлять слуг домой, — ответил он безразличным голосом. — Попроси только, чтобы Лаурина осталась. Наметим программу на завтра и на последующие дни.
Цендри отпустила слуг, отправив с ними и Ру, он просился домой под тем предлогом, что может понадобиться Ванайе, когда она вернется из города.
Дал, Цендри и Лаурина сели на ступеньки неподалеку от главного входа в Руины, прямо перед тем фонтаном, где Цендри увидела Миранду и Ру. "Когда
— Строго говоря, — произнес Дал, — мы даже и не начали работу. Мы только засняли внешний вид, и все. Нужно выработать определенный план действий. — Он достал пишущий инструмент и записную книжку с памятью. — Значит, так, давайте решим, чем нам предстоит заниматься. Прежде всего возьмем пробы грунта и я сделаю их анализ на компьютере. Завтра я прихвачу с собой лазер и попробую разрезать им одну из структур поменьше. Перед этим, правда, лучше просмотреть какую-нибудь башню рентгеновской установкой, так мы убедимся наверняка, полая она или нет. Повреждать структуры напрасно не будем. Прерыватели полей тоже возьмем, попробуем запустить их на других частотах, может быть, что-то и получится. — Он посмотрел на женщин. — Мы сегодня использовали наиболее известные частоты и эффекта никакого не получили. Да, — произнес он, — но на все это уйдет дня два. Понадобится отправить сообщение на Университет, пусть покопаются и проверят, нет ли еще сведений о каких-либо сооружениях, оставленных Строителями. У меня, правда, есть с собой все данные, но кто знает, может быть, я что-то и пропустил. В любом случае нужно проверить. Цендри, займись этим. Или нет, постой. — Он посмотрел на Лаурину. — Ведь вы историк?
— Да, — прошептала оторопевшая девушка.
— Тогда сделайте, пожалуйста, завтра следующее. — Он немного подумал. — Соберите всю информацию о том, что происходило на территории Руин с тех пор, как на Изиду высадились первые переселенки. Если сможете узнать о каких-то явлениях и событиях, происходивших здесь раньше, — это будет просто великолепно. Вы меня понимаете?
Лаурина молча кивнула, и Дал снова углубился в составление плана. Он скрупулезно вписывал в книжку все действия, как он называл, "нашей исследовательской группы", не выпуская из виду ни одной мелочи. Последним действием в исследовании Руин было намечено попытаться войти внутрь структуры.
Цендри ничего не записывала, она просто включила звукозаписывающее устройство и внимательно слушала, с какой ясностью и четкостью Дал, всего лишь после одного дня пребывания на Руинах, представлял их будущую работу. Она смотрела на Дала, напоминавшего ей сейчас военачальника, разрабатывающего тактику и стратегию прорыва в тайны "Нам-указали-путь".
Закончив, Дал поднялся, зевнул и, с хрустом потянувшись, сказал Цендри:
— Пожалуй, пора возвращаться, вкусный ужин нам сейчас совсем не помешает. Пойдем, Цендри? — И Дал стал спускаться.
Цендри кивнула и поднялась, за ней встала и Лаурина. Посмотрев на нее, Цендри заметила, что лицо ее стало бледнее и морщинистее обычного.
— Что с тобой? — испуганно спросила Цендри. — Лаурина, тебе плохо? Ты переутомилась?
— Нет, — прошептала девушка. — Нет, Цендри, совсем не то. Ты знаешь, я испугалась. Я и сейчас очень боюсь, — она прижалась к Цендри и зашептала так, чтобы шедший впереди Дал ничего не расслышал: — Цендри, я никогда не думала, что мужская особь способна рассуждать логически. Я даже не подозревала, что в ней может быть столько здравомыслия, ты понимаешь? — Лаурина смотрела на нее полными ужаса глазами. — Взрослая,
— Лаурина, разве я не говорила, что мой, — Цендри запнулась, — спутник — ученый магистр Университета?
— Это я понимаю, — проговорила Лаурина. — Там, где правят мужчины, степень их учености выше, так должно быть. Но дело совсем в другом. Когда об этом только знаешь, но не видишь — это одно, но когда видишь перед собой живое свидетельство — это совсем другое. Может быть, я говорю примитивно, слишком прямолинейно, но, когда я слушаю твоего спутника, я вижу настоящую науку, настоящий ум. Меня это пугает, Цендри, и знаешь почему? Потому что я начинаю понимать, что я глупее этой особи, взрослой мужской особи. Мне постоянно внушали, что из-за своего постоянного и очень сильного полового влечения она не способна думать. И тут я вижу обратное. Но страшнее сознание того, что я никогда не стану образованнее, умнее этой особи. Но тогда чем я выше ее? Только тем, что я женщина? Но разве это может быть достоинством? Цендри, скажи мне прямо — что ты решила сделать с нами? Ты не ответишь, нет, но я знаю твою цель. Ты хочешь показать нам, что наше образование ничего не стоит, ты специально демонстрируешь нам мужскую особь, превосходящую нас в смысле учености.
— Не думаю, что система понятий может рухнуть только потому, что кто-то сомневается в ее правильности, — возразила Цендри. Внезапно она догадалась, что так мучает Лаурину. "Вся ее жизнь построена на убеждении в превосходстве женщины над мужчиной. В ее сознании мужчина — это ничтожество, неспособное достигнуть уровня умственного развития средней женщины".
Дал часто рассказывал Цендри о Пионере. Там когда-то думали, что женщина слабее мужчины, и, когда увидели, что она может быть и сильнее и выносливее, почувствовали угрозу. "Вероятно, Лаурина сейчас ощущает то же самое. То, что с ней происходит, называется культурным шоком".
Цендри понимала, что в Лаурине поколеблена ее уверенность в превосходстве и исключительности. "Способна ли она безболезненно примириться с мыслью о том, что она ничем не лучше мужчины, может ли подобная ломка сознания пройти бесследно? И речь идет не о Лаурине, а обо всей Изиде, — думала Цендри. — А нужно ли искоренять систему, неплохую и вполне работоспособную, только потому, что этого хочет Сообщество?"
Она обняла Лаурину за плечи и почувствовала, как девушка прильнула к ней, ища защиты.
— Лаурина, не стоит принимать все так близко к сердцу, — успокаивала ее Цендри. Она видела, какая ответственность лежит на ней, она понимала, что не должна допустить, чтобы сознание Лаурины ломалось так легко и внезапно. И для этого Цендри должна поддерживать перед Лауриной образ ученой дамы, умной, гордой и независимой.
"Интересно, как она будет чувствовать себя завтра, пройдет ли у нее этот шок или нет? Если нет, то мне придется для ее же блага просить ее больше не помогать нам.
Но неужели нас в самом деле послали на Изиду с тайной целью разрушить здешний уклад жизни?
А почему, собственно, общество, все существование которого построено на лжи, должно продолжать жить?
Но основной закон антропологии гласит, что ученый не должен разрушать изучаемое им общество!
А если оно живет по законам, которые все равно не выдержат натиска других культур, что тогда?
История человечества полна примеров исчезновения культур. Они погибли по разным причинам — в результате прямой агрессии, смешения с другими культурами, более сильными и развитыми. Но не лучшими!"