Руины

Стэкпол Майкл А.

– Тише, Вурт, - шикнул на него Скайуокер.
– Это важнее.

Иторианский верховный жрец соединил ладони вместе.

– Если вы считаете, что попусту расходуете свое время, вы можете уйти. Вас никто не задерживает.

– Что?
– Вурт горделиво сложил руки на груди.
– Мы здесь, чтобы спасать ваш мир.

– Вы должны сначала спасти себя, джедай, - тихо произнес иторианец.
– Пока вы не возжелаете спасения, Матерь Джунглей причинит вам только вред.

– О чем вы?..

Кип Дюррон мягко опустил левую руку на плечо упрямого

джедая.

– Простите горячность моего друга, правитель Таурон. Мы понимаем, Релал Таурон, и будем чтить ваши обычаи.

Иторианец одобрительно кивнул и снова развел руки.

– Публичное заявление призвано включить всех вас в число помогающих пилигримам совершить изменение себя в сторону единения с джунглями. Мы с вами, такие же разные, как растения и животные, из которых состоит Матерь Джунглей, разделяя ношу, действуем вместе в сложной экосистеме. Только действуя вместе, можем мы достичь успеха.

После непродолжительной паузы первым заговорил Люк Скайуокер:

– Если мне будет позволено, я хочу начать.

– Это будет большая честь для нас, мастер Скайуокер.

– Я отрекаюсь от ответственности, - Люк прищурился, и Джейсен почувствовал, как волна удивления прокатилась по рядам джедаев.
– Долгие годы меня угнетало чувство ответственности за каждого из вас, поскольку я считал себя единственным наследником традиций джедаев. Это неправда. Вы все - такие же наследники, как и я. А потому я хочу разделить с вами ответственность. Я верю, что вы не подведете меня.

По спине Джейсена побежал холодок. Он никогда и не сомневался, что дядя Люк доверяет ему, но их отношения всегда были чем-то большим, чем просто общение учителя с учеником: ведь они были частью одной семьи, а в семье принято доверять друг другу - Но Джейсен понимал, как много значит такое заявление мастера для прочих джедаев - Ганнера, Коррана или Даешары'кор. Для них это были не просто слова - это было признание их заслуг, и ничто не могло лучше объединить их и приблизить к тому, чтобы стать частью природы.

На этом ритуал, конечно же, не закончился. Один за другим, джедаи стали произносить свои клятвы, причем никто не устанавливал очередности: каждый джедай выходил вперед со своей речью, когда какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что для этого пришло время. Джейсен слушал их, не особенно пытаясь вникнуть в слова, больше наслаждаясь тем чувством умиротворенности, которое сквозило в них.

Анакин порядочно удивил его тем, что решился выступить одним из первых. За время произнесения клятвы, голос юноши ни разу не дрогнул, подтверждая его твердую решимость.

– Я оставляю здесь свое упрямство и самоуверенность. Я так сильно хотел быть правым и совершать верные поступки, что никогда не задумывался над альтернативным решением проблем и шел напролом. Больше этого не повторится. Я буду обдумывать каждый свой шаг и не стану упорствовать, если моя точка зрения окажется неверна.

Стоявшая у самого краю Даешара'кор также выступила вперед, обвив свои плечи

одним из лекку.

– Я отрекаюсь от ненависти. Узнав, как йуу-жань-вонги порабощают народы, я люто возненавидела их, как ненавидела тех, кто превратил в рабыню мою мать. Ярость ослепила меня, заставив совершить кучу глупостей, но теперь - довольно. Я остановлю йуужань-вонгов, потому что их необходимо остановить, а не потому, что я их ненавижу.

– Я отбрасываю в сторону страх, - провозгласил Корран, - Всю свою жизнь я боялся подвести моих близких: отца, жену, детей, друзей - всех вас. Больше этого не будет: я не стану бояться своих ошибок - как и всего прочего.

Ганнер кивнул своему напарнику и тоже выступил вперед.

– Я отказываюсь от гордыни. Она ослепила меня и даже заставила считать, что йуужань-вонги мне не ровня. Джунглям не нужен слепой страж.

От толпы отделилась Окта Рамис.

– Оплакивая своего погибшего друга, я совсем забыла об истинном своем предназначении. Вонги забрали у меня Мико, и его теперь не вернуть, но пусть он покоится с миром. Я больше не буду его тревожить.

Страх. Ненависть. Гордыня. Отказ от всего этого Джейсен считал достойным похвалы, и все же ничто из этого не подходило для него, по крайней мере прямо сейчас. В его мозгу опять всплыли тысячи вопросов, на которые он пытался найти ответ. Так что же нарушает мою гармонию с миром?

Ответ оказался настолько очевидным, что он чуть было не расхохотался, хотя своим поведением мог нарушить всю торжественность церемонии. На душе у него сразу стало спокойно, он выступил из-за спин Ганнера и Анакина и произнес:

– Я отказываюсь от своих исканий, попыток заглянуть в будущее. Слишком долго я пытался определить свое предназначение, забывая о настоящем и о своей роли в нем. Настоящее слишком серьезно, чтобы я продолжал сохранять к нему такое же отношение.

Еще до того как: его дядя одобрительно кивнул, Джейсен почувствовал тепло, охватывающее его сердце и распространяющееся дальше по телу. Нет, он ведь не забрасывает поиски смысла жизни, просто ттравильно расставляет приоритеты. Перенаправляет всю свою энергию на то, чтобы защитить Итор. И он не сомневался, что сделал правильный выбор: все его ощущения лишь подтверждали это. Я буду только надеяться, что проживу достаточно долго, чтобы возобновить свои поиски: снова начать кружить рядом с ответом или сразу прийти к конечной г^ели.

Церемония тем временем продолжалась. Вурт поклялся исключить из своей жизни проявления слабости, причем говорил он так страстно, что казалось, ему понадобится не меньше часа, чтобы перечислить все, от чего ему неплохо бы отказаться. Кип отверг свою гордость, признавая славу, добытую им в бою, славой всего Ордена.

Джейсен видел, что верховный жрец Итора не обращает внимания на то, что можно было разглядеть невооруженным глазом: Кип, Бурт и некоторые другие так ослеплены стремлением ввязаться в битву, что идут на все, лишь бы им не чинили препятствий.